Сорванная карусель - Дмитрий Гришанин

После недавнего откровения Люм знал, что источник страданий друга — горящая под потолком лампа, и, стоит ее погасить, в темноте Корсару сразу же станет легче. Но такое временное решение проблемы Высшего не устраивало, интуиция подсказывала ему, что есть способ полностью избавить друга от напасти.

Люм решил побеседовать с пленником. Лишенный заклинанием воли, тот был вынужден правдиво отвечать на любые вопросы мага.

Колдун в белом балахоне представился братом Зогом — прочтя недоумение на лице Высшего, пленник пояснил, что тени Пещер являются так же членами Братства Бледного Лика. И вот что он поведал Высшему… Примерно с полчаса назад Зогу было видение, что его подопечный, Корсар, с честью выдержал все тяжелые испытания перевоплощения и стал тенью Пещер. Зог решил лично поздравить бывшего мага со знаменательным событием и был весьма удивлен, даже отчасти шокирован, застав в его комнате, вместо самого Корсара, какого-то голого мужика.

На вопрос Люма: «А что бы ты сделал, застав Корсара в таком вот жалком состоянии?» — ради дела Высшему пришлось все же показать Зогу лежащего на топчане мага-великана, — пленник, не задумываясь, ответил, что укрыл бы тело Корсара белым балахоном, который бы достал из шкафа— он указал рукой на единственный шкаф в комнате…

Прежде чем последовать совету Зога, Люм проверил висящие в шкафу балахоны на наличие магии и определил, что в их белую ткань искусно вплетены несколько десятков, а то и добрая сотня, самых разнообразных заклинаний. Преобладали в основном полезные заклинания: защитные, целительнее, восстанавливающие силы, обостряющее зрение… Но среди них были замаскированы и откровенные ловушки: простые и очень мощные заклинания подчинения и подавления воли, превращающие, надевшего балахон, человека в покорного раба.

Избавить балахон от заклинаний-ловушек было невероятно сложно, они очень тесно переплетались с полезными заклинаниями, вредить которым нельзя было ни в коем случае. Получалось, что, без потерь большей части полезных свойств балахона, распутать этот запутанный клубок заклинаний и избавиться от заклинаний-ловушек было практически невозможно.

С ловушками, для Корсара, балахон был слишком опасен без них — бесполезен.

Между тем, от мага-великана вновь потянуло дымком Высшему необходимо было срочно принимать какое-то решение.

Кошмар! Казалось бы совершенно тупиковая ситуация однако Люм неожиданно нашел из неё достойный выход, вернее, выход вдруг отыскался сам собой.

Пока мысли Высшего лихорадочно метались в поисках соломонова решения, подсознательное недовольство, что приходится разгуливать нагишом по комнате в присутствии постороннего колдуна, пусть даже и околдованного, побудило его к действию. Нужно было немедленно чем-нибудь прикрыться, и, поскольку перед Ломом в шкафу висел целый ворох одежды, он спокойно достали из шкафа балахон и аккуратно, без спешки, стал одеваться…

Опомнился Люм лишь когда опустил на голову безразмерный капюшон. В навалившейся вдруг темноте громовым раскатом прозвучал недовольный голос:

— А ЭТО ещё КТО ТАКОЙ?

Люм сразу же его узнал. Он слышал его совсем не давно в корабельной каюте. Это был голос повелителя белых щупалец. Высший догадался, что страшный голос напрямую связан с только что надетым балахоном, и попытался избавиться от опасного одеяния, но у него ничего не вышло — руки вдруг налились свинцом и стали неподъёмными. И всё его тело, следом за руками, как будто окаменело.

— ЭЙ, ПОЧЕМУ Я ТЕБЯ НЕ УЗНАЮ? НАЗОВИСЬ! — приказал грозный голос.

— Вы знаете… только что… там, на корабле… — напомнил дрожащий от страха Люм.

