Высшая справедливость - Филипп Марголин

– Позволь мне решать, стоит ли передавать дело Большому жюри, Арни. Я юрист. Просто изложи факты.

– Мы можем доказать факт пребывания Финли в доме Вудраф. Она сама сказала, что он был там. И соседка Энн Паулюс, позвонившая по номеру 911 с сообщением о стрельбе и драке, видела, как Финли входил в дом.

– Как она узнала, что этим парнем был Финли? – спросил Диц.

– Она видела его раньше. В прошлом году он жил с Вудраф. Шесть месяцев назад Паулюс доставили почтовое отправление для Вудраф по ошибке. Когда она передавала его по назначению, Вудраф была на работе, на стук Паулюс дверь открыл Финли. Они перекинулись несколькими словами, и Финли назвал свое имя.

– Итак, мы имеем жертву в доме Вудраф в вечер совершения преступления плюс кровь в прихожей. Что еще у нас есть?

– В порядке очереди, – вмешался Пайк, который сутулился в кресле, обрабатывая ноготь. Узел галстука Пайка не был затянут. Сместившись, он обнажил расстегнутую верхнюю пуговицу рубашки. Да и прическа Пайка не отличалась аккуратностью.

Диц одевался с иголочки, делал педикюр и маникюр у своего стилиста. Он находил неряшливость Пайка омерзительной.

– Да, Монте? – спросил Диц, проявляя терпимость в отношениях с подчиненными, какими бы они ни были несносными. Этого требовало умение руководить.

– Нам неизвестно, принадлежат ли следы крови Финли. Фактически, помимо фотографии, которую сделала Вудраф в Южной Америке, мы ничего о нем не знаем.

– Ну, Монте, мы знаем, что эта группа крови не совпадает с группой крови Вудраф. Чьей же может быть эта кровь?

– Парней, которые похитили Финли.

– Это – ее версия, Монте. Соседка не видела, чтобы в дом входил или выходил из него кто-нибудь еще, кроме Финли. И нет доказательств, подтверждающих утверждение Вудраф, что Финли был похищен, верно, Арни?

– Соседка не была занята наблюдением все время, Макс. Ей просто случилось увидеть через окно, как входил Финли. Она работает медсестрой, и ей приходится рано вставать, чтобы успеть прийти к своей смене. Она интересовалась погодой. Одеваясь, она не наблюдала за домом Вудраф. Потом услышала крики и стрельбу.

– Паулюс встревожилась, потому что слышала ссоры Финли и Вудраф прежде. Она даже сообщала об одной их драке, нарушившей покой соседей. Мы располагаем этим сообщением. Но когда она звонила по телефону 911, то находилась вдали от окна. Если Финли похитили, это было в то время, когда она звонила по телефону.

– Сколько голосов она слышала? – уточнил Диц.

– Она не знает. Просто слышала шум, – ответил Лассуэлл.

– Если его похитили, то где требование выкупа? – спросил Диц.

– Мы до сих пор еще не касались проблемы идентификации так называемой жертвы, – упорствовал Пайк. – Не знаем группы крови, поскольку не имеем данных на этого парня. Арни, ты снял отпечатки пальцев на месте преступления, так? Ты сравнивал их с отпечатками мужчин по имени Финли?

– Нет. Мы остались ни с чем. Да, у нас есть отпечатки, не совпадающие с отпечатками Вудраф, но они не совпадают с отпечатками тезок Финли, – ответил детектив.

– И нет отпечатков воображаемых похитителей, – добавила Боннер в надежде снискать одобрение Дица.

– Вудраф говорит, что похититель, которого она видела, был в перчатках, – заметил Пайк.

– Весьма удобно, – откликнулся Диц с ухмылкой.

– Но имеются отпечатки, которые не с чем сравнить, – вставил Лассуэлл.

– Которые могут принадлежать Финли, – возразил Диц. – И разве это что-нибудь значит? Если бы мы обнаружили отпечатки Финли в доме, то это лишь подкрепило бы доказательство, что он был в нем.

