Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

ПРИГОРОК. ГИМИАЛАЦИЯ. ВЕТЕР. ОБЛАКА НАД ГОЛОВОЙ. ЗДЕСЬ НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ ЛУГОВОЙ ТРАВЫ.

Она уже различала приближающиеся ноги, обутые в кожаные сапожки, коричневые штаны — совсем рядом. Их хорошо было видно сквозь кустарник.

— ПРИГОРОК, — прошептала Рапсодия, стараясь, чтобы ее голос звучал совершенно спокойно. — ПРЕПЯТСТВИЕ. МОЖНО УПАСТЬ. ЯМКА. ПРИГОРОК.

Ноги замедлили шаг, а потом остановились и после короткой заминки обогнули то место, где находился Грунтор. Рапсодия видела там лишь луговую траву, раскачивающуюся под порывами ветра, она слышала собственное пение, гудение пролетающих насекомых, легкие шаги лириков и чувствовала обжигающий жар летнего солнца да еще собственные волосы, которыми играл ветер.

Она снова и снова повторяла простую мелодию своей песенки, пока солнце не переместилось на небе и его луч не ударил прямо в глаза. Рапсодия заморгала; полдень уже давно миновал, золотые потоки света окутывали поля и янтарную траву. Песня наконец прервалась. Пересохшее горло мучительно болело.

Слева от нее зашевелилась трава. Акмед отпустил ее руку и поднялся на ноги.

— Они ушли, — сказал он.

Маленький пригорок завозился, отряхнулся, начал расти. Там, где только что зеленела листва кустарника, стоял Грунтор, из-за спины которого торчали многочисленные рукояти клинков. Бывший пригорок повернулся к ней и широко улыбнулся:

— Ну, мисси, ты даешь!

— Да уж, — сухо заметил Акмед. — Опять скажешь, что это первый раз?

Рапсодия открыла рот, чтобы ответить, но облака у нее над головой вдруг совершили резкий разворот. Рука Акмеда подхватила ее за локоть и помогла опуститься на землю. Рапсодия снова лежала на спине и смотрела на далекое небо, отметив странные синие круги, парящие в воздухе.

— Воды, пожалуйста, — прохрипела она и потеряла сознание.

Сумерки опускались на поля, словно серый туман, но Рапсодия так и не просыпалась. Она лежала не шевелясь, ее сон был удивительно глубоким. Ее спутники уже успели привыкнуть к тому, что девушке снятся кошмары, что она мечется во сне, что-то шепчет, а иногда и вскакивает со стоном ужаса на губах.

— Понятно, почему она передумала быть шлюхой, — сказал однажды Грунтор, наблюдая за спящей Рапсодией. — Ой представляет, как она мешала спать клиентам.

Акмед только улыбнулся в ответ.

Рапсодия повернулась на бок и больше не шевелилась. Солнце скрылось за дальней границей мира, дозор перешел от Акмеда к Грунтору, который принялся заново упаковывать то, что осталось от припасов, которые они забрали из седельных сумок солдат Майкла.

Дракианин отдал болгу флягу с водой, из которой он время от времени выливал по несколько капель на губы Рапсодии, после чего улегся с северной стороны лагеря и уснул.

Когда сумерки сгустились, Грунтор насторожился и начал пристально вглядываться в даль. Без особых колебаний он толкнул спящего дракианина, который тут же открыл глаза.

— Ой кое-что увидел.

Акмед перекатился на бок и сел, глядя в том же направлении, что и Грунтор. Обычно он видел лучше своего спутника, но сейчас ничего не замечал. Сосредоточившись, он не ощутил поблизости биений сердца — верный знак того, что они одни. Акмед покачал головой.

Грунтор пожал плечами, и Акмед собрался было вновь улечься, но замер на месте, поскольку болг вскочил на ноги.

