Что мне делать без тебя? - Ирина Лобановская

— Я только что пообещала Валерию Семеновичу, что никто ни о чем не узнает, пока ты не окончишь школу, — без всякой интонации сообщила Олеся. — Не нужно, по крайней мере, постоянно стоять возле здания. Только что здесь были девочки, они могут вернуться…

— Они не вернутся, — лаконично отрезал Карен, радуясь ее очевидному отступлению. — В принципе, я могу здесь и не стоять, но тогда я должен твердо знать, что могу в любое время, без звонка и приглашения, приходить к тебе. Ты должна дать мне слово!

Теперь он будет диктовать свои условия. И отныне так должно быть всегда.

Олеся бросила ему ключи от машины, которые он ловко, на лету поймал. Папа-Джангиров давно посадил сына за руль и купил права.

— Сегодня поведешь ты, — сказала она. — Я просто не в силах. Какой ужасный день, ничего не видно…

— Сегодня твой день, Леся, — уже совсем спокойно отозвался Карен, открывая машину. — Туман — это как раз ты и только ты.

Олеся с трудом улыбнулась.

— Наверное, в твоем наблюдении что-то есть…

Едва они начали ужинать, как в квартиру ворвалась Мэри. Карен не понял, как она сумела войти без звонка. Манекенщица расцеловала изумленную подругу и уселась за стол.

— Ты же собиралась уехать на месяц! — пробормотала Олеся. — А прошло чуть больше недели… Почему ты вернулась? Что-нибудь случилось?

— Абсолютно ничего! Все тип-топ! — весело махнула рукой Мэри. — Просто чертовски надоело! Я сегодня еле добралась до вас в этом паршивом молоке! — и она подмигнула Карену. — Привет, мальчуган! До чего же ты очарователен! Просто красавчик! Херувим!

Манекенщица выглядела еще блистательнее и ярче, чем раньше, казалось, она стала даже длиннее.

— Не хочешь ли ты поцеловать старую тетушку Мэри? — продолжала развлекаться ослепительная татарочка и погладила Карена по щеке. — Об этом мечтают многие мужчины.

Олеся постаралась спрятать улыбку в тарелку. Карен не сдвинулся с места. Он смотрел на манекенщицу обычным немигающим спокойным взглядом. Мальчик был как всегда уверен в себе.

— Боюсь, что я недостоин этой чести, госпожа Абдрахманова, — сдержанно отпарировал он. — Нос еще не дорос.

— Вот поросенок! — восхищенно щелкнула языком фотомодель. — А откуда ты знаешь мою фамилию, дружок?

— Кто же вас не знает, Мэри Умаровна! — снизошел до комплимента Карен. — Вы известны всей России и не только ей одной!

— Ну и подарочек ты себе завела, девушка! — снова с восхищением воскликнула Мэри. — Тебе не позавидуешь! А поначалу кажется, что он просто ягненок! Ну, тогда меня поцелует Полина! Эй, Полина, милая, скорее смотри, кто к тебе приехал!

Полина вихрем пронеслась мимо матери и вцепилась в гостью.

— Цыпленочек мой! Мое солнышко! Ребятеночек мой сладенький! — с умилением заворковала манекенщица, забыв обо всем.

Свое нерастраченное материнское чувство она в основном перенесла на Полину и по-настоящему тосковала, если долго не видела девочку.

— Ты знаешь, Олеся, я всегда мечтала родить Глебу дочку, — вдруг объявила Мэри. — Но так и не успела.

— У него уже есть две, — в замешательстве пробормотала Олеся. Ей было мучительно жаль Мэри. — И потом я не мечтаю еще об одной сестренке…

— Ну, это меня совершенно не касается! — заявила Мэри. — Да что теперь обсуждать…

Карен наблюдал за происходящим с иронической ухмылкой. Он еще многого недопонимал, и его просто забавляла фотомодель. Потом он взял вилку и нож и продолжил ужин. Пока будут звучать бесконечные "солнышки", все остынет, так что лучше не терять времени даром. Следом начала есть и Олеся, изредка обмениваясь с мальчиком улыбкой по адресу Мэри. Наконец восторженное словоизлияние манекенщицы стало ослабевать.

— Ты будешь с нами ужинать? — спросила Олеся.

— Нет, не хочу! — заявила Мэри. — Берегу фигуру. Я ее уже довольно давно ношу, такую худую и длинную, но почему-то никак не хочу с ней расставаться. Но я бы не отказалась выпить. Почему я не вижу ничего на столе?

Олеся покраснела. Карен был еще не в курсе ее пагубного пристрастия. Манекенщица встала, принесла початую бутылку и плеснула вино в три бокала. Но едва она подняла свой, на руку Олеси властно легла смуглая ладонь Карена.

— Ты не будешь больше пить, Леся, — тихо, но выразительно сказал он. — Я случайно видел тебя на днях на кухне…

— Да-а, — озадаченно протянула Мэри и поставила бокал на стол. — Тебе, девушка, действительно не позавидуешь. В доме новое правительство. Ну, ладно, я ведь заехала только узнать, как поживает Глеб.

Голос манекенщицы сразу изменился, интонация стала глухой и мрачноватой. Олеся пожала плечами и осторожно взглянула на подругу.

— А что ему сделается? Все нормально, как обычно. Ест свои апельсины…

— Я так и думала, — заявила Мэри. — Ты знаешь, он ведь нашел себе прибалтышку, по-моему, девку прямо с панели. Поля, милая, иди, детка, к себе, а ты, мальчуган, заткни уши! Какую-то тварь, которой едва минуло восемнадцать…

Карен фыркнул.

— А кто тут недавно рассуждал о сложностях и опасностях разницы возрастов? Кто это был, Леся?

— Помолчи, мальчуган! — приказала Мэри. — Дело совсем не в возрасте. Дело в том, что она просто легкомысленная дура, капризная потаскушка — неужели именно она нужна сейчас Глебу?

Олеся вытаращила глаза.

— Ну, то, что он не знает, что ему нужно, — давно известно! Но ты — и про легкомыслие!.. Прости, Мэри, у тебя такое заявление звучит очень смешно.

— Да, правильно, — согласилась фотомодель. — Я всегда утверждала, что серьезная женщина — это какой-то ужас! Что с ней делать-то, с серьезной, о чем говорить!

Олеся расхохоталась.

— Ты абсолютно нелогична! Как раз с серьезной и есть о чем говорить! Но папеньке нужно совсем другое…

— Правильно, детка, — вновь согласилась Мэри. — И никакой логики с меня больше не требуй. Кстати, я привезла тебе очередное творение Витковского. Посмотри, в каком-то богомерзком журнальчике! — И она с презрением швырнула Олесе на колени довольно красочное и вполне сносное издание. — Купила на отдыхе, чтобы развлечься. И развлеклась. Сразу сели все батарейки. Вирши называются "Откровение".

Олеся открыла журнал.

— Я знаю это стихотворение, но оно называется "Рейс в никуда". "Откровение" папа позже добавил в скобках.

— Но новый подзаголовочек гораздо ближе к истине и точнее отражает суть дела, — заявила Мэри. — А раз ты все уже знаешь, то дай прочитать мальчику, — и увидев, что Карен собирается возразить, быстро пресекла его попытку. — Только не говори, котенок, что ты этой чести тоже недостоин. Ни о какой чести здесь вопрос не стоит.

Олесю слегка покоробило. Хорошо зная недостатки отца, она его все-таки очень любила. Мэри сама схватила журнал и протянула его Карену.