Пелена - Петр Истомин

Из ванной робко вышла Джулия. На ней была футболка, достающая до середины бедра, на голове накручено полотенце. Она была чертовски красива, ее великолепные стройные ноги сразили бы наповал любого мужчину, а футболка, прилипшая к влажному телу, лишь подчеркивала идеальную фигуру. Она торопливо залезла на кровать и накрылась одеялом. При этом щеки ее вспыхнули румянцем.

Это заставило меня вновь улыбнуться, потому что Джулия, несмотря на всю свою привлекательность, если и вызывала у меня какие-то чувства, то только отцовские. Интересно, выросла бы моя Холли такой же красавицей? Конечно. А может, даже краше. Черт, по-другому и быть не могло. Она была такой милой девочкой…

– Ты не ранена? – спросил я.

– Нет, все нормально, – тихо произнесла она, – Кожа головы болит после того, как тот урод оттаскал меня за волосы, но в остальном… Я в порядке.

– Хорошо, – сказал я, достал из бумажного пакета второй сэндвич, завернутый в пленку, и бросил Джулии. Она ловко поймала его, развернула и принялась жадно откусывать большие куски.

Я встал, подошел к окну и уставился на красную вывеску.

– Майкл, я… – услышал я позади голос Джулии, – Мне страшно.

– Я знаю.

– Что мы будем делать дальше? Вы говорили о какой-то девушке…

– Да, Мисти Саммерс. У нее вроде как есть информация из баз данных «ЮниТека». Возможно, я уговорю ее предоставить нам к ней доступ.

– И что мы там будем искать?

Я задумался.

– Всю информацию про вторжение.

– Почему про вторжение?

– Это последнее, что ты помнишь. Именно в тот день с тобой что-то произошло. Это ключ к разгадке. И мы его найдем. А сейчас нам надо как следует выспаться.

Я умылся, почистил зубы и лег в холодную постель. Джулия еще некоторое время сидела на своей кровати, потом все же приняла лежачее положение. Мы оба долго не могли заснуть. Через час дыхание Джулии наконец превратилось в ровное монотонное сопение. А я пролежал, глядя в потолок, еще несколько часов. Я провалился в сон только когда первые лучи солнца стали проникать в комнату, и проклятую неоновую вывеску, наконец, отключили.

Я стоял у ворот парка «ФанниЛэнд», где еще неделю назад мы всей семьей отмечали день рождения Холли. Всего неделя… Но с тех пор прошла, кажется, тысяча лет. В тот день стояла солнечная погода, а по аллеям парка радостно бегали ребятишки. Сколько из них теперь мертвы?

Кованые ворота покосились, одна из створок слетела с верхней петли. Кирпичный забор был частично разрушен, почти все буквы, образующие название парка, отсутствовали. На тротуарной плитке толстым слоем лежал пепел. Киоск, в котором продавали билеты, повалился на бок. В глубине парка на фоне тяжелого свинцового неба, которое все еще не очистилось от смога, покачивались на порывистом ветру кабинки колеса обозрения.

Я медленно зашагал по главной аллее. Все вокруг напоминало сцену из постапокалиптического фильма. Всюду лежали обломки, вырванные с корнем деревья. Справа от меня лежала рухнувшая карусель, ветер свистел в металлической конструкции. На газонах и пешеходных дорожках виднелись воронки, как на каком-нибудь минном поле. Воронка была и на месте киоска, в котором мы покупали сахарную вату.

Я дошел до детских американских горок. На фоне серого неба хитросплетения дорожек почему-то выглядели зловеще. Ветер дул со страшной силой, гоняя частицы пепла и пыли, и свистел в опорах. Резкие порывы превращали этот звук в подобие собачьего лая.

Я зашел за ограду. Что я тут делаю? Поисковая группа уже прочесала здесь все и ничего не нашла.

Вагончики лежали на земле, разбитые вдребезги. Очевидно, они свалились с высоты. Были ли в них в тот момент дети?

Я прохаживался, озираясь по сторонам. Вдруг мое внимание привлекло нечто необычное, находящееся под одним из упавших вагончиков.

Я подошел ближе. В земле была какая-то… Металлическая пластина… Люк? Сердце забилось чаще.

Я уперся плечом в вагончик и, приложив усилие, сдвинул его в сторону. Да, под ним был люк. Изначально он был скрыт слоем земли и травы, вот почему его не нашла поисковая группа. Упавший вагончик соскоблил часть этого слоя, обнажив металлическую крышку.

Я опустился на колени и убрал оставшуюся землю. Люк был квадратный, примерно метр на метр, сделанный из заржавевшего металла. Никаких ручек не было.

Со второй попытки мне удалось подцепить крышку дрожащими пальцами и поднять ее. Она была очень тяжелой, заржавевшие петли проворачивались с большим трудом. Под люком обнаружилась темная шахта, уходящая глубоко под землю. На одной из стенок шахты была ржавая металлическая лесенка. Я достал фонарик и посветил им в темноту. Луч до дна не доставал.

Зажав фонарик в зубах, я начал спускаться. По мере того, как я продвигался все глубже, завывание ветра на поверхности становилось тише, а стук подошв моих ботинок о металлические перекладины – громче.

Наконец левая нога уперлась в твердую поверхность. Я развернулся и осмотрелся, водя вокруг себя лучом фонарика. Какой-то технический коридор, вдоль стен которого тянулось несчетное множество кабелей самой разной толщины. Наугад выбрав направление, я пошел вперед. Коридор был длинным, конца ему не было видно. Я сам не заметил, как почти перешел на бег. Под ногами хлюпали небольшие лужицы.

– Холли! – крикнул я.

Мой голос эхом разнесся по пустому туннелю.

Примерно через каждые пятнадцать метров я натыкался на двери. Они вели в маленькие комнатушки, в которых стояли какие-то шкафчики с инструментами и рабочими комбинезонами.

– Холли! – кричал я каждый раз, открывая новую дверь.

Само собой, ее нигде не было. Надежда, зародившаяся было во мне, сменилась отчаянием.

Я обшарил все комнаты, каждый закуток. Я нашел все люки, ведущие на поверхность, которые были разбросаны по парку. Я намотал по этому туннелю не один километр.

Сколько времени я пробыл здесь?

Фонарик начал садиться, свет замигал.

Я остановился и сложился пополам, тяжело дыша.

Здесь никого не было.

Фонарик моргнул в последний раз и погас.

В темноте мое хриплое дыхание отзывалось металлическим эхом.

Я набрал полные легкие воздуха

– Холли! – отчаянно крикнул я в пустоту. Мне ответило только эхо.

Я вздрогнул и проснулся. Сердце быстро стучало, а во рту пересохло. В тусклом утреннем свете, льющемся из окна, поблескивала висящая в воздухе пыль. Я повернул голову в сторону кровати Джулии. Она была пуста. Из-за двери ванной комнаты доносился звук льющейся воды.

Я принял сидячее положение и прислушался к своим ощущениям. Тело все еще болело, но, кажется, меньше, чем вчера.