В Линкольнвуде гаснет свет - Джефф Родки

Станковичей обещал быть неприятным мероприятием.

— Жду не дождусь! — просияла Джен.

— Супер! — подхватил Дэн.

— Супер-пупер! — заулыбалась Кайла. — Приходите в… Не знаю во сколько. Во сколько хотите.

— До заката, — предложил Эдди. — Чтобы не сидеть как кроты.

— Насчет этого не волнуйся, — успокоила всех Кайла. — У нас есть фонарики и прочая фигня. Мы справимся с этим вместе!

Это было приятное сообщение, но Дэн усмотрел в нем только угрозу.

Джен

— Ты что, хочешь есть арахисовое масло с тунцом? — удивилась Джен.

Дэн закончил накладывать арахисовое масло в тарелку:

— У нас серьезно ничего больше нет?

— Есть коробка протеиновых батончиков. — Джен показала на кухонный шкаф.

— Оставь их детям, — отозвался Дэн. Но из-за масла во рту это прозвучало как «оштаф их щетям».

— Поверить не могу, что ты ешь это прямо так, — сказала Джен, наблюдая, как муж пытается прожевать липкую массу.

С усилием Дэн наконец сглотнул.

— Мне просто нужно поднять сахар в крови. Ты пойдешь или нет?

— А надо? Ты слышал, что сказал Эдди. Все закрыто.

— Ты поверила Эдди на слово? Поверила человеку, который не отличает мусульман от индуистов? — Дэн налил воды из-под крана и сделал большой глоток.

— Что?

— Неважно. Я — пойду! И мне понадобится помощь, если я все-таки найду работающий магазин. — Дэн запихнул еще одну ложку арахисового масла в рот.

— Ну, если найдешь, позвони мне, и я подойду.

Дэн на секунду перестал жевать и уставился на жену:

— Как а, влин, шебе пошвону?

Джен вздохнула:

— Прости. Забыла.

Дэн снова сглотнул.

— Просто сходи со мной.

— Не могу.

— Почему?

Потому что мне нужно избавиться от водки.

— Потому что вдруг Хлоя вернется домой?

— Вдруг?

— Кто-то должен ее встретить.

Дэн сдался:

— Ладно. Дай свою наличку.

— Какую наличку?

Дэн снова воззрился на жену:

— Господи! Ты не сходила в банк?

От этого взгляда Джен захотелось разбить о голову мужа тарелку с маслом.

— Когда я должна была это сделать?

— Не кричи на меня!

— Это ты не кричи на меня!

Дэн вздохнул:

— Это серьезная проблема. Сколько у тебя денег?

Следующие несколько минут они собирали все имеющиеся наличные. У нее было одиннадцать долларов. У Дэна — семнадцать. Его миска с мелочью из спальни принесла еще пять баксов четвертаками. Остальные монеты Дэн оставил, ссылаясь на то, что тащить это все с собой смысла мало.

— Не понимаю, — сказал он Джен снисходительно, — почему нельзя взять в банке тысячу долларов наличными, чтобы всегда были в доме.

— Я брала! Но потом отдала все репетитору. Ты хоть представляешь, сколько он стоит? Триста долларов за занятие!

— И при этом Хлоя получила двадцать девять баллов на последнем тренировочном экзамене? Полная фигня. Нужно просить вернуть хотя бы часть денег. Оплата должна основываться на результатах.

— Полностью согласна.

— А у детей деньги есть?

— Наверное. Хочешь обыскать их комнаты?

Короткий осмотр обеих спален не принес ничего, кроме пакета с мелочью у Макса в гардеробе и нескольких грязных стаканов. Дэн извлек из заначки сына четвертаки.

— Сколько теперь? — спросила Джен.

— Всего? — Дэн мысленно произвел вычисления. — Тридцать шесть семьдесят пять.

— На это много не купишь.

— Я возьму чековую книжку. На всякий случай.

Джен смотрела, как муж доедает арахисовое масло, и старалась подавить свое нетерпение. Головная боль и пересохший рот убеждали ее глотнуть еще немного водки. Но Дэн стоял прямо напротив шкафа, где она спрятала бутылку.

— Точно не пойдешь? — спросил он.

— Мне просто хочется наладить отношения с Хлоей. Утром мы очень сильно поссорились. — Джен ненадолго задумалась. — Если будут готовые блюда, возьми курицу по-милански.

Дэн удивленно взглянул на жену:

— Ты серьезно?

— Что?

— У нас тридцать шесть долларов, а магазины закрываются бог знает на сколько. Ты думаешь, я стану тратить двадцать баксов на курицу по-милански?

— Ладно, неважно…

— Ты в порядке?

— В порядке.

— Нет, серьезно.

— Я в порядке! Ты пойдешь уже или нет?

— Почему ты злишься?

— Извини. Просто… день очень нервный.

Дэн уставился на жену со смесью раздражения и тревоги в глазах. Джен была уверена, что он снова вспомнит про то, что она пила утром.

Но Дэн просто покачал головой и пошел в гараж.

Там он бесконечно долго накачивал велосипедные шины и наконец уехал.

Когда муж покинул дом, Джен поспешила обратно в кухню и достала Черепок из-под раковины.

«Сегодня точно последний день, когда я пью», — подумала она и приложилась к бутылке.

Хлоя

На кухне Броди Киплингера работала только газовая плита, так что Хлоя с Джошем вскипятили воду в кастрюле и кинули туда половину пачки макарон, которую нашли в одном из кухонных шкафчиков. По инструкции нужно было варить их двенадцать минут, которые ребята засекли с помощью антикварных напольных часов в обеденном зале.

Они закинули макароны, когда стрелки показывали час пятнадцать.

— Во сколько у тебя тренировка?

— В три тридцать.

— Отлично.

Неловкая тишина.

— Очень милый дом.

— Да.

Снова неловкая тишина.

— Так ты, типа, хорошо играешь в теннис, да?

— Ну да, наверное. Вроде того.

Хлоя не знала, какой уровень самоуверенности ей нужно демонстрировать. Она не хотела быть гейшей, как Эмма назвала других девчонок. Но и совсем уж нахальной — тоже. В любом случае, в данный момент она не особенно верила в свои теннисные способности.

— Ты, наверно, лучшая в команде, а?

— Да, но… блин…

— Что?

— Ты не хочешь это слушать, поверь.

— Нет, хочу! Расскажи.

Джош облокотился на кухонную стойку, поставил на нее банку пива и взглянул на Хлою с неподдельным — как ей показалось — интересом.

Девушка поведала историю о таинственном ударе слева, который то получался, то нет. Она еще даже не закончила рассказ, а Джош уже кивал:

— Прекрасно понимаю.

— Правда?

— Да! У меня однажды случилось такое с бейсболом.

— Господи, я забыла, что ты играл в бейсбол.

— Да. У меня с ним не так хорошо получается, как с плаванием. Но я еще в команде университета. Играю до сих пор. И пару лет назад — странный случай, но это прямо то, что с тобой происходит, — я забыл, как бросать до первой.

— Ты забыл, как бросать?

— Но только до первой базы. Типа, я ловлю отбитый мяч, нужно кинуть его в поле, а мой мозг такой «гра-а-а-а», и мяч улетает куда-нибудь в скамью или стягивает игрока с первой базы.

— Это ужасно!

— Я знаю!

— И что ты сделал?

Джош пожал плечами:

— Стал больше плавать.

— Блин!

— Нет, я шучу! Если серьезно, просто перерыв сделал. Потом вернулся — и все в порядке. Как ничего не бывало.

— Штука в чем: у