Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко

— Нет бы меня лишний раз обнять, — сказала Милана.

— Делу время, — парировал я.

Мы были вместе уже три дня и это было совсем неплохо.

В первую очередь потому, что мы не брали никаких взаимных обязательств. Просто веселились. Вот, я даже взял Милану на поиск.

— Ты знаешь, что кристаллы — органические? — спросила Милана.

— Конечно. Я даже знаю, что они белковые.

Милана кивнула, разглядывая кристалл.

— Мы изучали на втором курсе. Единого мнения нет, но большинство учёных считает, что кристаллы — продукт человеческой жизнедеятельности. То есть, по сути, мы торгуем с Продавцами чем-то вроде перхоти.

— Фу! — возмутился я. — Вы, биологи, куда хуже медиков.

— А что медики?

— Один приятель называл кристаллы «застывшими слезами человечества», — сказал я, умолчав, что приятель был женского пола.

Но Милану это не обмануло.

— Поэтичные у тебя подруги, — вздохнула она. — Не то, что я… Нет, правда, красиво. Слёзы человечества… Они же появились после Перемены?

Я кивнул. Наверное, да. В мифологии, конечно, встречались всякие грустящие богини, чьи слёзы превратились в жемчуга, ну или у Бажова, когда Хозяйка Медной горы плакала, её слёзы становились изумрудами. Ну так это сказки. Если бы кто-то начал плакать кристаллами, это быстро стало бы известно.

— Интересно, для чего они Продавцам? — пряча кристаллик, сказала Милана. — Может мы как дикари, которые за стеклянные бусы продавали свои земли.

— Ну, мы ничего кроме кристаллов не продаём, — я пожал плечами. — Знаешь, что я думаю? Инсеки что-то сделали для появления кристаллов, чтобы нам было чем заняться, чем торговать.

— То есть они им не нужны?

— Никому не нужны. Ни Инсекам, ни Продавцам. Ни нам, их ведь даже для украшений не используешь, забыл надеть — и кристалл пропал… Но у людей появилась иллюзия, что мы имеем какой-то ценный ресурс. Люди заняты делом, шустрят, ищут кристаллики. Даже бомжи не бутылки ищут, а вайкры подбирают.

— Тогда совсем печально, — Милана поморщилась. — Нет, лучше пусть они ценные. Супертопливо для их космических кораблей. Когда-нибудь мы научимся его использовать…

— И улетим с Земли! — поддержал я. — А для этого надо собрать побольше. Пошли работать!

Состав был современный, где все вагоны соединены в одну длинную кишку, громыхающую по рельсам. Мы неторопливо пошли по центру, Милана смотрела налево, я направо (и немножко налево, потому что у Миланы опыта не было).

— Каких-то особых закономерностей нет, — рассказывал я. — Каждый сёрчер думает, что знает хитрости и удачные места, но, если спросишь моё мнение — всё это ерунда. Повезло два-три раза в одной точке найти кристалл, вот и начинаешь там усиленно рыться. А раз больше времени ищешь, то и находишь больше. Один приятель считает, что блюки лучше искать в понедельник, а инки в пятницу. Другой обожает на стадионах искать, после матчей… ну правильно, там толпы людей.

— Ещё одно доказательство человеческого происхождения кристаллов, — кивнула Милана.

— Верно. Поначалу всякие умники любили ездить на природу, или искать где-нибудь на пустырях, в парках… Но там почти ничего не попадается.

— В Архангельске полно сёрчеров. А вот в Хо́лмогорах и кристаллов мало, и сёрчер был всего один, и тот не настоящий, очки китайские…

— Где-где? — удивился я.

— Село такое, в детстве жила с родителями. Между прочим, Ломоносов рядом родился…

— Стоп! — я остановил её и взял из-под самой ноги вайкр. Сидящий в паре метрах пассажир, немолодой мужчина с портфелем, огорчённо нахмурился. Полез в портфель, достал простенькие зеркалки и стал деловито озираться. Ну флаг тебе в руки, много ты найдёшь, сидя на месте… а бродить по вагону тебе гордость не позволит.

— Вроде бы получше, — сказала Милана.

— Да, мелкий, но чистый и правильная пятиугольная звездочка, — я зажал кристалл в ладони. — Уже не зря вышли на поиск! Два кристалла подряд!

Зря я это сказал. Спугнул удачу.

Мы прошли весь поезд, но нашли только один инк, маленький и оплывший. Видимо, давно валялся.

— Ничего, на обратном пути поищем, — утешала меня Милана.

Но на обратном пути в вагоны быстро набилась толпа. Толкаться, заглядывая под ноги пассажирам — это совсем отстой.

Мы доехали до центра, и я потащил Милану в «Ледяную мяту». Если это не самое лучшее кафе-мороженое в городе, то вы ничего не смыслите в этом лакомстве.

Я, впрочем, тоже ничего не смыслю.

Но я знал, у кого спросить.

Конечно, когда звонишь бывшей и спрашиваешь, где сейчас в Москве лучшее кафе-мороженое, то напрашиваешься на иронию, пусть даже мы расстались давно и без ссоры. Меня с живейшим интересом расспросили кого я завёл, и ехидно предположили, что я запал на малолетку, и посоветовали следить за фигурой… Но адрес, смилостивившись, сообщили.

— Ты меня разбалуешь, — сказала Милана. — Стану самодовольной. И толстой.

Она демонстративно облизнулась, оглядывая витрины. Добавила:

— И липкой.

Я взял себе шарик мятного и шарик лимонного. Я не очень люблю сладкое. Милана выбрала пробный набор мягкого итальянского желато, пять ложек разных сортов, да ещё и обсыпанных сверху пригоршней крошечных разноцветных шариков — тоже из мороженого.

— Обалдеть… — сказала Милана, с восторгом изучая порцию и боясь к ней приступить. — А помнишь, все ходили с телефонами и фоткали, что попало? Я бы сейчас послала подружкам фото. И они бы меня возненавидели!

— Вот видишь, Инсеки и впрямь улучшили отношения между людьми, — усмехнулся я.

Лимонное мороженое было вкусным. Я потихоньку ел, поглядывая на посетителей. В основном семьи с детьми и парочки, конечно же.

— На такое мороженое я не заработала сегодня, — с сожалением сказала Милана, зачерпывая ложкой мелкие шарики. — Плохой из меня сёрчер… Слушай, а у Изменённых — много кристаллов? Они их ищут?

Я ответил не сразу, она даже смутилась и пробормотала:

— Извини, если тебе неприятно…

Не то, чтобы я ей многое рассказывал. Как ляпнул тогда в запале на остановке про девушку-Изменённую, так и всё. Ну, признался, что был призван Гнездом и сутки помогал его охранять. Без подробностей, Милане явно было любопытно, но она не расспрашивала. Слухи-то по городу шли, и по телевизору говорили, и в газетах писали — про нападение на Гнездо, что есть погибшие…

Масштабов, конечно, никто не предполагал. Самые смелые предположения были про десятки погибших.

— Нет, нормально, — сказал я. — Вроде как они не ищут. И говорят, что у них нет кристаллов. Вообще ничего особо ценного нет. Там, внутри, полный бардак. Всё завалено коврами-одеялами-подушками. Половина лампочек не горит. Почему-то им так нравится.