Мы восстанем завтра - Анатолий Гончар

– Какого лешего, на подходе?! Да с ними уже два часа как связи нет!

– Батареи сели, – не слишком уверенно заявил майор, сел и принялся барабанить пальцами правой руки по краю столешницы.

– Батареи сели, говоришь… – качая головой, хмыкнул обиженный подполковник.

– Они скоро будут. Ждем. – Майор включил радиостанцию, наушник тотчас наполнился звуками.

– Виктор, даже если Расстегаев появится в ближайшие десять минут, ты уверен, что мы не зря гоняли за тысячи верст его группу? Ты уверен, что эти ПТРК окажутся способны поразить броню «Монстров»? Да с ними же даже опытные испытания провести не успели! – В сердцах подполковник переходит на крик.

– Я верю в наших ученых! – заявил Виктор и, поняв, что получилось несколько помпезно, сразу поправился: – Техническое задание для КБ звучало однозначно: новый комплекс должен поражать «Т-98» на дистанциях пуска при любом угле попадания в цель. В лаборатории заверили, что задание выполнено.

– Заверили, выполнено, и ты веришь? – И не давая вставить и слова: – Вот ты скажи – много чего наши ученые за последние тридцать лет на-изобретали? Да ни хрена! Только деньги вбухивали! Истребитель пятого поколения… Шуму было… Тьфу! Даже говорить не хочу… Если бы не секретная разработка восьмидесятых, то не было бы и «Монстров». Я тебе говорю, отводи людей, пока не поздно!

– Поздно! Будем стоять!

– А… поступай как хочешь! – Петр Андреевич махнул рукой. – Только запомни: в этом случае гибель людей будет только на твоей совести!

– На моей, на моей! – покорно согласился Пащенков. – Они и так все на моей.

«На его? – Куличкин мысленно хмыкнул. – Тоже мне Христос-страдалец нашелся», – подумал, но промолчал.

– Заря – Зубру. – В эфире появился позывной группы Расстегаева. – Мы в городе, – буднично сообщил радист «Зари», а услышавший его Пащенков едва не сломал тангенту, вдавив кнопку с такой силой, что что-то хрустнуло.

– Где вы? – И тут же: – Дай старшего!

Ответили сразу, видимо, капитан Расстегаев находился рядом, а то и вообще держал свою радиостанцию включенной:

– На приеме, двигаюсь в черте города.

– Серега, молодец! Город знаешь? Прием.

– Да. – Капитан не стал пояснять, что он здесь родился и вырос.

– Отлично. С ПТРК управиться сами сможете?

– Легко! – Капитан ответил не задумываясь. Они всю дорогу только и делали, что изучали приведение комплекса в боевое положение, так что главное его бойцы усвоили (по крайней мере в теории), а уж совместить две точки в прицеле и нажать на кнопку пуска сможет каждый дурак.

– Отлично! Продолжай движение по центральной улице, на перекрестке у памятника Великой Отечественной войне тебя встретит группа Пронина. Она в твоем распоряжении, они вас сопроводят и, если что, прикроют. Твоя задача уничтожить «девяносто восьмые». Только «девяносто восьмые». Как принял? Прием.

– Понял. На перекрестке у памятника встретят. Уничтожить «Монстров». Прием.

– Серый, смотри у меня, чтобы все чики-пики. Выдвигайтесь на рубеж максимально скрытно. Огонь открывать по готовности. Запомни: «девяносто восьмые» должны быть уничтожены все, вы не должны оставить им ни единого шанса! Не дайте вахам сообразить, что происходит, и увести танки в укрытия.

– Принял. – Отпустив тангенту, капитан повернулся к водителю: – На центральную. – Тот кивнул, повернул влево и прибавил газ.

Сидя на чердаке, Николаев Аркадий, вцепившись пальцами в заросший щетиной подбородок, до боли закусывал губы. Он понимал – нужно что-то сделать, нужно сделать хоть что-то. Хоть что-то. Он должен, он способен, он сумеет. Да, он рассчитывал отсидеться, переждать, но теперь это не казалось хорошей, правильной идеей. Противник наступал. Наши стойко оборонялись, но вынуждены были сдавать позицию за позицией. С чердака своего частного дома Аркадий наблюдал за происходящим. Он видел, как тщетно наши гранатометчики пытаются уничтожить вражеские танки – увы, большая часть гранат даже не достигала цели, отражаемые системой «Контур», а те редкие, что все же долетали до пятнистых лбов «Монстров», взрываясь, растекались по броне практически безобидными облачками черного дыма. Бой продолжался. Эти страшные громадины утюжили и утюжили нашу оборону. Будь у «Т-98» крылья, они бы давно уничтожили обороняющихся, но крыльев у них не было, и они продолжали почти в упор бить по позициям обороняющихся. Когда у какого-нибудь танка заканчивался боекомплект, бронированная махина откатывала назад и под укрытием частных строений пополняла запасы. Иногда экипажи позволяли себе отдых, и тогда до Аркадия доносились звуки музыки. Вот и сейчас танк с номером 15, намалеванным на зеленой башне, стоял в тени двух больших яблонь, росших на развороченном подворье, пока «обслуга» укладывала в танк снаряды. А еще раньше Аркадий видел, как этот самый танк (Аркадий тогда не разглядел номера, но был почему-то уверен, что это один и тот же «Т-98»), нагнал группу мирных жителей, не успевших или не пожелавших покинуть свои дома и эвакуироваться, и гонялся за ними, давя гусеницами, постреливая из пулеметов. При этом кто-то из экипажа, сидя на башне, размахивал колыхавшимся на ветру черно-зеленым флагом. Теперь эти сволочи громко смеялись под орущую на всю округу музыку. И Аркадий решился. Он знал, что сделает. Вот только набраться смелости… Спуститься с чердака пара секунд. В шкафу давно припасена бутылка водки. Скрутив крышку, Николаев набулькал стакан до краев, ухватил дрожащими пальцами, залпом выпил.

«Как вода», – мелькнула мысль. Аркадий вышел во двор. «КамАЗ»-бензовоз, под завязку наполненный высокооктановым бензином, Аркадий припас на черный день еще в первую неделю начавшейся бойни. Припас, а не спер? Не украл? Как обвинить в краже человека, заботящегося о своем будущем? Трудно не понять, что в наступающих временах бензин еще долго будет в цене, в немалой цене. Вот Аркадий и прибрал к рукам бесхозную вещь. Прибрал к рукам и прибрал, что с того? Загнал во двор своего частного владения и укрыл за воротами. В начавшейся неразберихе никто на это не обратил внимания. Сейчас этот «КамАЗ» стал главным звеном задуманного. Аркадий подошел к машине, подняв руку, открыл дверцу, легко влез в кабину, включил стартер. Двигатель несколько раз ухнул и, заведясь, заработал ровно и уверенно тихо. Аркадий выждал несколько минут, ожидая, когда мотор прогреется, затем выбрался из кабины, подошел к закрытым воротам, приложившись щекой к холодному металлу, заглянул в щель между створками – вражеский танк стоял там же, где и десять минут назад. На его гусеницах запеклась кровь. На самом деле Аркадий этого разглядеть не мог, но, будучи уверенным, что это так, отчетливо представил ржаво-бурые пятна, покрывающие отполированный о почву металл.

Понаблюдав какое-то время (секунд пять-шесть, не больше), Николаев хотел уже вернуться к машине, как вдруг танк уркнул двигателем, рывком прыгнул и рванул вперед, быстро набирая скорость. Через считаные мгновения «Т-98» скрылся из вида.