Дневник из преисподней - Ирина Гордеева

мере их уменьшения. Черные и гладкие, словно отполированные человеческими руками, они поглощали яркий свет, освещающий зал.

Не спеша, Дэниэль поднялся на возвышение по ровным ступенькам, словно нес на плечах непомерный груз, не имея права ни склониться под ним, ни сбросить его, и повернулся к людям. Лицо его застыло, а глаза лишились выражения тепла и доброты, и я увидела совершенно иного человека. Являясь правителем целой страны, принц Дэниэль находился в своем замке и одно его слово могло изменить судьбу любого в этом зале, а его взгляд мог обвинить или даровать милость. В этот момент он, как никогда, был похож на своего брата, и у меня не хватило решимости и смелости подняться на все ступеньки и стать рядом с ним. И все же десятки глаз оценили то, что принц положил свою ладонь мне на плечо, приблизив меня к себе, насколько было возможно. Он не представил меня, но его слова прозвучали громко и твердо:

— Вы знаете о пророчестве и верите ему, как верит в него мой народ. Ваша вера и желание мира привели к заключению договора с правителем Элидии, благодаря которому уже тридцать лет не умирают наши отцы и братья. Магистр привел Лиину в наш мир, выполнив свое обещание и условие нашего соглашения. Я также хочу исполнить свое обещание, и Лиина разделит со мною власть над моей страной и моим народом. Отныне принцесса Лиина является членом Совета, ее голос — это мой голос, ее слова — это мои слова. Оскорбление ее чести — это оскорбление мне, моему народу и моей стране. Любой ее приказ — это мой приказ, не подлежащий сомнению и обсуждению. Она наследует трон и власть после моей смерти, и каждый присутствующий здесь принесет клятву верности ей, как принес эту клятву мне. А теперь прошу всех удалиться и оставить нас! — Принц так и не убрал руку с моего плеча, наблюдая, как его подданные, склонив головы, в абсолютном молчании покидают зал.

Только после того, как все удалились, Дэниэль убрал ладонь с моего плеча и маска исчезла с его лица. Он спустился вниз и увлек меня за собой. Из зала мы вышли в полном молчании. Я не могла говорить, мои мысли совершенно не соответствовали важности только что прозвучавшего заявления. Мне казалось, что его поданные вряд ли будут в восторге от непонятно откуда появившейся девчонки, которая сразу же была наделена полномочиями, сравнимыми лишь с полномочиями правителя целой страны. Власть пугала меня, и я не любила ее. Сама мысль о том, что в моих руках, за исключением своей собственной, будет еще чья-то судьба, была для меня мучительна и нестерпима. Я не имела власти над своей жизнью, что уж говорить о чужих жизнях вообще?

Даже сейчас я кажусь себе марионеткой — куклой, с которой играет невидимый и жестокий враг, по своему желанию причиняющий зло, и получающий от этого странное удовольствие, но желания играть самой или быть кукловодом не возникало во мне никогда. Я хорошо понимаю и прекрасно осознаю, что никогда власть не портила людей, обладающих ею. Напротив, лишь испорченные и извращенные люди тянутся к ней, поскольку осознание ими своей силы и власти над другими людьми, их судьбами и даже жизнями, способно дать им то удовлетворение, к которому они стремятся. Назовите это целью или смыслом их жизни — суть человека нелегко изменить, если сам он к этому не готов.

Люди всегда стремились к чему-то. Мы все стремимся к какому-то удовлетворению, ибо в этом наша сущность и наше предназначение. Просто не все понимают это и осознают. Для кого-то жизнь — это замкнутый круг. Жизнь ради самой жизни. Возможно, где-то в глубине души эти люди понимают, что жизнь без смысла и без цели — всего лишь существование, но им не хватает желания или ума, или чего-то большего, чтобы определить свою цель для самого себя, чтобы четко сформулировать, в чем заключается его предназначение и для чего он рожден. И я не имею в виду степень значения этой цели, ибо нет разницы между малым и великим, когда речь заходит о смысле жизни, потому что каждый человек, определивший для себя ее смысл, бесценен для всего мира.

Намного более важным, чем власть, я считаю наше стремление к совершенству. Заложенное в нас небесами, реализованное нами, оно ведет человека к пониманию жизненной цели и смысла. Оно приближает нас к Создателю и делает нас Его подобием. Обладая достоинством, человек возвышается в достойном. Выбирая гордость, человек в мыслях своих и желаниях возносится над людьми, но стремясь к подобному возвышению, он предает небеса.

Совершенство — нечто большее, чем красота тела, ума и души, независимо от того, гордость живет в наших сердцах или гордыня.

Совершенство — это долгая дорога, тяжкий труд и бесконечное развитие, и нет никакого приза в самом конце пути, ибо никто не способен пройти его до конца. Но, ступивший на бесконечную дорогу путник обретет цель своей жизни и найдет ее смысл, в чем бы они ни состояли.

Принц Дэниэль, поделившись со мной своей властью, лишил меня этого пути. Он подарил мне цель, придал смысл моей жизни, и мне не пришлось идти к ней босыми стопами по раскаленным углям. Мне даже показалось, что Дэниэль испытал какое-то облегчение, поделив свою власть между нами. И сейчас я думаю, что именно Дэниэль сделал за меня выбор, который мне предстоял, который мог быть совершенно иным.

Шестым чувством, почти интуитивно он понял, что мы очень похожи в одном — мы оба не способны предать доверие, не способны на предательство, в чем бы оно ни заключалось. И для меня, как и для него, преданность была не просто словом, а образом жизни. Дэниэль сделал очень простой, но гениальный ход в этой игре. Он сделал меня частью своей семьи. Он сам стал для меня семьей, и моя преданность автоматически распространилась и на него.

Покинув зал приемов, принц Дэниэль направился в свой рабочий кабинет, и я последовала за ним, чувствуя определенную растерянность. Героями и правителями не становятся за одно мгновение, ибо подлинное величие заключается не в статусе человека, а в его делах. Даже малое действие, совершенное нами в целях восстановления истины и справедливости, и есть настоящее величие. Истинная цель нашей жизни — не в достижении власти и почета, а в хороших и правильных делах. И совершенно неважно, действуем мы во имя нашего Бога или человеческих законов,