Ноябрьский триллер - Татьяна Любова

Вопрос застал Милену Валито не просто врасплох, он ее ошарашил, оглушил, лишил дара речи.

Прошло несколько тягостных минут, затем Милена открыла рот и, заикаясь, произнесла:

— Я не знаю, как там мог очутиться мой мундштук. Я действительно никогда не была не только в комнате Лины, но и на втором этаже особняка. Поверьте мне, это чистая правда. — И Милена прямо посмотрела в глаза детективу.

Взгляд ее был чистым и спокойным, и все же где-то в глубине метался некий тревожный огонек. Или Ольге это казалось?

— Может быть, некто, нашедший мой мундштук, подбросил его туда с определенной целью? С целью навести на меня подозрения? А? — с надеждой спросила Милена, видя, что детектив хранит молчание, выписывая на поверхности стола загадочные кривые.

— Может быть, и так, — многозначительно произнесла Ольга. — А может быть, и нет.

— Что вы хотите этим сказать? Неужели вы подозреваете меня во лжи? — вспыхнула Милена.

— У меня нет ответа на ваш вопрос, — честно сказала Ольга. — Время все расставит на свои места.

Из сумки госпожи Валито донесся приглушенный звонок мобильного телефона. Милена поспешно открыла ее и тревожно выдохнула в трубку:

— Слушаю. Да я. — Вдруг Валито вскочила с места и торопливо отошла к окну. — Нет, сейчас я занята… Нет… Потом объясню… Возможно, часов в семь-восемь. В случае чего подожди. Пока.

Милена вернулась на место. Ольга заметила, как дрожат ее пальцы, а лицо покрылось красными пятнами.

«Волнуется-то как. И имени звонившего ни разу не назвала. Странно. Уж не с любовником ли она говорила? Надо взять это на заметку», — подумала она и, подозвав проходившего мимо официанта, сказала:

— Счет, пожалуйста. — Потом повернулась к собеседнице. — Вот, собственно, и все, что я хотела узнать, Милена. Если вам нечего больше сказать, то не смею вас задерживать.

Расплатившись, Ольга быстро поднялась и вышла из кафе.

Милена Валито осталась неподвижно сидеть над стаканом минералки, к которому так и не притронулась. Она обхватила голову руками и изо всех сил принялась тереть виски похолодевшими пальцами. Голова нестерпимо болела, мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое.

— Чертов мундштук! — громко воскликнула она и испуганно огляделась. Но нет, в баре, кроме нее и скучающего бармена, никого не было.

«Что же делать, — думала Милена, — может быть, нужно было все рассказать? Нет, Константин мне никогда этого не простит, никогда! Значит, нужно справляться с ситуацией собственными силами».

Милену трясло, дрожащими руками она вытащила из портмоне пятидесятирублевку и, не дожидаясь, когда подойдет флегматичный официант, выскочила из бара.

На воздухе ей стало легче, холодный воздух освежил гудящую голову, и Милена поспешила к машине. Ее красная «Вольво» вызывающе сверкала на солнце, резко выделяясь среди десятка других машин поскромнее.

Сев за руль, Милена достала сигарету, но, вспомнив о злополучном мундштуке, сломала ее и со злостью вышвырнула в окно.

— Не везет, так не везет. Пропади все пропадом! — прошипела она и изо всей мочи надавила на акселератор. Машина взревела и бешено рванула с места.

Через неделю после пышного торжества и последовавших затем помпезных похорон Наталье позвонила Вика и загадочным тоном предложила встретиться на «нейтральной территории». Так у них называлось обшарпанное кафе «Фортуна», расположенное неподалеку от офиса, где тосковала Наталья. Тосковала, потому что господин Фелоди, ее шеф, уехал в командировку в Штаты, и в офисе воцарилась тоска зеленая. То есть сотрудники без хозяйского глаза слонялись из угла в угол или часами висели на служебном телефоне, а с трудом оправившаяся от недавних потрясений Наталья целыми днями просиживала за своим столом, тупо уставившись в экран компьютера, тем самым создавая видимость работы. Потому приглашение подруги, произнесенное таинственным шепотом, ее обрадовало.

«Хоть какое-то разнообразие», — подумала Наталья и согласилась.

Зал был полон подростков и помятых жизнью личностей, пьющих дешевое пиво, и добропорядочная внешность Натальи вызвала недоуменные взгляды. Сквозь сизую пелену табачного дыма она пробралась в конец зала, где Виктория ждала ее в их излюбленной кабинке, отгороженной от любопытных взглядов дешевыми малиновыми шторами с желтой бахромой. Шторы напоминали полковые знамена, захватанные жирными руками посетителей, Наталья брезгливо, двумя пальчиками взялась за край, приподняла его и юркнула внутрь.

Вика лениво жевала сушеных кальмаров, методично доставая их из разодранной пачки, перед ней стояла кружка светлого пива. Вероятно, не первая, потому что ее взгляд, тяжелый и мутный, говорил об опьянении средней тяжести — Наталья знала подругу не первый год и успела изучить все стадии Викиного состояния. Например, сейчас, в средней, она — задумчива, меланхолична, преувеличенно вежлива, даже манерна, называет окружающих не иначе как «леди и джентльмены» и пьет исключительно «за любовь и дружбу». Следующей стадии лучше не дожидаться, так как в ней Виктория становится неуправляемой и может выкинуть что угодно, начиная с раздачи собственных денег всем нуждающимся и заканчивая дракой с уличным забулдыгой. Это уж, как говорится, куда юбка понесет.

Трезво оценив ситуацию, Наталья решила не засиживаться и заранее вызвать такси.

— Привет, — весело сказала она, располагаясь напротив.

— Здравствуй, милочка, — без всякого выражения произнесла Вика. Ее пожухлый синий костюм студенческих времен смотрелся смешно и трогательно.

Наталья высунулась из кабинки, чтобы подозвать официанта. Тот выглядел подстать заведению: длинные жирные волосы, трущиеся о лацканы засаленного пиджака, и серое лицо с розоватыми бугорками угрей.

— Что будем пить? — сально улыбаясь, спросил он.

— Сто пятьдесят «Хванчкары». И вызовите, пожалуйста, такси. Через полчаса мы уезжаем, — сурово сказала Наталья.

Официант удивленно заморгал: в их заштатном заведении не привыкли вызывать для клиентов такси, в лучшем случае люди отсюда уползали на четвереньках, в худшем — их выводили под белы рученьки и складывали на ближайших скамейках. Но вопросов он задавать не стал, записал заказ и исчез за занавеской.

— Ну, выкладывай, дорогая, что у тебя произошло? — повернулась Наталья к Вике. — С какой стати ты опять набралась?

— Только не надо читать мне мораль, пожалуйста. Я к тебе как к единственно близкому человеку, а ты меня мордой в грязь! — с пафосом произнесла Виктория. Язык у нее порядком заплетался, глаза странно косили.

Сообразив, что разговор пошел в ненужном ключе. Наталья сбавила тон:

— Ладно, старушка, не буду. Так что случилось-то?

— Вспомнила я кое-что. Вот только не знаю: идти с этим воспоминанием в милицию или нет. — Вика сделала большой глоток пива и замолчала.