Как и почему лгут дети? Психология детской лжи - Елена Николаева

Я показываю им портрет Олега Васильевича Волкова. Поскольку студенты, как правило, ничего не знают об этом человеке, то можно сообщить и его фамилию. Но я поступаю иначе. Шесть добровольцев выходят из аудитории в коридор, а затем заходят по очереди. С оставшимися в аудитории я договариваюсь, что буду говорить только правду, чистую правду, ничего кроме правды, но лишь часть этой правды.

Затем заходит первый студент, и я сообщаю ему, что перед ним портрет писателя, но не Толстого (поскольку многие тут же пытаются соотнести привычный образ писателя с тем, что они видят). Я прошу ответить, глядя на портрет, какими особенностями обладал изображенный человек:

□ Был он добрым или злым?

□ Умным или глупым?

□ Была ли у него семья?

□ Если была, то как он к ней относился?

□ Как он относился к детям, если они были?

□ Каков достаток этого человека?

□ Была жизнь его легкой или трудной?

После ответов первого студента я вновь предупреждаю, что говорю правду и только правду.

Затем заходит второй студент, и я сообщаю ему, что перед ним портрет человека, который 25 лет провел в заключении и лагерях.

Следующему студенту я говорила, что перед ним человек, который отказался от своей жены и ребенка, а в тот период, когда был создан портрет, он женился на женщине моложе его на 30 лет, а его младшему ребенку один год.

Следующая информация состояла в том, что на портрете изображен человек, знающий восемь языков.

Затем было сказано, что это – человек, написавший несколько книг о лесе и охоте.

И, наконец, последнему добровольцу не сообщалось ничего из биографии человека на портрете.

Затем мы обсуждали со студентами то, какой жестокой неправдой может оказаться частичная правда, вырванная из контекста.

Я рассказывала о человеке огромных знаний, свободно владеющем восемью языками, которого в 1928 году впервые арестовали и который провел в общей сложности 25 лет в ссылках и лагерях. Он был невероятно образованным человеком. Чтобы спасти свою семью, он отказался от жены и ребенка. Вернувшись через 25 лет, он понял, что с прежней женой они уже разные люди, и женился на женщине, с которой познакомился в лагере. Затем он написал несколько книг о лесе и замечательную книгу о годах, проведенных в лагерях.

Частичная правда нередко является ложью. Каждая вырванная из контекста часть правды уже неправда. Но главное – эта ложь воздействовала на слушателя, и он видел в человеке на портрете то, что слышал в комментарии. Если речь шла о писателе, герою приписывали положительные качества и в глазах находили мудрость. Если утверждалось, что на портрете – преступник, то в глазах чудилась хитрость и злоба. Если упоминалось, что герой отказался от ребенка, то в характере обнаруживался эгоизм, а жизнь его рисовалась легкой и безоблачной и т. д.

Далее мы обсуждали то, что люди, глядя на портрет, не видят внутренний мир человека, а считывают то, что становится известно из тех или иных дополнительных источников.

Проблема состоит в том, что и о себе ребенок знает исходя не из собственного опыта, а из слов окружающих. Далее запускается механизм самоосуществляющегося пророчества. Мать утверждает: «Из тебя ничего не получится!» И в какой-то ответственный момент человек, уже взрослый, вспоминает эти слова и бросает учиться, не приходит на важную встречу и т. д. «Мать была права», – скажут окружающие. Но, может, она укоренила в ребенке ложь о себе самом?

Если слова родителей ведут к личностному росту ребенка и учат его преодолевать препятствия, они полезны. Если же они ведут к разрушению личности – они вредны. Но слова в данном случае не могут являться ни правдой, ни ложью. Это – интерпретация, основанная на единичных фактах вне контекста жизни ребенка.

У нас есть внутренний страж наших действий – совесть, которая следит за тем, как наши деяния соотносятся с принятыми в социуме нормами. Но Зигмунд Фрейд смог доказать, что для того, чтобы человек действовал в соответствии с совестью, она не должна быть гипертрофированной. Оказывается, что и слабая совесть, и выраженная совесть не способствуют честности. Мы обладаем специальными неосознанными механизмами – механизмами психологической защиты, которые удаляют из осознания информацию, не приятную чрезмерно выраженной совести, а потому мы либо просто забываем о своих плохих поступках, либо находим им веские оправдания. Слово «оправдание» в этом случае очень подходящее: нечто, вообще не имеющее отношения к правде, но выдаваемое за нее.

Зигмунд Фрейд смог найти выход из положения. Если совесть не оказывает на человека сильного давления (когда нельзя практически все), а позволяет принимать ошибки и исправлять их, то человеку незачем лгать, в том числе и себе. Следовательно, родители не должны постоянно взывать к совести ребенка, чтобы тот мог видеть свои ошибки и исправлять их, а потому не лгать.

Существуют люди, которые считают, что никогда не лгут, им приходится что-то делать с той информацией, которая противоречит этому тезису. Ведь ложь возникает не потому, что мы ее запланировали. Мы можем услышать прогноз погоды, предсказывающий, что завтра дождя не будет, и всем рассказать об этом. Но наутро польет дождь. Человек с адекватным чувством совести посмеется над своей ошибкой и скажет, что не стоит слишком доверять прогнозам. Человек с выраженной совестью либо забудет о своих словах, либо скажет, что он говорил про другой регион, другое время и т. д. Механизмы психологической защиты обнаруживают себя в виде отсутствия юмора и выраженной эмоциональности высказывания.

В одном из психологических экспериментов студентов просили в коротком разговоре с незнакомым человеком сделать все, чтобы ему понравиться. Студенты справились с заданием. Оказалось, что более 60 % из них добились желаемого за счет того, что говорили неправду. Кто-то преувеличивал свои достоинства, кто-то менял свой статус. Кто-то говорил то, что, как он чувствовал, нравилось собеседнику, и поддакивал ему. Если же студенты знали, что более с этим человеком никогда не увидятся, то врали практически 80 % из них.

Воспитывая детей, не стоит каждый раз жестко указывать им на их ошибки и ложь. Нужно прощать, чтобы дети понимали, что главное – не избегать ошибок всеми силами, а уметь исправлять их. Только в этом случае ребенок сможет находить верное решение, быть инициативным, что вкупе обусловит его личностный рост. Стоит отметить, что он не получит абсолютных истин, абсолютных представлений о себе, но сможет принимать и себя, и других в той мере, в которой сможет достичь удовольствия от взаимного общения, совместных действий и достижений. Возможно, наиболее значимый механизм защиты от лжи – самоирония, юмор, легкость восприятия жизни. Как только мы захотим добиться вечных окончательных истин, нам придется лгать.

Эту относительность многих жизненных явлений отразил Стивен Фрай в романе «Теннисные мячики с небес», утверждая, что враг может в один прекрасный день обратиться в друга, а друг – во врага, ложь может стать правдой, правду могут признать ложью, покойника же никогда и никакими средствами оживить не удастся. Гибкость – вот что важнее всего.