Россия и Германия. Друзья или враги? - Армен Гаспарян

В пику им выступил один лишь Геринг. Но сделал это так, что публично выпорол сам себя: «Фюрер – блестящий, героический командующий нашими вооруженными силами. Это не значит, что кто-нибудь теперь может сказать: «У нас есть великий фюрер, пусть он и работает», а потом повернуться на другой бок и спать дальше. Нет, все это накладывает на нас обязательства постоянной готовности, которая должна диктоваться нашим собственным сердцем, иначе она ничего не будет стоить». Однако именно глава люфтваффе всю войну только и делал, что активно переворачивался на другой бок. Как, собственно, и Кейтель.

Фюрер думал – остальные выполняли, не утруждая себя размышлениями и даже секундными колебаниями. У сверхчеловеков так было принято. Хотя тот же фельдмаршал Кейтель мог бы хоть иногда выходить из интеллектуального тумана и сознавать, что его держат на посту вовсе не для того, чтобы он вытягивался перед фюрером по стойке смирно и спешил выполнить любое его указание. Но этого так и не произошло. Даже во время последнего слова на Нюрнбергском трибунале он остался верен себе: «Главное – повиновение. В свое время и я разделял точку зрения Йодля… Мы воспринимали себя как рабочий штаб фюрера, предназначенный для реализации разработанных им оперативно-стратегических планов и не имевший ничего общего с политическими мотивами и подоплекой событий. Наше дело – это выполнение оперативных приказов, распоряжений Верховного главнокомандующего Вооруженными силами рейха».

Оторвемся на минуту от изучения деятельности рожденных в вечном льду. Интересно, что никто из рассуждающих про русских учителей Гитлера почему-то не продолжает логическую цепочку и не интересуется тем, к чему же именно привела учеба гениального сына немецкого народа у лузеров всех мастей. Как и те самые эмигранты после краха тысячелетней империи не задумывались о собственной ответственности за манеру поведения своих «приятелей» из рядов нацистской партии. Словно и не было этого! Наивная попытка обмануть самих себя.

А теперь вернемся к нашим героям. Вы напрасно думаете, что описанный выше механизм работал исключительно во время Второй мировой. Он был доведен до блеска уже в 1930-е годы, когда азиатские орды еще не доводили фюрера до самоубийства. Просто тогда роль Кейтеля выполняли другие. Например – заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс. О нем мы еще поговорим подробно дальше. Пока же снова призываю вас посмотреть внимательно на фельдмаршала Кейтеля.

Рейхсминистр вооружений А. Шпеер и А. Гитлер

Он работал на зависть любому секретарю. Чего бы ни пожелал фюрер – все в течение 10 минут виртуозно фиксировалось в форме директивы и тут же направлялось в войска. Еще раз откроем воспоминания рейхсминистра вооружений Альберта Шпеера: «В конце совещания Кейтель, как правило, представлял на подпись несколько документов. Обычно речь шла о тех вызывающих насмешку или страх распоряжениях, которые должны были избавить его от последующих упреков Гитлера. Я сразу же заявил, что Кейтель в недопустимой форме злоупотребляет этим своим правом, потому что в корне отличающиеся друг от друга представления и намерения фюрера таким образом обретают силу приказа и создают совершенно невообразимую сумятицу и хаос».

Если бы кто-то сообщил подобное о Сталине – над нами бы круглосуточно потешался весь мир. Цитату с нескрываемым воодушевлением повторяли бы на Совете Безопасности ООН и Парламентской ассамблее Совета Европы. Она бы служила вечным эпиграфом для школьных учебников в Прибалтике и на Украине. Ее бы сделали позывными радиостанции «Эхо Москвы» и телеканала «Дождь». Но вот ведь досада какая: никто и никогда ничего подобного про советских вождей не говорил. Даже во время хрущевской оттепели. Это было сказано про немецких лидеров. И никто не потешается над несусветной глупостью.