— ЧЕГО-ЧЕГО ТЫ ТАМ ЛЕПЕЧЕШЬ? — Горло Люма вдруг сдавила невидимая удавка.

— Но фы ше обешшшали, не пришшшинять сссла, — кое как просипел Высший.

— ДА, Я ТЕБЯ ВСПОМНИЛ. — Смертельная петля вокруг горла исчезла. — ПРОНЫРА, КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ?

— Перенёсся с помощью вашего заклинания «Перемещение» — честно признался Люм.

— ВЫХОДИТ ЭТО СУДЬБА… Я ПОМНЮ СВОЁ ОБЕЩАНИЕ, ЧЕЛОВЕК. НО! И ТЫ НЕ РАЗОЧАРУЙ МЕНЯ! — Окаменелость пропала, Высший маг вновь обрёл контроль над своим телом.

И в то же мгновенье закрывающий его лицо капюшон вдруг стал прозрачным. Одновременно с этим чудом Люм перестал ощущать свой новый наряд, как будто на нём снова ничего не было.

Люм проворно стянул с себя балахон и осмотрел его магическую начинку. Как он и предполагал, все полезные заклинания остались на месте, а вот заклинания-ловушки бесследно исчезли. Таинственный голос и впрямь сдержал своё обещание.

Безопасным балахоном Высший укрыл наполовину изжарившееся тело друга. Запах гари тут же пропал. Заглянув под капюшон, он увидел, как страшные язвы ожогов затягиваются прямо на глазах.

Здоровью Корсара, наконец-то, больше ничего не угрожало, и Люм получил возможность позаботиться о самом себе. Пожертвовав магу-великану свой балахон, он снова остался без единой нитки на теле, к счастью, волшебного тряпья в шкафу ещё было предостаточно. Вытащив оттуда очередной балахон, он снова стал одеваться…

— НЕ ИСКУШАЙ МЕНЯ, ЧЕЛОВЕК! — вновь прогремел грозный голос во тьме, стоило опустить на голову капюшон. — ЗАЧЕМ ТЕБЕ ДВА БАЛАХОНА?

— Первый я отдал своему другу Корсару. Вторым хочу укрыть свою наготу, — честно признался Высший.

— КАКОМУ ЕЩЁ КОРСАРУ?

— Это такой очень высокий маг, пленник ваших Пещер.

— ВОТ КАК, ТАК ОН ВСЁ-ТАКИ ВЫЖИЛ? ПРИЗНАВАЙСЯ, ТВОИХ РУК ДЕЛО?

— Да, я пытался защитить друга от белых щупалец…

— ПРИПОМИНАЮ, — перебил голос.

— Вы обещали не причинять вреда нам обоим, — торопливо напомнил Люм.

— БЫТЬ ПО СЕМУ!

Оцепенение пропало. Капюшон сделался прозрачным. Теперь можно было спокойно заняться пленником.

Прежде чем снять с бедолаги парализующее волю заклинание, Высший стёр из его памяти весь предыдущий разговор поэтому, очнувшись и увидев закутанного в белый балахон Люма, Зог с радостью признал в нём одного из своих многочисленных братьев.

На вопрос Зога: как давно он здесь находится? — Высший ответил недоумевающим пожатием плечами и пояснил, что он сам зашёл в комнату Корсара всего пару минут назад, брат Зог был уже здесь — сидел в кресле и, как ему показалось, мирно дремал, с Корсаром было всё в порядке, он не стал будить уставшего брата, а тихонечко присел рядышком.

Кляня себя за непростительную рассеянность, Зог встал с кресла и проверил, что «новорожденный» брат Корсар надежно укрыт белым балахоном.

Люм объявил о своём намерении остаться сиделкой при едва живом Корсаре, и Зог не стал возражать. Он попрощался и отправился восвояси.

Первое же что сделал Высший, оставшись с другом тет-а-тет, — от греха подальше скинул с головы капюшон. Ещё он тут же закатал до локтей неудобно длинные рукава балахона.