– Тебя не беспокоит, что этот парень не проходит по нашей базе данных? – спросил Пайк.

– Ничуть. Мы установили его присутствие в доме, то, что он пропал и что она лжет, когда говорит, будто не стреляла из своего пистолета, – рассуждал Диц. – Мы располагаем также записями прежних звонков о насилии в этом доме. Наконец, фактом является то, что соседка слышала стрельбу, на руках Вудраф остались следы пороха, имеется пуля, выпущенная из ее служебного оружия. Ложь относительно выстрела свидетельствует о сознании вины.

– Пока не найдено тело, все это очень зыбко, Макс, – осторожно заметил Лассуэлл.

– Что, если Финли похитили и он еще жив? Такая возможность не исключается. Будет неловко, если ты обвинишь Вудраф в убийстве, но окажется, что Финли жив.

– Будет еще более неловко, если мы позволим копу отмазаться от убийства. Джек думает баллотироваться в конгресс. Как он будет выглядеть, если мы не осудим копа-убийцу?

Монте Пайк понимал, что Диц хочет использовать обвинение Вудраф в качестве трамплина для занятия места окружного прокурора в случае отъезда Штамма в Вашингтон, но он был достаточно умен, чтобы претендовать на это место самому.

– Я бы не торопился здесь, Макс, – сказал Лассуэлл. – Просто нет уверенности.

– Ну, мы не на ток-шоу у Опры, Арни. Оставь свою чувствительность и сентиментальность. Я нутром чувствую, что Вудраф виновна. Посмотрим, согласится ли Большое жюри.

– Я нисколько не беспокоюсь, мисс Гаррет, – заявила Сара Вудраф, как только они остались одни в угловом кабинете Мэри Гаррет на верхнем этаже дорогого офисного здания в нижнем Портленде.

Большие панорамные окна открывали клиентам впечатляющие виды на реку, три горные вершины, увенчанные снеговыми шапками, а также Уэст-Хиллз. Сару смущал ультрамодный дизайн, листы стекла поверх письменных столов, сияющие алюминиевые подлокотники кресел, картины в абстрактном стиле.

Мэри Гаррет была настолько же несообразной, насколько стильным был ее офис. Атторней предпочитала модную одежду и массивные, но изящные украшения, которые можно обнаружить на глянцевых страницах дорогих модных журналов, но ее одежда и аксессуары выглядели нелепо на этой миниатюрной, птицеподобной женщине с неправильным прикусом, привыкшей к своим совершенно немодным очкам с затемненными стеклами. Для ее клиентов эта несообразность ничего не значила. Любой из них нанимал Мэри Гаррет не за внешний вид. Мэри полагала, что Вудраф захотела встречи в ее офисе потому, что Гаррет дотошно разобралась в ее деле, что продемонстрировала во время перекрестного допроса на судебном заседании. Оно должно было гарантировать успех для обвинения, но завершилось оправданием наименее подходящего кандидата в наркодельцы, какого Мэри когда-либо представляла.

Если Гаррет более походила на что угодно, только не на атторнея, то Сара Вудраф точно не напоминала типичную женщину в беде. По оценке Гаррет, рост Вудраф превышал метр семьдесят пять. Она отличалась телосложением женщины-боксера, у нее были длинные ноги, широкие плечи и торс, сужавшийся к талии. Длинные черные волосы обрамляли пытливые голубые глаза и полные губы, которые от напряжения вытягивались в прямую линию. На вечеринке с коктейлем или в классном ресторане, когда она расслаблялась и улыбалась, мужчины находили Вудраф привлекательной, хотя и крупноватой, и даже сексуальной. Сейчас, под бременем тяжелых проблем, она олицетворяла деловой стиль. Первым впечатлением Гаррет от нового клиента было то, что это сильная, суровая и самостоятельная женщина. Если она полагала, что нуждается в помощи, то ее положение было весьма серьезно.