Закон трех отрицаний - Александра Маринина

– И по поводу трюков он консультировался с вами?

– Можно и так сказать.

– А как на самом деле?

– Он хотел, чтобы я эти трюки придумал. И может быть,даже поставил. Поэтому в последний год мы встречаемся часто, практически каждуюнеделю.

– С Халиповой вас Островский познакомил?

– Да, конечно. Я ведь давно уже не у дел, возраст, самипонимаете. Некоторым удается потом выбиться в постановщики трюков и продолжатьработу в кино, но далеко не всем. Мне вот не удалось.

– Почему же Островский обратился именно к вам, а не кпрофессиональному постановщику?

– Да потому, что так никто не делает, я же вамобъяснял! Это чистый эксперимент, жутко рискованный. Костя рискует своейрепутацией, если все узнают, что он задумал. А все обязательно узнают, если онобратится, например, в „Каскад“ или в „Фортуну“.

– А это что, простите?

– Это агентства, предоставляющие съемочным группамуслуги постановщиков и исполнителей трюков.

– Спасибо, я понял. Значит, ваша тесная дружба впоследний год была основана на совместной работе над будущим проектом?

– Ну да.

– Островский собирался снимать Халипову в новом фильме?

– Не знаю, об этом пока речи не было, ведь еще нетокончательного варианта сценария, так что непонятно, есть там роль для Юли илинет. Наверное, снял бы, конечно, куда ж ему деваться.

– Что значит „куда деваться“? Он что, не хотел ееснимать, но вынужден? Или как вас понять?

– Дело в том, что Костя изначально решил: главнаягероиня должна быть возрастная. Лет сорока. Юля на главную роль, таким образом,заведомо не годится. Ей, конечно, не нравилось, что он так придумал, она дуласьи закатывала истерики, ей хотелось сыграть главную роль, но с Костей эти номеране проходят, где сядешь – там и слезешь. Он Юльке пообещал, что даст ей рольобязательно, но вот вопрос, какую: второго плана или эпизод, а это можнообсуждать только тогда, когда будет утвержден окончательный вариант сценария.

– А сценарий уже пишется?

– Конечно. Костя уже забраковал несколько вариантов,вот, кстати, как раз позавчера он принес показать очередной опус.

– То есть вы хотите сказать, что Островский и Халиповапришли к вам в гости, чтобы передать вам вариант сценария?

– Они просто пришли в гости. Но заодно и сценарийпринесли.

– Хорошо, с этим понятно. Скажите, Антон Николаевич,Островский никогда не жаловался на то, что Халипова ему изменяет? Не делился лисвоим беспокойством по этому поводу? Может быть, она давала ему основания… ну,вы понимаете, что я имею в виду.

– Сергей…

– Кузьмич.

– Да, Сергей Кузьмич. Так вот, Костя никогда на это нежаловался. Я имею в виду, что это не было для него поводом для жалоб ипереживаний. Он пожилой человек, много повидал и много пережил, он прекраснопонимает, что молодая красивая девушка с таким характером, как у Юли, никогдане будет хранить ему верность. Он был уверен, что у нее есть кто-то еще, и,возможно, даже не в единственном числе. Но его это не беспокоило. Ему важно было,чтобы она оставалась с ним, когда ему этого хочется, а в остальное время пустьделает, что хочет.

– Интересные нравы у вас в кино…

– Какие есть. Вы собираетесь критиковать моральныйоблик моей профессиональной среды?

– Ни в коем разе. Просто констатирую. Значит, выутверждаете, что Островский не сомневался в неверности Халиповой?

– Я не утверждаю, мне просто так кажется.

– А вам самому как кажется, Антон Николаевич? УХалиповой были другие любовники?

– Да наверняка. Разумеется, я ничего не знаю точно, яей свечку не держал и под кроватью не сидел, но я же видел, как она смотрела надругих мужчин, даже при Косте, в его присутствии. Она даже на меня посматривалатаким, знаете ли… определенным образом.

– И как Островский на это реагировал?

– Никак. Подшучивал над ней. Говорил, что сначала онадолжна стать такой, как Анита, а потом уже рассчитывать на мое внимание.

– Анита – это ваша подруга? Анита СтаниславовнаВолкова?

– Совершенно верно. Костя о ней очень высокого мнения ипостоянно сравнивал с ней Юльку, если хотел щелкнуть ее по носу.

– Халипова обижалась на это?

– Еще бы! Она же самая лучшая, куда уж там какой-тостарухе…

– Старуха – это, простите…

– Ну Анита. Юльке двадцать три, а Аните сорок пять, онаей в матери годится. Конечно, Юлька считала ее старухой.

– Халипова ненавидела Волкову?

– Боже мой, с чего вы взяли? Только этого не хватало. Яже вам говорю, она искренне считала Аниту старухой и была уверена, что та ни покаким параметрам не может быть лучше ее. А то, что Костя говорит, так этоспециально, чтобы ее позлить. Так что если уж кого ненавидеть, так толькоКостю. Нет, нет, глупости все это, выбросьте из головы.

– Скажите, Антон Николаевич, вы знаете, какие слухиходят о Халиповой насчет ее связи с другими мужчинами?

– Это вы про криминального авторитета? Слыхал, слыхал.

– А про крупного политика?

– Тоже слыхал.

– Можете как-нибудь прокомментировать?

– Да что тут… Даже и не знаю. Вполне допускаю, что этоправда, на Юльку похоже. Вы что же… хотите сказать, что этот авторитет все-такирасправился с ней за измену?

– Вполне допускаю. Других версий у нас пока нет.

– Кошмар… Допрыгалась девочка…

– И последний вопрос, Антон Николаевич. Я имею в виду,на сегодня последний. Нам с вами, наверное, придется еще не раз беседовать.Скажите, до того, как Островский и Халипова позавчера пришли к вам в гости, какдолго вы не виделись?

– Сейчас скажу… Мы встречались с Костей на прошлойнеделе, в четверг, кажется… Да, точно, это было в четверг. Мы вместе обедали.Он был с Юлей, а я с Анитой».

Коротков выключил диктофон и кинул на Зарубина быстрыйвзгляд.

– Я все понял, кроме одного. К чему был этот последнийвопрос?

– Умный ты, начальник, и прозорливый.

– Сам знаю. Так что насчет вопроса?

– Ты паспорт Островского видел?

– Ну а то. И что?

– На дату рождения внимание обратил?

– Нет.

– То-то же, а еще умный. Константину ФедоровичуОстровскому в минувшую субботу исполнилось шестьдесят пять лет. Я навелсправочки и выяснил, что в субботу и воскресенье он бурно праздновал с друзьямии почитателями в ресторанах и у себя дома, а в понедельник его торжественночествовали в Доме кино с речами, поцелуями, подарками и банкетом. Так почему жегосподин Кричевец во всем этом участия не принимал? Почему с четверга напрошлой неделе до позавчерашнего дня не встречался с Островским?