Таинственная история заводного человека - Марк Ходдер

— Что?! — крикнул Бёртон, вызвав ропот недовольных шепотков за соседними столиками.

Арунделл с изумлением посмотрел на него и покачал головой.

— Нет-нет, Бёртон, — сказал он, — это лишь ничем не подтвержденная фантазия: разумеется, этого бриллианта никто никогда не видел. Если же учесть нынешнее состояние финансовых дел семьи, то его никогда и не было.

— Откровенно говоря, не знаю, что и думать, — признался Бёртон.

— Отчего же?

— Достаточно сказать… хм-м, не имеет значения… что произошло потрясающее совпадение!

— Что-нибудь, о чем мне следует знать?

— Нет. Да. Нет. О, прошу прощения, сэр, я в замешательстве! Дело в том, что несколько недель назад неизвестные преступники дерзко ограбили один ювелирный магазин…

— Что-то не припоминаю.

— Об ограблении не сообщалось: Скотланд-Ярд держит всё в тайне, пока идет следствие. Я некоторым образом вовлечен в это дело, и последующее расследование заставляет предположить, что украденные бриллианты связаны с другим камнем, который, по слухам, один английский аристократ нашел в Чили.

— Вот как?

— Но мне не смогли назвать имя этого аристократа!

— Так вы думаете, что речь идет о сэре Генри Тичборне? Вынужден разочаровать вас, но на самом деле это выдумка, вроде детских сказок о феях.

При упоминании о феях Бёртон прочистил горло.

— Хотя и соблазнительная выдумка, вынужден признаться, — продолжал Генри Арунделл. — Безусловно, юный Роджер подпал под ее обаяние и решил побывать везде, где путешествовал его дед, надеясь наткнуться на несметные богатства. Довольно смешная попытка, и она была бы напрасной тратой времени, даже если бы ему и удалось побывать во всех этих местах. Однако, как только Роджер высадился в Вальпараисо,[52]ему сообщили, что его дядя, сэр Эдвард Даути, умер.

— И баронетом стал его отец, Джеймс?

— Совершенно верно. Однако семь дней спустя он тоже умер от сердечного приступа, так что баронетом стал наш повеса, приобретя вместе с титулом и имение Тичборнов, и все их богатства. Тогда он сразу же сел на корабль «Ля Белла» и отправился домой, но 20 апреля 1854 года утонул без следа: таким образом, за две недели умерли три баронета! Имение унаследовал младший брат Роджера, Альфред, и он непременно пустил бы его по ветру, если бы мать не прислала своего друга, полковника Лашингтона, который быстро прибрал юного баронета к рукам.

Генри Арунделл остановился, отпил немного вина и приветственно кивнул знакомым за соседним столом.

— Если сэр Альфред полное ничтожество, — спросил Бёртон, — почему тогда Арунделлы и Даути так заволновались, когда оказалось, что его старший брат жив? Почему они так резко возражают против притязаний Роджера Тичборна?

Арунделл возмущенно выдохнул и резко сказал:

— Да потому что человек, находящийся сейчас в Париже, не Роджер Тичборн!

Королевский агент удивленно посмотрел на сэра Арунделла:

— То есть как? Леди Анриетта-Фелисите утверждает обратное. Неужели вы считаете, что мать не в состоянии опознать собственного сына?

— Разумеется!

— И отчего же?

— Оттого что вдова уже стоит одной ногой в могиле и давно отчаялась увидеть пропавшего сына. Оттого что она почти слепа и глуха. Оттого что Роджер Тичборн всегда, без единого исключения, писал матери по-французски — а этот человек пишет только по-английски, причем с грубыми ошибками. И наконец, оттого что он пишет совсем другим почерком!

— Ну, за десять лет почерк может измениться.

— Возможно. Однако английский аристократ не может забыть правила английской грамматики!

— Хм-м, — хмыкнул Бёртон.

Официант принес еду, и несколько минут оба молча ели.

— То есть сэр Роджер Тичборн… — начал Бёртон.

— Претендент, — прервал его Арунделл. — Слишком много чести называть его Тичборном, пока он не продемонстрирует без тени сомнения, что он действительно тот, за кого себя выдает!

— Хорошо, пускай Претендент. Он еще в Париже?

— Да. Вероятно, у него стригущий лишай. Сейчас его лечат, но на следующей неделе он, скорее всего, появится в Тичборн-хаусе и, боюсь, вышвырнет оттуда полковника Лашингтона.

— Я бы хотел быть там, когда он приедет. Вы сумеете это устроить?

Арунделл посмотрел Бёртону прямо в глаза.

— Если вы появитесь как представитель семейств Арунделл и Даути — да. Но будете ли вы действовать в наших интересах? Между мной и вами стоит не слишком красивая история, Бёртон, и с моей женой случится истерический припадок, если она узнает, что я вовлек в это дело вас.

— Сэр, в это дело меня вовлек премьер-министр, и будьте уверены: я сделаю всё от меня зависящее, чтобы узнать правду, какова бы она ни была!

Арунделл пошевелил вилкой по тарелке, вздохнул и сказал:

— Что ж, достаточно честно. Я пошлю сообщение Лашингтону. Он заслуживает всяческого доверия, хотя чересчур говорлив, и он окажет вам всю необходимую помощь. Когда вы собираетесь туда?

— Завтра после полудня.

— Хорошо. Вы безусловно будете там раньше Претендента. Помимо сэра Альфреда и Лашингтона в доме есть еще двое, о ком вы должны знать. Один из них — доктор Дженкин, семейный врач: он принадлежит к той самой династии лекарей, которая, начиная с первого года Дара, связала свою судьбу с Тичборнами. Сейчас он лечит сэра Альфреда от какой-то нервной болезни.

— Связанной с возвращением его брата?

— Не знаю. Второй — Эндрю Богль, старый ямаец, бывший дворецкий сэра Эдварда Даути; сейчас он служит у сэра Альфреда. Оба знали Роджера Тичборна до того, как он уехал в Южную Америку. Вот, пожалуй, и всё, что я могу вам рассказать.

Доев свои блюда, Арунделл и Бёртон распрощались. Первый ушел, а второй отправился в курительную и наткнулся там на Сэмюэла Бейкера и Джона Питерика, добродушных густобородых членов Королевского географического общества. Они собирались отправиться на поиски Генри Мортона Стэнли, следуя из Каира вверх по течению Нила к его истокам. Бёртон счел их план наивным и слишком честолюбивым, поскольку воинственные племена, населявшие верховья великой реки, никому не разрешали пересекать их территорию.

— Так вы ничего не добьетесь, — решительно сказал он, отлично зная местные условия Африки.

— Посмотрим, сэр Ричард, посмотрим! — ответил Бейкер, улыбнулся и хлопнул Бёртона по плечу.

Все трое еще около часа обсуждали экспедицию, после чего будущие спасатели ушли. Бёртон только покачал головой.

— Дураки! — пробормотал он. — Там они найдут только смерть.