Пролейтесь, слезы… - Филип Киндред Дик

Иначе они не потратили бы… столько, сколько они потратили. Денег, времени, влияния, чего угодно. Всего, наверное. Я уже не говорю об усилиях.

— Понимаю, — кивнул Герб.

— Иногда удается поймать большую рыбу после того, как поймаешь маленькую. Только вот никогда не знаешь, приведет ли поимка маленькой рыбки к чему-то важному. Или… — генерал пожал плечами, — ее придется бросить в исправительный пруд. Такое не исключено и в случае с Тавернером. Возможно, я ошибаюсь. Но мне интересно.

— Для Тавернера в этом нет ничего хорошего, — заметил Герб.

— Согласен, — кивнул Бакмэн. — Теперь подумайте вот над чем. — Он сделал паузу, затем продолжил:

— Тавернер вышел на человека, умеющего подделывать документы. В грязной мастерской на задворках брошенного ресторана. При этом у него не было никаких контактов, кроме клерка из отеля, где он остановился. Значит, он отчаянно нуждался в документах. Куда же делись его могущественные друзья? Почему его не обеспечили первоклассными документами, если им удалось сделать все остальное? Они выпустили его на улицу, в городские джунгли, где он тут же напоролся на полицейского информатора. Они все поставили под угрозу!

— Да, — проворчал Герб. — Запутанное дело.

— Что-то у них не сложилось. В один прекрасный момент Тавернер оказывается в городе без единого документа Потом Кэти Нельсон снабжает его подделками. Как такое могло случиться? Они же едва не завалили всю операцию. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Иначе мы бы о них не узнали.

— Простите? — Бакмэн сделал музыку чуть тише.

— Если бы они не совершили подобных ошибок, мы бы никогда о них не узнали. Они остались бы для нас метафизической субстанцией. Мы бы даже не подозревали об их существовании. За счет подобных промахов мы и существуем. Не надо ломать голову над тем, почему они так сделали. Надо просто порадоваться, что так произошло.

Я и радуюсь, подумал про себя Бакмэн и наклонился, чтобы набрать номер Мак-Налти. Никто не ответил. Очевидно, он еще не доехал до работы. Бакмэн посмотрел на часы. Еще минут пятнадцать.

Он позвонил в центральную дежурную часть.

— Доложите, как проходит операция в районе Фаер-флэш в Лас-Вегасе, — потребовал Бакмэн. — По задержанию Джейсона Тавернера.

— Я соединю вас с ответственным за операцию капитаном, — ответил оператор. Было слышно, как он переключает каналы, потом на экране появился человек в форме. Вид у него был идиотически безмятежный.

— Слушаю вас, генерал Бакмэн.

— Вы задержали Джейсона Тавернера?

— Пока нет, сэр. Мы прочесали тридцать домов в районе…

— Как только задержите, — перебил Бакмэн, — сразу же звоните мне.

Он продиктовал идиоту прямой номер и отключился, чувствуя себя побежденным.

— Такие вещи сразу не делаются, — попытался успокоить его Герб.

— Так же, как и хорошее пиво, — заметил Бакмэн, рассеянно глядя перед собой. Мозг его продолжал работать, хотя и безрезультатно.

— С точки зрения Юнга, — произнес Герб, — вы являетесь интуитивной, рефлектирующей личностью. При этом интуиция составляет вашу главную силу.

— Ерунда. — Бакмэн поморщился и сунул в уничтожитель исписанную неровным почерком Мак-Налти страницу.

— Вы читали Юнга?

— Естественно. Мы его проходили, когда я учился в Беркли на отделении полицейской психологии. Так что я знаю все, что знаете вы, и очень много другого. — Генерал уловил нотки недовольства в своем голосе и расстроился еще больше. — Думаю, они работают, как мусорщики. Гремят крышками и кричат друг на друга.

Тавернер услышит их задолго до того, как они подойдут к его квартире.

— Вы надеетесь задержать вместе с Тавернером еще кого-нибудь? Его шефа или руководителя?

— Вряд ли серьезные люди станут сейчас с ним связываться. Слишком опасно. С его-то фальшивыми удостоверениями. С полицией, которая идет по следу. Нет, вряд ли рядом с ним есть кто-нибудь. Только он сам.

— Готов с вами поспорить, — сказал Герб.

— Согласен.

— Ставлю пять золотых двадцаток, что, задержав Тавернера, мы ничего не получим.

Бакмэн вздрогнул и выпрямился. Это напомнило его собственный интуитивный стиль: ни фактов, ни данных, одно предчувствие.

— Слушайте внимательно, — сказал он, достал бумажник и пересчитал деньги. — Я ставлю тысячу бумажных долларов на то, что, взяв Тавернера, мы выйдем на чрезвычайно важное направление. Такими серьезными делами мы еще не занимались.

— Я не могу спорить на такую сумму, — покачал головой Герб.

— Думаете, я прав?

Зазвонил телефон. Бакмэн поднял трубку. На экране появилось глупое лицо капитана из Лас-Вегаса.

— Наши терморадары зафиксировали мужчину, рост и вес которого совпадают с данными Тавернера. Он находится в одной из непроверенных квартир. Мы его окружаем. По возможности стараемся освободить все прилегающие квартиры.

— Не убивайте его, — распорядился Бакмэн.

— Ни в коем случае, мистер Бакмэн.

— И не отключайтесь. Я хочу видеть, как все происходит.

— Слушаюсь, сэр.

Обернувшись к Гербу Мэйму, Бакмэн сказал:

— Они его уже взяли. — От удовольствия он даже рассмеялся.

Глава 11

Когда Джейсон Тавернер вернулся за одеждой, Руфь Раэ сидела в полутьме на помятой, еще теплой постели и курила сигарету. В окна просачивался сумеречный, серый свет. Нервно светился уголек сигареты.

— Никотин тебя убьет. Не зря продают одну пачку на человека в неделю.

— Пошел ты… — процедила Руфь.

— Ты все равно покупаешь сигареты на черном рынке, — продолжал Джейсон. Однажды она купила при нем целый блок. Даже при его доходах цена произвела на него впечатление. Но ей было все равно.

— Покупаю, — с вызовом кивнула Руфь, загасив еще длинную сигарету в пепельнице.

— Ты не экономна, — заметил Джейсон.

— Ты любил Монику Бафф? — спросила Руфь.

— Конечно.

— Не понимаю, как ты мог ее любить.

— Есть разные виды любви, — сказал Джейсон.

— У Эмили Фассельман был кролик, — сказала она и посмотрела на Джейсона. — Так звали одну мою знакомую. Она была замужем, имела троих детей, а потом завела себе крупного серого бельгийского кролика. Первый месяц кролик боялся выбираться из клетки. Это был самец, насколько мы могли предположить. Через месяц он стал вылезать и бегать по гостиной. Через два месяца он научился прыгать по лестнице, скрестись в дверь Эмили и будить ее по утрам. Он начал играть с кошками. И тут начались проблемы, потому что кролик