Преданный враг - Александр Белов

Саша находился в самом центре столпотворения, он вместе сПчелой выцарапывал из схватки Фила. Муху в тот момент он не видел, да и не доМухи ему тогда было.

Зато его хорошо видел Космос. Муха, расталкивая дерущихся,целенаправленно продирался сквозь толпу к Саше. Его глаза горели безумным огнеммести, а в правой руке в луче прожектора сверкнуло лезвие ножа. ПредупредитьСашу Космос не успевал – враг был уже в двух шагах от Белова. Мухе оставалосьсделать последний шаг, он уже отвел в сторону руку для решающего удара…

И тогда Космос рванул из-за пояса свой тэтэшник… Выстрелслился с выстрелом в воздух седого мужика, и это его спасло. Он проворно сунулпистолет за пояс и кинулся за друзьями к «Линкольну»…

* * * * *

Саша встал и отошел к окну.

– Сань, ты пойми, там просто другого выбора не было, –запинаясь, принялся оправдываться Космос. – Он бы тебя через секунду порезал… Ане сказал я тогда тебе сразу, потому что… ну, заочковал, когда на тебя ментынакатили. Сесть-то кому охота, сам понимаешь…

Опустив голову, Космос виновато замолчал. Молчал и Белов. Онзамер, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, и невидящим взглядомследил за снующими внизу людьми. На его скулах катались крупные желваки.

Они молчали об одном и том же. Ни тот, ни другой не смог бысейчас с уверенностью утверждать – спас тогда, во время боя в Раменском, Космоссвоего друга или, наоборот, погубил.

– Ну, нельзя сказать, чтобы я не догадывался… – задумчивопроизнес, наконец, Белов.

Он повернулся и взглянул на друга. Лицо Космоса покрывалузор из многочисленных ссадин и порезов, голову опоясывала повязка, чем-тонапоминавшая азиатскую чалму. Сломанная правая рука была зафиксирована наотлете хитроумной подпоркой, а закованная в гипс левая нога – прямая и толстая,как березовое бревно, – была отставлена далеко в сторону.

Довершал этот нелепый вид взгляд из-под насупленных бровей –бесконечно-виноватый, как у нашкодившего спаниеля.

Все это показалось Белову настолько забавным, что он не смогскрыть улыбки:

– Космос, Космос, твою мать! Чудище ты инопланетное! – сшутливой укоризной покачал он головой. – Если бы ты был моей женой, я б тебесейчас сказал: что ж ты, сука, мне всю жизнь-то испортила?! Но ты не жена, тыбрат мне, поэтому…

Он оборвал себя на полуслове, вернулся за стол и, усевшисьнапротив друга, совсем другим, обыденным тоном спросил:

– Слышь, Кос, у тебя пиво еще есть? Башка раскалывается…

– Пап! – едва ли не радостно закричал Космос. – Пиво ещеосталось?!

А Белов еще раз окинул веселым взглядом его раскоряченнуюфигуру и не удержался от иронично-восхищенного:

– Красавец!

Холмогоров-старший зашел в гостиную, прижимая к груди сполдюжины бутылок пива. Только сейчас Белов заметил, как постарел ЮрийРостиславович. Он сильно поседел, ссутулился. Плохо выбритый, в линялойковбойке, пузырящихся на коленях джинсах и стоптанных шлепанцах он почти ничемне напоминал того блестящего ученого и красавца-мужчину, которым он был всегокаких-то пять лет назад. Саше сразу вспомнилось, что два года назад от негоушла молодая жена – сбежала за границу с каким-то не то норвежцем, не тодатчанином…

Юрий Ростиславович составил пиво на стол и неуверенноспросил:

– Ребят, а можно я с вами посижу?

– Ну конечно, садись, пап… – Космос потянулся за стулом.

Белов сноровисто откупорил бутылки и разлил пиво по высокимбокалам.

– Твое здоровье, сынок, – Юрий Ростиславович положил руку наздоровое плечо Космоса. – Ты не пугай меня больше так, да и друзей своих –тоже.

– Это точно, – поддакнул Саша. – Меня трясло просто, пока до«Склифа» летел…

Все трое дружно приложились к бокалам. Промокнув салфеткойрот, Юрий Ростиславович смущенно откашлялся.

– Тут у нас акустика хорошая, я пару фраз услышал… Можно явам расскажу притчу одну, мне ее еще году в пятьдесят восьмом рассказали, а яна всю жизнь запомнил… Две лягушки попали в кувшин с молоком. Слышали? Нет? Таквот, одна из них сказала: все, нам не выбраться, бороться бессмысленно – иутонула. Вторая сказала: ну нет, я просто так не сдамся – и всю ночь плавала,била лапками… А к утру она сбила из молока масло и выбралась. Вот так.

Саша усмехнулся и вдруг поймал взгляд Космоса, адресованныйотцу – непривычно теплый, почти ласковый. Юрий Ростиславович снова откашлялся идостал сигарету.

– Вот такая притча, – пробормотал он и повернулся к Белову.– Саш, дай зажигалку.

Тот запустил руку в карман пиджака. Зажигалка оказалась подкакой-то плотной, в несколько раз сложенной бумагой. Без всякой задней мысли онвытащил на свет мешавшую бумагу.

.Это была карта Чечни, испещренная синими карандашнымипометками.

Прошло почти три недели. За это короткое время многоеизменилось, и в первую очередь – Космос. Все его загулы остались в прошлом, онстал тише воды и ниже травы. Похоже, он отказался даже от кокса – во всякомслучае, с этой дрянью его больше никто не видел.

Космос снова стал интересоваться делами Бригады. Вот ужевторую неделю, не слишком ловко ковыляя на костылях, он каждый день приезжал вофис и со старательностью прилежного ученика вникал в новые для себя дела. Освоем отношении к проекту «Привет, оружие!» он больше и не заикался. Вероятно,он задался целью доказать друзьям, да и самому себе, наверное, что крест на немставить еще рано. Так это было или нет, но все были искренне рады этимнеожиданным переменам.

Покончил с пьянкой и Белый. Но с ним была совсем другаяистория. Он на всю катушку закрутил роман с Анютой. Целыми днями он безвылазноторчал у нее дома, в конторе почти не показывался, а если и появлялся начасок-другой, то был задумчив и немногословен. Он словно размышлял над какой-товажной проблемой, но делиться своими сомнениями ни с кем не хотел.

Такое его поведение всерьез беспокоило Фила. Он опасался,что Белов запал на эту актрисульку капитально, не на шутку. Это подозрениенапрягало его по полной программе, Фил даже собирался при случае поговорить сСашей по душам на эту щекотливую тему.