Долгая дорога домой - Сару Бриерли

Это название ни о чем мне не говорило.

Внутри у меня похолодело. Разве такое возможно? Ведь по дороге от Бурханпура все казалось знакомым, это наверняка был именно тот город с названием на букву «Б», который я пытался разыскать. Но если это те самые мост и река, где же Гинестли? Я пытался не поддаваться отчаянию. В детстве я провел много времени около местной станции, поэтому проверил все, что помнил, – три платформы, крытый надземный переход, который их соединял, и подземная дорога в тоннеле под железнодорожными путями у северного конца. Не только само наличие таких довольно распространенных ориентиров, но и их расположение относительно друг друга указывали на то, что это искомое место. Все сходилось. Еще я помнил огромный фонтан в парке недалеко от тоннеля и продолжил искать. И, вне всякого сомнения, хотя изображение и было расплывчатым, я разглядел его: знакомая круглая форма фонтана в центре парка, в окружении деревьев.

Отсюда я знал дорогу домой. Именно поэтому я с самого детства снова и снова мысленно шел по ней, чтобы никогда не забыть. Я двинулся по дороге от фонтана, вдоль тоннеля под железнодорожным полотном, а дальше по улицам и переулкам, которые помнил с детства. Тогда, лежа в кровати в Хобарте, я мысленно видел, как иду по этой дороге, пытался представить себя дома, как я говорил маме, что со мной все хорошо. Теперь же я внезапно осознал, что смотрю на знакомые с детства места. Я был в этом уверен.

Но на карте не было ни одного названия, хотя бы напоминающего «Гинестли». Меня охватило удивительное чувство, к которому я привык за последующий год, – одна часть меня была уверена, вторая сомневалась. Я был уверен, что это искомое место, как и в том, что мой родной городок называется Гинестли. Название Кхандва ни о чем мне не говорило. Возможно, Гинестли был районом Кхандвы или предместьем. Возможно. Я рыскал по лабиринтам улочек и переулков и в конце концов, несмотря на то что картинка была не слишком четкой, в отличие от той, которую я видел, когда искал место, где я живу в Хобарте, разглядел маленькую прямоугольную крышу моего родного дома. Конечно, я никогда его сверху не видел, но здания на улице были той самой формы и располагались именно там, где и должны были стоять. Я какое-то время изумленно парил над улицами, пытаясь все вобрать в себя, но потом, не в силах справиться с возбуждением, крикнул Лайзе:

– Я нашел свой родной город! Иди сюда, посмотри! – и только тогда понял, что стоит глубокая ночь – я просидел за компьютером целых семь часов и оторвался лишь для того, чтобы поужинать.

Из-за угла, зевая, выглянула Лайза в ночной рубашке. Она была еще полусонной, но заметила мое возбуждение.

– Ты уверен? – спросила она.

– Это он! Это он! – твердил я. В тот момент я был в этом уверен. – Это мой родной город!

Восемь месяцев настойчивых поисков увенчались успехом. А с тех пор, как я впервые загрузил «Гугл Планета Земля», прошло почти пять лет.

Лайза улыбнулась и крепко обняла меня.

– Это же так здорово! У тебя получилось, Сару!

После бессонной ночи я отправился к папе на работу. Для него эта новость будет как гром среди ясного неба, и я знал, что его придется убеждать в моей правоте. Я мысленно представлял себе, что ему скажу, в надежде, что мои слова прозвучат весомо, но в конечном итоге мне удалось только с серьезным лицом произнести:

– Пап, мне кажется, я нашел свой родной город.

Он замер за компьютером.

– Серьезно? По карте? – Я видел, что он скептически отнесся к моим словам. – Уверен?

