Святые грешники - Александр Лапин

Главное, кончилась эта чертова неопределенность, зыбкость. И для него. И для всех них.

Иерусалим — вечный город. Отсюда, с вершины холма, где находится площадка для обзора и откуда начинаются все экскурсии, он хорошо виден. Серые кварталы древней цитадели, храмы, кладбища. Вниз по склону — Гефсиманский сад, золотые купола церквей и мечети Аль-Акса. Вкрапления зелени садов. И холмы.

Пестрая картина города — одновременно древнего и современного. Смесь культур, религий, обычаев, нравов, народов. Перекресток дорог. И перекресток веков.

Здесь, на вершине холма, уже с утра много автобусов. И Дубравин вместе с другими туристами и паломниками любуется достопримечательностями великого города.

В этой поездке он видел многое. Побывал в Назарете, где в пещере нашло приют Святое семейство. Стоял на месте, где добрый самаритянин спас иудея. «Ходил по воде» того моря, у которого проповедовал Иисус.

Но не только эти знаменитые места занимали его. Не давали покоя мысли. «Отчего так? — думал он, стоя у каменного парапета площадки в тени ветвистых вечнозеленых деревьев. — Ближний Восток — место, где зародились три религии. Иудаизм, христианство, ислам. И все проповедуют мир, согласие, любовь. А в итоге? На этой земле все время идут свары, войны, междоусобицы. Что делается не так? Вот вопрос, достойный своего решения!»

Но его размышления прервал зычный голос гида. Старый горбоносый иудей с нечесаной черной бородой громогласно звал их в автобус. Пора ехать к следующей достопримечательности.

В поездку эту по святым местам он сорвался как-то неожиданно для всех. Но вполне осознанно для себя. Как ищущий веру человек он знал, что существуют такие понятия, как умиротворение, покой в душе.

Но как их найти в разворошенной современной жизни? Откуда черпать уверенность в завтрашнем дне? Где источник мудрости?

У знакомых монахов и служителей церкви он почему-то ответов не нашел. Духовные книги, которые он буквально глотал, давали заряд на некоторое время. Но потом жизнь снова разрушала его логические построения. И ввергала в раздражение, страсти и, как следствие, конфликты. Так что когда он услыхал о том, что собирается группа для поездки по святым местам, то ни минуты не колебался. Надо ехать! Может быть, здесь, у истоков, он найдет то, что так давно ищет.

Первым его ощущением, когда он ступил на Землю обетованную, было изумление. Отчего? Да оттого, что далекое и туманное, опутанное мифами и легендами, казавшееся зыбким, стало простой и понятной реальностью. Вот тебе место, где родился Спаситель. Отмечено аляповатой звездой. Вот каменные ясли, куда Его положили, спеленав. А на этом камне Он стоял, проповедуя истину собравшемуся народу.

От такого голова идет кругом. И уже хочется самому войти в воды Геннисаретского озера. И искупаться в Иордане, где Его крестили.

Тем более что на берегу речки, в укромном месте, предприимчивые хозяева поставили раздевалки, а в воде и на берегу мостки и поручни. Иди купи белую расшитую рубаху до пят. Переодевайся. И шагом марш в ледяную в это время воду.

Что он и сделал. Трижды, памятуя имя Бога и перекрестившись, окунулся с головою…

В общем, эти десять дней в Израиле не прошли даром. Да и поездка была построена таким образом, что они как бы шаг за шагом двигались по местам земной жизни Христа.

Вот и сейчас — Гефсиманский сад удивил его величиной и толщиной масличных древ. Ему казалось, что это уже даже не живые деревья, а окаменевшие гигантские стволы-обрубки. Но, подойдя поближе, он увидел, что сквозь ржавую броню коры пробиваются наверху трогательные тонкие зеленые веточки, на концах которых живые цветки то ли голубоватого, то ли желтоватого цвета.

«Может быть, здесь, вот на этом самом месте, на лужайке, Спаситель молился!» — думал Александр, вышагивая по насыпной песчаной дорожке и разглядывая могучие стволы.

Впереди была Виа Долороса — крестный путь Христа. И посещение храма Гроба Господня, где находятся Голгофа и Кувуклия.

«Странный этот город Иерусалим! — снова думал он, шагая по узким каменным улочкам мимо бесконечных рядов с сувенирными лавками, развалов с фруктами, магазинов вперемежку с каменными мешками дворов и подъездов. — Здесь все сохраняется. Ничего не исчезает в реке времени. И в то же время нет ничего неизменного! Сам город не меняется веками. А вот люди и народы, живущие в нем, — да! Кого здесь только не было… Евреи, арабы, крестоносцы, христиане, мусульмане, палестинцы, сирийцы… Пестрая смесь языков, религий, обычаев, одежд. Все во всем».

Внизу — хасиды у Стены Плача. Наверху — мусульмане у мечети.

И скорбный путь Христа.

Виа Долороса идет от кордегардии, где Христа содержали и бичевали римские легионеры. Тоже чудо? Сохранилась.

— Вот у этого поворота Христос коснулся рукой камня. И с тех пор миллионы паломников делают здесь то же самое, — объяснил гид.

Дубравин смотрел на стену и видел очередное чудо. Миллионы ладоней продавили камень так, что на несколько сантиметров углубился в него отпечаток человеческой руки.

«Как такое может быть? Камень не вата. А на нем такая вмятина!»

В конце концов заповедными хитрыми тропами, мимо келий отшельников, отмеченных крестами на деревянных дверях, пробрались они на широкий двор. И остановились у кованых ворот.

Экскурсовод сказал, что надо подождать здесь, пока не явится привратник и не откроет храм.

Народ подваливал. Группами и поодиночке. Белые и черные. Желтые и арабы. Все христиане в священном трепете и нетерпении ждали явления ключника.

Гид сообщил, что ключи от храма держит много веков мусульманская семья. Потому что христианские церкви не доверяют друг другу. И постоянно враждуют. По любому поводу.

Наконец явился разудалый чернявый носатый молодой парень со связкой ключей. Распахнул ворота. И народ двинулся внутрь.

Величие, а главное, древность всего, что их окружало, потрясли. После солнца на улице в храме царил полумрак, и народ озирался вокруг, спрашивая друг друга:

— А где же пещера? Где Голгофа?

И удивлению не было границ, когда они увидели, что Голгофа вовсе не гора, а такой крупный, в несколько человеческих ростов камень.

— А вот плита, на которую, по преданию, положили тело Спасителя после того, как сняли его с креста!

«Ну, плита, может, громко сказано», — заметил про себя Дубравин. Но, как и все, приложился к святыне.

А святыни здесь вокруг везде. Что ни шаг вперед — ты обязательно оказываешься на месте, где происходило что-то важное.

Но еще больше, чем святыни, его удивили люди.

Оторвавшись от группы и пройдя чуть вперед, Александр наткнулся на боковой придел храма, в котором горели свечи и стояли, что-то напевая, католические священники.