Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии - Дэниэл МакКой

сути между этими понятиями нет ничего общего. Мы уже видели, что викинги не верили в моральные наказания какого-либо рода после смерти229. И хотя Снорри пытается описать Хель как плохое место, он единственный, кто делает нечто подобное. Его версия очень противоречива в целом ряде моментов и подверглась сильному христианскому влиянию230.

М. Луис. Смерть короля Хадинга

Другие источники даже если и упоминают Хель, редко дают описания этого места. Но когда они делают это, то обычно в нейтральных или даже положительных выражениях. Например, упоминание о том, что в стране мертвых «зелено и красиво» в рассказе ибн Фадлана перекликается с отрывком из Саксона Грамматика (средневекового датского историка, как вы помните). В его пересказе истории Хаддинга герой совершает путешествие в «потусторонний мир» и обнаруживает землю, «где в зимнюю пору может расти трава». Его сопровождающая даже обезглавила петуха на подходах к этой земле и перебросила его кости через стену: он немедленно ожил и закукарекал. Эта деталь очень напоминает еще одну подробность из рассказа ибн Фадлана, когда во время похорон отрубали головы петуху и курице, чьи тела затем бросали на корабль покойного до того, как его поджечь. В обоих случаях подчеркивается полнота жизни в мире мертвых, пусть даже смерть и запустение царствуют на земле231.

О.А. Вергеланд. Викинги в Исландии

В других случаях говорилось, что мертвые направляются в особые, очень разные места. Многие из них были просто местными вариантами Хеля, «могилы». Один яркий пример - это холм под названием Хельгафель в Исландии, который считался местом упокоения Торольва Мострарскегга и его семьи. Даже те, кто умер далеко от холма, прибывали на него после смерти. Согласно «Саге о Людях с Песчаного берега», сыном Торольва был рыбак Торстейн. Однажды вечером в возрасте двадцати пяти лет он отправился на рыбалку и утонул в море. До того, как его родные узнали о смерти Торстейна, у пастуха, который проходил неподалеку от Хельгафеля, было видение. В темноте он увидел, как открылась одна половина горы. Внутри были огни. Пастух мог слышать гул пира и неясные восхваления. Он сумел разобрать, как кто-то заявляет, что Торстейн вот-вот пожалует в зал предков и сядет во главе стола напротив своего отца232. Здесь также потусторонний мир едва ли является местом наказания, скорее - там радуются и воссоединяются друг с другом. (Вспомните рабыню из рассказа ибн Фадлана, которая подобным же образом рассказывала, что умершие родственники ждут ее в видениях о посмертной жизни.)

Некоторые особые места, куда направлялись умершие, вероятно, были как-то связаны с тем, как именно они умерли. Например, про тех, кто утонул, иногда говорили, что они направляются в подводное царство великанши Ран233. (Заметим, что это утверждение противоречит тому, что произошло с Торстейном.) В одной из поэм Фрейе приписываются чертоги для павших в бою в ее владениях в Фолькванге234. И хотя нет никаких четких упоминаний о том, что Тор когда-либо принимал умерших235, одна строка из «Песни о Харбарде» может подразумевать, что некоторые люди низкого происхождения отправляются к нему после смерти236.

Вальгалла

Но самым престижным из всех обособленных и наполовину обособленных потусторонних миров была Вальгалла Одина (древнескандинавск. Valholl, «чертог павших»). Согласно «Речам Гримнира», в «златозарном» чертоге Одина крыша сделана из щитов, а поддерживают ее копья, которые служат стропилами. Лавки у пиршественных столов покрыты кольчугами. Двери охраняют волки, а вокруг кружат орлы237. А в «Речах Вафтруднира» говорится о том, что обитатели Вальгаллы, которых называли «эйнхерии» (einherjar, «те, кто сражаются одни»238), каждый день бьются друг с другом, а в конце дня воскресают и в полном здравии садятся пировать за общий стол239. Они едят мясо вепря, который возвращается к жизни каждый раз после того, как его закололи и съели, что обеспечивает бесконечный запас еды для голодных воинов240.

Попасть в Вальгаллу - большая честь, к которой многие викинги стремились с огромной страстью. Например, герой саги Рагнар Лодброк должен был быть казнен, попав в руки англосаксонского короля (правителя Нортумбрии Эллы). Когда его собирались бросить в яму с извивающимися ядовитыми змеями, он дерзко заявил: «Я не войду в чертог [Одина] со словами страха на устах... А я мечтаю туда попасть... С радостью я выпью эля, сидя на возвышении с Асами. Я умираю со смехом на губах»241.

К.Э. Деплер. Вальгалла - зал павших воинов

Как бы то ни было, вопрос о том, как человек мог заслужить допуск в Вальгаллу, разрешается весьма противоречиво. Как и в случае с многими другими сторонами скандинавской религии, источники дают двусмысленные, не совпадающие ответы. Самое часто встречающееся несовпадение - это то, которое Снорри дал в «Малой Эдде»: те, кто умер в результате насилия, отправляются в Вальгаллу, а мирно скончавшиеся попадают в Хель. Но Снорри сам противоречит этому положению в своей версии истории о смерти Бальдра: тот умер насильственной смертью, но все равно попал в Хель. Самый простой вывод из вышесказанного - Снорри здесь, как и во многих других местах, пытается искусственным образом систематизировать религию своих предков, и это четкое разделение - его собственное изобретение242.

Х. Гамильтон. Смерть Рагнара Лодброка, гравюра

Тем не менее вывод Снорри, кажется, имеет под собой некие основания. В других произведениях древнескандинавской литературы предполагается что-то подобное. В «Речах Гримнира», к примеру, говорится, что половина погибших на поле битвы отправляется в Вальгаллу, а вторая половина - в Фолькванг, под покровительство Фрейи. (Однако критерий, по которому они разделяются, нигде не указан.)243 Как мы уже видели, в «Песне о короле Эйрике» Один заявляет, что он забрал короля в Вальгаллу из-за его кровожадности и успехов на поле брани244. Намеки на подобное положение дел также можно найти у Саксона Грамматика, в различных сагах и других скальдических поэмах245.

Впрочем, картина усложнятся, если мы отметим вдобавок к противоречиям в деталях вышеупомянутых источников то, что Один часто сам способствовал гибели героев. Это, кажется, разрушает предположение о том, что доступ в Вальгаллу даруется на основании того, что совершил воин. Также мы можем вспомнить о Браги - поэте, а не воине, - который был вознагражден пребыванием в чертоге Одина.

Вероятно, для того чтобы попасть в этот «рай воинов» после смерти, было необходимо прежде всего