Его изумительный поцелуй - Тереза Медейрос

По взглядам и перешептываниям наложниц Кларинда уже поняла, что волосы, растущие на нижней части ее тела, служат источником бесконечного восхищения местных женщин. Она предполагала, что им даже в голову не приходит, что они так чудесно сочетаются с цветом ее волос на голове.

Прикусив губу, Поппи с облегчением огляделась по сторонам.

— Так это здесь тебя учат тому, как… доставить удовольствие мужчине?

Кларинда очень хорошо понимала любопытство и досаду подруги. Кларинда никогда не считала себя нежной фиалкой или робким колокольчиком. Однако когда она начала брать свои уроки у старших женщин, которые раньше прислуживали и угождали отцу Фарука, ей тоже хотелось умереть от смущения.

После нескольких дней обучения английским и арабским терминам, обозначающим те части тела, в наличии которых добропорядочная женщина вообще не должна признаваться, после разглядывания эротических гравюр, за одно обладание которыми англичанина бросили бы в тюрьму, Кларинда обнаружила, что ей даже нравится слушать безучастные инструкции женщин. Она всегда с уважением относилась к здравому смыслу, а что может быть более осмысленным, чем рассказ о том, что ждет женщину в первую брачную ночь… и во все последующие?

— Учитывая, что этих женщин даже дома держат практически взаперти, я понимаю, что все это может шокировать, — вымолвила Кларинда. — Но если хочешь знать правду, я считаю позором то, что каждая краснеющая от смущения невеста не получает такого образования. Если бы молодые женщины больше знали о супружеских отношениях, было бы больше счастливых браков. И счастливых мужей. Служащие в доме терпимости лишились бы работы, если бы женщины давали своим мужьям повод оставаться по вечерам дома.

Кларинда могла себе только представить, какой разразился бы скандал, если бы она продемонстрировала Максимилиану пару-другую эротических трюков, которым ее здесь обучили. Он был с ней всегда таким галантным и корректным, что даже вдали от любопытных глаз родных и друзей вел себя безупречно.

Зато Эш являлся прямой противоположностью Максимилиана. Даже когда они находились под пристальными взорами наблюдателей, Эш старался прикоснуться к ней, иногда ему удавалось всего лишь дотронуться до кончиков ее пальцев, когда она передавала ему чашку чаю, или поправить чуть съехавший набок бант ее шляпки. А уж в те редкие мгновения, когда им удавалось ускользнуть в какое-нибудь потаенное местечко и остаться наедине…

Встревоженная непредсказуемым направлением собственных мыслей, Кларинда заставила себя вернуться в настоящее и вспомнить о своем женихе. Да, Максимилиана недавно полученные ею знания привели бы в ужас, но разве исключено, что он получил бы удовольствие? Закрыв глаза, Кларинда попыталась представить себе все это, однако перед ее внутренним взором возникло лицо не Макса, а его брата.

И уж оно-то точно выглядело довольным.

Кларинда поспешно открыла глаза: она почувствовала себя виноватой.

— Где они держат мужчин? — спросила Поппи, словно ожидала, что в любую минуту во двор строем выйдут с полдюжины мускулистых рабов, у которых лишь чресла будут прикрыты кусочками ткани.

— О, Поппи, здесь не используют труд мужчин! — улыбнулась Кларинда. — За исключением самого султана и его евнухов, — пояснила она. — А если какой-нибудь мужчина осмелится сунуться в гарем, его немедленно убьют.

— Но в таком случае как же они учат тебя… О Господи, уже время ленча! — воскликнула Поппи, которая, к счастью, отвлеклась от своих расспросов при виде Соломона, распахнувшего высокие железные ворота, которые отделяли двор гарема от остальной части садов. На своей огромной ладони евнух удерживал бронзовое блюдо.

Сутулая пожилая женщина бросилась вперед, чтобы забрать блюдо. А евнух вновь шагнул к воротам, чтобы нести там свою службу. Он ступал уверенно и важно, глядя при этом прямо перед собой. Соломона можно было с легкостью принять за великолепную статую, изваянную из эбонитово-черного мрамора.

— О, свежие огурцы! — восхитилась Поппи, когда женщина поставила блюдо на низкую подставку возле бассейна. — Да это же деликатес!

Кларинда вздохнула.

— Они не для еды, Поппи, — сказала она. — Точнее, не совсем для еды.

— Ни один мужчина не будет в безопасности рядом с английской коровой. — Ясмин нарочно повысила свой хриплый голос, чтобы его было слышно в каждом уголке двора. — Она бы все съела! — Поддерживаемая смехом, пробежавшим по рядам женщин, Ясмин добавила: — Их бы следовало научить, как доставлять удовольствие самим себе, поскольку я сомневаюсь, что хоть один мужчина захочет взяться за это дело.

Поппи опустила голову, совершенно забыв о том, что слой глины скрывает ее багровый румянец.

— Не обращай внимания на Ясмин, Поппи, — громко произнесла Кларинда, не на шутку разозлившись на то, что Ясмин подначивает ее подругу. — Я слышала, все, что ей нужно, — это рыбья голова да блюдечко сливок по утрам.

Ей показалось, или крепко сжатые губы Соломона чуть-чуть дрогнули?

Остальные женщины уважительно затихли, когда морщинистая старуха взяла с блюда внушительных размеров огурец и подняла его вверх, а ее глаза, глубоко запавшие в складках кожи, весело заблестели.

— Традиции отцов учат нас, что мужчины сильные, а женщины — слабые. Но если женщина хочет поставить на колени даже самого сильного из мужчин, ей нужно всего лишь знать, что надо делать, когда на коленях стоит она сама.

Кларинда бросила на Поппи встревоженный взгляд. Если глаза ее подруги станут еще хоть немного больше, они вот-вот выскочат из глазниц.

— Кто-нибудь хочет показать? — спросила карга, обводя женщин полным надежды взглядом.

— Позволь мне. — Ясмин встала и направилась вперед, отбросив назад гриву блестящих черных волос.

Взяв у старухи огурец, она чуть вытянула вперед губы и сунула между ними круглый конец овоща.

Кларинда лишь изумленно охала в унисон с остальными женщинами, глядя на то, как огурец дюйм за дюймом исчезал в ее рту. Несколько мгновений ей даже казалось, будто Ясмин собирается целиком проглотить его, как питон глотает крысу. Но, издав сладостный стон, словно она только что выпила вкуснейший шоколадный напиток со сливками, вином, сидром и сахаром, она наконец вытащила изо рта влажный огурец и с ликующей улыбкой подняла его вверх.

Кларинда приподняла бровь — она невольно оказалась под впечатлением от поступка Ясмин. Неудивительно, что Фарук терпел ее злобный нрав и неучтивое поведение.

Положив огурец на блюдо, Ясмин бросила взгляд на Кларинду.

— Это всего лишь небольшая часть того, что ждет красавчика англичанина, когда меня позовут к нему в ванну, — заявила она.

Остальные женщины разделились на несколько групп и, хихикая, переглядывались, чтобы узнать, не желает ли кто-либо еще повторить впечатляющее выступление Ясмин. А Кларинда была вынуждена притворяться равнодушной, хотя слова Ясмин задели ее. Впрочем, у нее не было ни малейшего повода к ревности. Особенно учитывая то, что в данный момент она обручилась одновременно и с султаном, и с красавчиком братом красавчика англичанина.