А ведь есть чему удивляться и есть над чем заразительно смеяться. Не успел рожденный в гравитации Луны что-то сказать – а ему уже фельдмаршал (!) под подпись (!!!) готовый приказ подкладывает: подмахните немедля, о мудрейший властелин вечных льдов, войска будут счастливы получить очередной ваш судьбоносный приказ, который они непременно выполнят в кратчайшие сроки. И ведь находятся люди, которые утверждают: все правильно, именно так и нужно всегда поступать! Если вождь не терпит возражений – исполняй молча. В этой связи хочу задать один простой вопрос. На троечку, как говорили в школе. Скажите, любители рассуждать про абсолютную логичность действий Гитлера, а терпел ли возражения жесткий руководитель Сталин?

Возрадуются тут оппоненты, туз козырной им выпал! С нескрываемым восторгом тут же сообщат мне, что всех, кто смел иметь собственное мнение по какому-либо вопросу, сгноил генеральный секретарь в ГУЛАГах и стрелял без устали в подвалах НКВД. Оттого и неудачи 1941 года случились. Но как тогда быть с маршалами Рокоссовским и Василевским, активно спорившими со Сталиным по военным вопросам? Ах да, их привычно выносим за скобки.

Хорошо, тогда предлагаю оценить генерала Иосифа Апанасенко. В 1941 году герой Гражданской войны был командующим Дальневосточным фронтом. Ответственный участок. И вот во время одного из докладов в кабинете Сталина он слышит приказ: немедленно отправить в Москву все противотанковые пушки со своего фронта. Вы думаете, он побежал сломя голову за бумагой, чтобы немедленно написать приказ и подсунуть Сталину на подпись? Ничего подобного. Он не был знаком с теорией Шварц-Бостунича, поэтому, вскочив из-за стола и обложив любимого еще со времен Гражданской вождя самым отборным русским матом, категорически заявил: расстреливай меня к чертовой матери, но пушек тебе не дам. Ни одной! Ты меня понял? Если японец нападет, мне чем прикажешь оборону держать?

И. Р. Апанасенко, генерал армии

Вы напрасно думаете, что в эту самую минуту Сталин вынул изо рта трубку, посмотрел пристально на Апанасенко, не торопясь подошел к телефону и вызвал в кабинет товарища Берию с его следователями, у которых уже был ордер на арест подлой вражины. Вовсе нет. Советский лидер улыбнулся и произнес: «Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе». В Германии за все годы существования Третьего рейха ничего подобного не было ни в случае с военными, ни в случае с партийными чиновниками. Вывод напрашивается сам собой.

Различные подходы к кадровой политике станут одним из главных факторов победы в том самом великом противостоянии СССР и Германии. Сталин умел слушать, Гитлер – только говорить. В результате этого в страшнейшей мировой войне каждый род войск Третьего рейха действовал самостоятельно. Зачастую даже назло своим соратникам. Я сейчас вовсе не шучу. Преемник фюрера гроссадмирал Дениц заявил в феврале 1945 года: «Я представляю военно-морской флот. Все остальное меня не касается. Фюрер как-нибудь найдет выход из создавшегося положения».

Оцените момент произнесения этой исторической фразы. В эти дни Рабоче-крестьянская Красная армия уже в 60 километрах от столицы Германии. Последний победный рывок, и все – враг повержен, над Рейхстагом взметнется красный флаг. А Дениц заявляет, что его дело телячье – стой, помахивая хвостом, пастух разберется. У великого сына германского народа голова мудрая, она выход найдет. Это все, конечно, хорошо, за исключением незначительного пустяка. Вы знаете, какие именно мысли были тогда в той самой голове? Приготовьтесь удивиться: «Большевиков ждет обычная судьба азиатов. Они должны и будут истекать кровью на подступах к столице Германской империи. В этот час вся Германия смотрит на вас, мои солдаты, и надеется, что вашим фанатизмом, оружием и вашим превосходством большевистское нападение будет потоплено в крови». Еще раз напоминаю, что советским войскам до Берлина оставалось 60 километров. Вопросы есть?