Естественная реакция из-за абсолютной невероятности подобной находки. Что случилось? Почему я вдруг, впервые за многие годы, вспомнил, откуда я родом? Я ответил, что стопроцентно уверен, и рассказал, как нашел свой дом. Он продолжал сомневаться, отчасти потому, что хотел защитить меня от последствий ошибки. Его страх был понятен, но мне просто было необходимо, чтобы он знал о моей убежденности, и я хотел, чтобы он тоже в это поверил.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне хотелось, чтобы папа поверил моим словам именно потому, что признание отцу знаменовало для меня неизбежность поездки в Индию. Лайза, конечно, всегда знала о моих поисках и моих надеждах, но рассказать папе – значит превратить свое открытие в реальность, подразумевающую необходимость что-то делать. У меня не было четкого плана, но, когда я поделился новостью, понял, что это только начало путешествия. С этого момента стало понятно, что моя находка изменит жизнь всех нас, даже если больше я ничего не найду.

Следующий шаг – рассказать обо всем маме. Ей было известно о моем желании найти свой индийский дом, о том, что я искал разгадку в Интернете, но о моих активных поисках она даже не догадывалась. Больше всего я боялся расстроить маму. Она такое значение придавала усыновлению, для нее огромной ценностью была семья, которую она создала, и я боялся ее реакции на новость.

Поэтому вечером, когда мы собрались в родительском доме, все немного нервничали. Мне, конечно, очень хотелось показать им изображения с «Гугл Планета Земля», которые убедили меня, что я нашел родной город. Родители держались настороженно. Сама мысль о том, что я с высоты птичьего полета исследовал одну из самых густонаселенных стран на земле, искал ориентиры, которые запомнил в пятилетнем возрасте, и в конечном итоге нашел то, что искал, казалась невероятной, или, по меньшей мере, это стало большим сюрпризом. Я показал окруженную стеной дамбу на юге Кхандвы, железнодорожные пути и тоннель под ними, через который я ходил на станцию, – все было точно таким, каким я описывал все это маме, когда был совсем маленьким.

Мы все, мне кажется, тогда гадали, что же эта находка будет значить для нас в будущем. Неужели мои приемные родители всегда знали, что такой день наступит? Боялись, что их сын вернется в Индию и будет потерян для них?

Мы организовали праздничный ужин, во время которого все, похоже, опасались задавать мучившие их вопросы.

Когда я вернулся домой, во мне все так и кипело от нетерпения, я тут же бросился к компьютеру. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, есть способы подтвердить то, что я уже знал. Я обратился к еще одному инструменту, которого не было и в помине, когда я начинал свои поиски, – к Фейсбуку. Я стал искать Кхандву и наткнулся на группу, которая называлась «Кхандва: мой родной город». Я послал сообщение администратору группы:

«Мне кто-нибудь может помочь? Мне кажется, я из Кхандвы. Я не был там 24 года. Просто хочу узнать, есть ли там большой фонтан возле кинотеатра?»

Фонтан был самым четким ориентиром, который я только мог вспомнить. Парк, в котором фонтан располагался, был людным местом, а в центре фонтана на постаменте возвышалась статуя – мудрец, сидевший, скрестив ноги. Я никогда не знал, кто это такой. Некоторые из местных дервишей с многочисленными косичками – которые, как мне теперь уже было известно, назывались садху (отшельники), – омывались в прохладных водах фонтана и запрещали остальным следовать их примеру. Помню, как однажды сильно распорол ногу, перелезая через ограду из колючей проволоки, когда убегал от них, – мы с братьями в один жаркий денек решили искупаться в фонтане. Наверное, существовали лучшие способы идентифицировать местность – кто знает, что могли снести с тех пор, как я там был? – но я никогда не задумывался, что стану делать, когда дойду до этого этапа. Сейчас это представляется абсурдным, но мне казалось, что я найду городок с названием Гинестли – и дело в шляпе: сразу пойму, что нашел свой дом. Но все получилось не так, как я рассчитывал, – этот город находился далеко за пределами границ области моих поисков, и хотя я их тщательно спланировал и методически вел, я нашел его совершенно случайно. Но, может, по-другому и быть не могло? Вся моя жизнь состояла из загадок с чудесными разгадками, случайных счастливых эпизодов и невероятного везения.