Звездная дорога - Питер Гамильтон

Анджела прошла всего лишь сто метров по реке, когда поняла, что кто-то идёт следом. Она не удивилась. В эту историю со спасшимся Рави поверить можно лишь с большой натяжкой. Две варианта: либо это монстр, либо саботажник. Так или иначе, она была готова во всем разобраться.

Быстрым движением она вытащила карабин из чехла на груди и сняла его с предохранителя. Преследователь приближался, и снег хрустел у него под ногами. Анджела напряглась, приказала элке подключиться к прицельным сенсорам карабина. На этот раз у нее были коды – Эльстон сам их передал. На радужковой сетке нарисовались зелёные и пурпурные линии, плавные точно неоновые рыбы.

Из-за снежного занавеса появилась темная фигура.

– Сукин ты сын! – проворчала Анджела.

Это была ловушка. Существо выглядело гуманоидным, его с ног до головы покрывала лишённая отличительных черт блестящая шкура, похожая на сырую нефть, с которой соскальзывал снег. Вообще-то, она не таким запомнила монстра. Руки были обыкновенными, без жутких лезвий.

– Что ты такое? – дерзко заорала она, нацеливая карабин.

Удивительное дело – фигура вскинула руку, вытянув палец в универсальном жесте, просящем чуть-чуть подождать. Скользкая шкура затрепетала, потекла узкими ручейками, отхлынула от головы и открыла такую же парку и такие же водонепроницаемые брюки, как и у всех членов колонны. Потом рука в перчатке поднялась и размотала длинный синий вязаный шарф, демонстрируя лицо.

Анджела изумлённо вскрикнула.

– Привет, – сказала Мадлен. – Что это ты тут делаешь?

Анджела подняла карабин дулом кверху, словно выполняя военный салют. После тревожного тайного бегства из лагеря и ожидания предательства встреча с этой девушкой оказалась почти непосильным испытанием. Она почувствовала, как глаза наполняются влагой, – то был симптом её затянувшейся тоски. И Анджела просто не могла продолжать этот фарс, не здесь, не сейчас.

– Привет, Ребка, – выпалила она. – Если… если ты знаешь, что тебя зовут Ребка.

– Конечно, я знаю собственное имя, мама.

В то судьбоносное утро 2119 года Анджела отправилась на пробежку. Она любила вставать рано, до того как солнце поднималось слишком высоко и клейкая влажность с Оклендских пойменных озер накрывала равнины, вынуждая её лёгкие страдать от нехватки кислорода. До того как просыпалась малышка Ребка и начинались неизбежные ежедневные мини-кризисы. Это было время, когда она чувствовала себя так, словно отдалялась от всех своих неурядиц. Фальшивка – но та, в которой Анджела нуждалась.

Её маршрут проходил вдоль прямых, как лазерные лучи, и твердых как камень дорожек, проложенных бульдозерами. За последние два года громадные машины «Массачусетс Агримех» построили внушительную сеть, которая соединяла просторные поля фермы и позволяла тракторам, буровикам и уборочным комбайнам перемещаться. За это время они собрали хорошие урожаи, под палящим солнцем и изобильными дождями они проводили посадку четыре раза в год. Сол подал заявку об оценочной жизнеспособности их предприятия в офис губернатора, и они ждали возможности предъявить претензии ещё на восемь тысяч акров к северу от фермы. Земля там была более влажной, чем та, которую они уже освоили; придется копать замысловатую дренажную систему. Сол, конечно, все распланировал – насосы, уровни, канавы. Работа была для её бедного и любимого мужа способом отрешиться от беспокойства за Ребку. Она не сердилась; их жизнь теперь сделалась нелегкой.

Большой зелено-синий трактор с грохотом поехал в сторону Анджелы по дороге, и она сошла на поросшую жёсткой травой обочину, чтобы автопилот не тратил время на объезд движущегося препятствия. Она гордилась работой, которую проделали все машины «Массачусетс Агримех», но кое-какой софт точно следовало обновить, о чем Ной постоянно ей напоминал. Машина проехала мимо, огромные колеса расплескали скопившуюся в колее воду, и она ощутила запах биойля в теплом дымке, который выходил из вентиляционных клапанов. Топливные элементы барахлили. Придется отправить трактор на техобслуживание ещё до конца месяца.

Анджела бежала вдоль семнадцатого поля, которое теперь покрывала только стерня, поскольку комбайны закончили уборку хлебного маиса «Синтел». Его предстояло глубоко вспахать, потом засеять ячменем ни-хай. Шахматная доска их полей тянулась насколько хватало глаз. К этому она так и не смогла привыкнуть: чуть холмистые равнины Окленда сложно было обозначить термином «пейзаж». Ей хотелось бы увидеть горы, несколько скал, парочку долин – что-нибудь помимо бесконечных заболоченных лугов, ленивых рек и этой плоской-преплоской земли, что жарилась под бескрайним небом, сияющим, как сапфир.

Она добежала до угла семнадцатого поля и свернула налево. Эта заросшая дорога вела к ливневой насосной станции в конце дренажной канавы. В полукилометре отсюда и параллельно дороге шло шоссе 565 – скоростная автострада, которая рассекала округ до самого Янтвича, столицы штата, в восьмидесяти километрах от фермы. Теперь Анджела видела фермерский дом в трехстах метрах от амбаров и нескольких квик-кабин, в которых они жили последние два года. Комнаты были ещё не закончены, половина дома стояла в черных строительных лесах, тянувшихся к небу и усеянных автоматами. Они все ещё ждали танкер с сырьем для пола, который подрядчик обещал прислать десять дней назад. Анджела была не в состоянии разыскивать его, хотя следовало бы. Но уход за Ребкой отнимал слишком много сил.

Капли пота стекали по лицу Анджелы и падали на светло-серую майку, когда она повернула на последнюю дорожку, ведущую обратно во двор. Первые недели после того, как она возобновила тренировки, были адом; мышцы не слушались, болела голова, тело продолжало требовать того же количества еды, которое она поглощала сначала во время беременности, а потом – во время кормления грудью. Но она вынуждала себя действовать, игнорируя боль. Теперь она почти вернулась к той форме, какой обладала до беременности: живот стал плоским, дряблые бедра превратились в ужасное воспоминание, отеки на лице прошли и снова проступили великолепные черты. По ночам они с Солом опять занимались сексом, если не дежурили в тревоге над кроваткой Ребки или если Анджела не начинала беспомощно рыдать от жалости к себе и гнева на судьбу, которую вселенная ей ниспослала.

Её взгляд привлекла синяя мигалка. По автостраде неслась «скорая». Сердце Анджелы ёкнуло, и она пристально посмотрела в сторону квик-кабин. Её сетевые линзы остались в спальне. Спорт был убежищем, где она пряталась от боли из-за Ребки. Она покинула дом всего лишь на сорок пять минут. Даже Сол смог бы продержаться сорок пять минут. Верно?

Анджела прибавила скорости и почти полетела вдоль дорожки.

И действительно, «скорая помощь» свернула с автострады на их подъездную дорогу, длинную и ухабистую ленту из битого камня, ведущую во двор. Анджела едва не опередила машину. Медбратья уже входили в дверь, когда она обогнула сарай для сушки зёрна и побежала по лужам.

Половина гостиной первого этажа, занятая медицинским оборудованием, превратилась в палату педиатрической помощи. Кровать была только одна – металлическая, с большими убираемыми колёсами. Один из медбратьев склонился над нею. Увидев это, Анджела не смогла сдержаться и резко втянула воздух. Сол, скорбный и жалкий, в нерешительности замер над медбратом.