— Вот, опять! Ой уверен. Там, далеко, кто-то есть. Акмед встал и подошел к краю топкой низины. Дальше, к самому горизонту, уходило море колышущейся травы. Он долго смотрел в ночь. Ничего.

Акмед ждал.

А потом и он заметил мелкие мерцающие огоньки, едва видимые в сером сумраке. Они вспыхивали и гасли вместе с биениями сердца. Их были сотни, может быть, даже тысячи, они двигались по далеким лугам, растянувшись в бесконечную линию.

«Какой огромный отряд, — подумал Акмед. — Интересно, на кого они охотятся? Кого может разыскивать такое количество людей после наступления ночи — здесь, среди бескрайних полей?»

Он закрыл глаза и откинул капюшон, чтобы лучше слышать далекое биение сердец. Поднял руку, даже открыл рот, стараясь почувствовать ветер и определить происхождение разнообразных ритмов. Но ветер не имел привкуса и не нес с собой сердечного ритма. Лишь тишину.

Акмед открыл глаза и вновь увидел множество мерцающих огоньков. Они продолжали приближаться. Движение, мерцающий свет, повторенный тысячи раз, потом тьма. И безмолвный ветер.

В следующее мгновение уши дракианина наполнило отчаянное биение сердца — его собственного.

— Боги, — прошептал он.

Шинги!..

Всполошенные, как вороны перед приближающейся бурей, двое мужчин подхватили свои вещи, подняли спящую Рапсодию и понеслись в сторону лиринского леса.

РАПСОДИЯ ПРОСНУЛАСЬ в темноте. Луна исчезла, ночь погрузилась в состояние дремоты, небо плотно укутали тучи. Девушка неуверенно попыталась подняться, но тут же передумала: острая боль пронзила виски. Тогда Рапсодия осторожно повернулась на бок, поставила локоть на жесткую землю и приподняла голову, подпирая ее ладонью. С ее губ сорвался стон, и Рапсодия не узнала собственного голоса.

Рядом тут же возник Грунтор с флягой в руке. Другой он поддерживал голову девушки, когда та с жадностью стала пить, дрожащими пальцами цепляясь за флягу. Наконец она села и принялась оглядываться по сторонам. Если раньше вокруг были лишь бескрайние просторы травы и высокое небо, то теперь над головой смыкались кроны деревьев. Ночной мрак укрывал все вокруг.

— Где мы? — еле слышно спросила Рапсодия. Акмед повернулся к ней:

— В лесу. — Он улыбнулся и быстро отвернулся, но успел заметить возмущение девушки.

Ее сердце забилось быстрее, а на щеках вспыхнул гневный румянец.

— Вы меня несли? Всю дорогу? Как вы посмели!

— Возмущаешься, да? А чего раньше молчала, ни гу-гу? — Грунтор ухмыльнулся, заметив, что Рапсодия рассердилась еще сильнее. — Брось, мисси, не могли же мы сидеть среди полей и ждать, пока ты проснешься! Ой не хотел бросать тебя там.

Тонкая рука зажала Рапсодии рот. Раздался негромкий скрипучий голос:

— Помолчи, Грунтор. А ты, Певица, слушай меня внимательно. Твоему горлышку не повредит отдых. Сейчас мы одни, но это ненадолго. Вокруг карликовые деревья, мы рядом с лиринским лесом. Лирины охраняют его границы особенно тщательно. После того как мы войдем в лес, нам необходимо как можно быстрее добраться до Дерева. К юго-востоку от нас передовой пост. Там двадцать четыре стражника. Лириндарки, лесные лирины. Их еще труднее увидеть при дневном свете, чем тех, с которыми мы уже встречались. Это было, если помнишь, незадолго до того, как ты решила немного вздремнуть. Что ты можешь сделать, чтобы помочь нам избежать столкновения с ними и беспрепятственно добраться до Дерева? — Акмед убрал руку, не обращая внимания на возмущенный взгляд Рапсодии.