Полоса препятствий - Елена Владимирова

Лерка на тренировках больше не появлялась. На расспросы о ней Санька пару раз ответил что-то невразумительное. Ребята решили, что девчонке просто надоело. Переблажила, и всё. Кроме Саньки, может быть, только Максим знал об истинной причине Леркиного отсутствия. Да ещё Лёха.

— У отца из-за тебя неприятности, — сообщил он на следующий день после Санькиной выходки в автошколе.

Санька молчал. Что он мог сказать в свое оправдание?

Отношения с Лёхой заметно похолодели. Впрочем, и между остальными не было прежней теплоты. Её будто сквозняком выдуло. Старшие с приездом Сергея тоже как-то постепенно обособились.

Тревожные наступили дни…

— Это уже не смешно, — заметил Максим, оглядывая Богдана.

Тот снова пришёл побитый.

— Это ещё что! Видели бы вы Пашку! — отозвался Богдан.

— А что с ним? Что вообще произошло?

— Да всё то же. Продолжение следует, Макс!

И Богдан рассказал, что на балконе у одного из тех, с кем они подрались в прошлый раз, кто-то написал нехорошие слова. Баллончиком, той же красной краской.

— И они решили, что это вы, — сделал вывод Максим.

— Вообще-то, похоже, это и правда кто-то из наших, Макс. Ведь четвёртый этаж. Кто туда ещё полезет? Да и зачем? А надпись во весь балкон.

— А что написано-то? — решил уточнить Лёха.

Богдан ответил.

Санька усмехнулся. Да, это было обиднее, чем «казлы».

— Ну а Пашка как?

— В общем, ничего серьёзного, бровь ему рассекли. Пришлось швы накладывать. Теперь дома сидит, рожу прячет.

— Вот досада! Кто же это мог сделать?

— Это я накарябал, — откликнулся Илья.

— Ты?! — изумился Максим. — Зачем?

— А чего они? Ждать, что ли, когда нам вообще в глаза плюнут? Они ведь думают, что мы тут сидим и пикнуть боимся.

— А забраться на четвёртый этаж и писать всякую гадость — это смело, да! — насмешливо произнёс Максим. — Ночью небось лез, чтоб никто не видел?

Илюха предпочёл не уточнять время.

— Ты хоть понимаешь, что других подставил?

— Откуда я знал, что на Пашку с Богданом подумают?

— Не в них дело, — поморщился Максим. — Неужели тебе только для этого нужно было учиться по стенам лазать?

— А для чего? — неожиданно обозлился Илюха. — Ну для чего? Чтобы влезть на крышу и втыкать от заходящего солнца? Да вы глаза разуйте! Кругом хищник на хищнике! Не ты съешь, значит, тебя съедят! А вы ещё в спасателей не наигрались…

— Илюха, ты что? — вмешался Никитка. — Что ты такое говоришь! Какие хищники? Мы же вместе. Как одна семья!

Илюха насмешливо посмотрел на него.

— Ну-ну, — произнёс он. — Семья. У тебя что ни компания, то семья. Ты ещё своих домашних вспомни. Всё родню ищешь…

Никитка побледнел. Несколько мгновений он стоял неподвижно. Потом часто-часто заморгал, попятился и побежал прочь.

— Ник! — Максим дёрнулся следом.

— Я догоню, — негромко бросил Денис и рванул за Никиткой.

Максим повернулся, сверкая глазами:

— Ну, Илья!

— Да идите, вы! — вдруг в сердцах произнёс Илюха. — Надоели. Без вас обойдусь.

Он поднял рюкзак, усмехнулся и зашагал в сторону обитаемой части парка. Его не удерживали.

Санька взглянул на Максима. Тот стоял бледный, стиснув зубы.

Денис вернулся один.

— Не догнал, — сообщил он.

Максим вздрогнул.

Санька прекрасно понимал, что он чувствует. Что же делать, если рядом с ними всегда были и будут те, для кого паркур — всего лишь средство для достижения своих целей? Однако вправе ли Санька осуждать того же Илюху после того, что натворил сам!

Он бросил быстрый взгляд на Лёху. И тот невольно покосился на него. Оба тут же отвели глаза.

Санька опустил голову.

Вечером они с отцом сидели дома. Отец что-то читал в спальне. Санька маялся у себя. Тишины ничто не нарушало. В последнее время присутствие в квартире кого-нибудь из них можно было заметить только по одежде на вешалке в прихожей да вечерами по полоске света из-под двери комнаты.

Неожиданно позвонил Лёха и сообщил, что ждёт Саньку внизу, у подъезда.

— Ты поторопись. — В голосе друга звучала тревога. — Дело срочное.

Санька не стал ничего уточнять, но сердце у него заныло в предчувствии недоброго.

Не закончив разговора, он выскочил в прихожую и стал обуваться.

— Ты далеко? — окликнул его отец.

Дверь в спальню была открыта.

— Да нет. Здесь рядом.

Отец вышел из комнаты с книгой в руках. Снял очки, с усилием зажмурился. Он выглядел усталым.

— Не задерживайся, — попросил он. — И телефон возьми.

Санька продемонстрировал ему мобильник, который сразу же сунул в карман куртки.

У подъезда он увидел Лёху и Максима.

— Что случилось? — спросил он.

— Ник пропал, — ответил Лёха. — Домой не вернулся. У тебя он не отмечался?

— Нет. Так ведь сейчас около одиннадцати. Может, ещё объявится?

Лёха помотал головой.

— Вряд ли. Родители у него строгие. Ник позже девяти домой не приходит.

— Так, может, в розыск объявить?

— Погоди в розыск, — подал голос Максим. — Я, кажется, знаю, где он может быть.

Санька тоже догадывался, куда мог сбежать Никитка. Но оставил свои мысли при себе.

Весь следующий день Саньку не покидала тревога. Он с трудом дождался конца занятий в школе. Владислав Геннадьевич предложил ему остаться после уроков, чтобы показать новую компьютерную игру. Но Санька честно признался, что ему сейчас не до игр, и попросил разрешения уйти. Владик внимательно посмотрел на него, понимающе кивнул и отпустил. Нет, что ни говори, а с классным Саньке повезло.

На площадке перед своей квартирой он увидел Стёпку. Тот сидел возле двери, расположившись на собственном школьном рюкзаке.

— Стёпка? — удивился Санька. — Ты как здесь? Ник вернулся?

Стёпка отрицательно помотал головой. Губы у него дрогнули. Санька нахмурился.

— Давай заходи.

Открыв дверь, он втолкнул мальчишку внутрь. Пока Стёпка раздевался в прихожей, Санька поставил на плиту кастрюлю с супом. Наверняка, ожидая его, Стёпка успел проголодаться.

— Я знаю, почему он убежал, — сказал Стёпка, сидя перед дымящейся тарелкой, но не прикасаясь к еде. — И я с ними тоже жить не буду!