Идущие по грани - Игорь Срибный

– Так пойдемте! – Хайдаров злобно сверкнул глазами. – Я не намерен больше ждать.

Он кивнул Зубаиру и своему начальнику штаба и направился к двери.

Лорсануков схватил рацию и начал собирать своих людей, рассеянных по селению, передавая им команду стягиваться к школе.

Остальные амиры, не дожидаясь людей Лорсанукова, пошли вслед за Хайдаровым, еще не зная, что этим спасают свою жизнь.

За порогом школы Хайдаров огляделся и, прижимаясь к заборам, быстрым шагом направился к лесной дороге, по которой он и прибыл в селение. За ним потянулись остальные. Предчувствуя беду, не доходя ста метров до ореховых рощ, Хайдаров вдруг сорвался на бег, быстро удаляясь от крайних домов селения.

Как только моджахеды ушли под прикрытие леса, растворившись между стволами буков, они услышали грозный рев моторов и увидели со стороны Зандака мелькающую в просветах между деревьями броню.

Хайдаров дал знак рассредоточиться, и моджахеды увидели, как, ломая подлесок, стали укрываться в лесу БМПшки «вованов», выстраиваясь на прямую наводку, а солдаты стали охватывать полукольцом дорогу.

К Хайдарову подползли Майрбек и Балта.

– Что будем делать? – в один голос спросили они. – Нам не прорваться сквозь такое плотное кольцо!

Гойтемир усиленно размышлял.

– «Собаки» взяли Шамаева! – наконец, уверенно сказал он. – Раз они пришли со стороны Зандака, значит, там они его и взяли. Нарвался амир… Говорил ему сколько раз, что нельзя куражиться, разъезжая в колонне! Разве он меня слушал? Вот теперь результат! Ладно, будем уходить через лес на запад. Выйдем к старым коровникам. Там проскочим через шоссе на Хасавюрт и уйдем в горы. Сейчас же начинаем выдвижение! Вперед! Иншалла, проскочим!

Низко пригибаясь и укрываясь за стволами деревьев, моджахеды ушли от лесной дороги, резко повернув на запад…

Адам Лорсануков затратил около получаса на сбор своих моджахедов. Он тоже решил уходить из селения по лесной дороге и вывел свой отряд к орешнику. У окраины долго рассматривал в бинокль лес и дорогу, но не заметил ничего подозрительного. Он выслал вперед разведку и двинул отряд на дорогу.

Моджахеды прошли по лесной дороге около десяти километров, и Лорсануков уже начал думать, что беспокойство его было пустым, что никто их здесь не ждет, поскольку до Зандака оставалось каких-нибудь два-три километра. Сигналы тревоги от разведчиков не поступали, а значит, все пройдет гладко…

Он шел теперь в голове отряда, и поэтому первая пуля, выпущенная из «АКМС» с глушителем, досталась ему. Он рухнул на землю, как подкошенный, не успев понять, что произошло, и не видел, как валились на траву, которой густо поросли колеи давно не езженной дороги, его люди… Не сообразив сразу, что их выбивают из бесшумного оружия, моджахеды продолжили напирать из-за поворота, сразу же попадая под губительный огонь пацанов из разведроты внутренних войск. И только когда кто-то заорал, что здесь засада и нужно уходить обратно, моджахеды, отстреливаясь, повернули… Чтобы нарваться на не менее плотный огонь с тыла. Несколько человек, стреляя с бедра, ринулись в лес, но и там их ждали…

Скоро все было кончено…

Ночью двенадцать моджахедов, сумевших прорваться сквозь кольцо засады, собрались у родника, известного большинству боевиков в этих горах. Почти все они были ранены, измотаны длительным преследованием. Четверо остались без оружия.

– Что будем делать? – спросил Идрис Ичигов, пожилой уже человек, которого Лорсануков загнал в отряд под угрозой казни отца. – Лично я пойду домой, в Гехи, и сдамся властям. Надоело жить волком и постоянно ждать гибели…

– Иди, – спокойно поддержали его остальные. – Тебе можно. А куда нам идти? Мы засвечены в видеосъемках, нас неоднократно снимали западные «киношники»… Наш амир был любитель себе рекламу создать!

– Сейчас же амнистия! – воскликнул Ичигов. – Только сдай оружие! Сам Кадыров выступал по радио и по телевидению, обещая, что никто не понесет наказания в случае добровольной явки. Давайте все вместе!

– Иди, Идрис, – сквозь зубы процедил Магомед, лежащий на земле у родника с простреленной насквозь ногой. – Иди, не смущай нас своими разговорами…

Ичигов поднялся и сделал шаг в темноту. Магомед, не меняя положение тела, чуть приподнялся на локтях и, с трудом подняв руку с зажатым в ней «стечкиным», трижды спустил курок…

Тело Идриса с треском завалилось в кусты.

– Зачем ты? – уныло спросил Ризван – молодой парень, земляк Идриса. – Пусть бы шел. Что он тебе сделал?

Магомед вскинул пистолет, но Ризван опередил его. Он резко вскочил на ноги и изо всех сил ударил того ногой в подбородок. Подхватив выпавший из руки противника пистолет, встал напротив группы, скаля зубы в нехорошей ухмылке. А потом, присев на корточки у потерявшего сознание Магомеда, приставил ствол к его голове и нажал на спуск…

* * *

– Что думаете? – Командующий потянулся за очередной сигаретой.

– А что тут думать? – сказал Седой. – Решение, ясно, зрело у него давно, потому что жить с такой памятью, наверное, невероятно тяжело… Я не думаю, что он принимал непосредственное участие в расстреле и сожжении тел чеченских ополченцев и омоновцев. Достаточно уже того, что он при этом присутствовал… Рано или поздно он должен был все равно прийти к этому решению. Наша ситуация только дала ему толчок. И все!

– За ним сразу же начнется охота. Мы же не сможем его прятать вечно.

– Товарищ генерал! – Седой поднялся со стула. – А почему мы должны его прятать? Он сделал свой выбор. Сознательно. Об этом нужно кричать, а не прятать его от бандитских глаз. И вообще, пусть президент Чеченской Республики сам решает его судьбу. Почему мы должны над этим голову ломать? Конечно, случай неординарный. Все же бригадный генерал, командующий фронтом, но это – головная боль самих чеченцев, не наша. Мне кажется так.

– Ладно! – Командующий тоже встал. – Ты, наверное, прав, Егор. Судьбу Шамаева должен решать президент Чечни. Иди отдыхай, разведчик. Здесь останетесь или вас отправить на вашу базу?

– Завтра на базу, – ответил Седой. – Чего уже сегодня дергаться? Отдохнем…

– Лады! Тогда завтра в 10.00 вылет. Устраивает?

– Так точно!

Седой забросил на плечо автомат и вышел на воздух из насквозь прокуренного кабинета. Добрался до курилки и сел на скамью, ожидая начальника разведки, который задержался в кабинете командующего.

Было тихо и солнечно. В небе над Ханкалой кувыркались жаворонки, а высоко в поднебесье, гордо раскинув крылья, парил орел. Удивительно, но тишину не вспарывали, как обычно, далекие автоматные и пулеметные очереди…

«Идиллия…» – подумал Седой, прикуривая сигарету, и откинулся на обвитую виноградом решетку, прикрыв глаза…

Влад вышел минут через сорок и, увидев Седого в курилке, подошел к нему.