Второй, третий… последний – 2 - Олег Мамин

Решение у него было: надо просто пойти в город, а там найдутся люди с нужными проблемами в энерготелах. Их просто не может не быть в городе-миллионнике.

Уйти за территорию секты — вообще без проблем. Труднее будет вернуться назад, но на этот случай при заселении выдали бирку с указанием места, где поселились. Она же и пропуск. Так что — решено!

* * *

До общественной части города топать пришлось долго. Место как место, чем-то похоже на районы соответствующего назначения в городе Красного Феникса — единственном населённом пункте этого мира, из тех, где бывал Алекс, имеющем статус выше деревни. Крупных поселений по пути в столицу практики избегали, их Алекс видел только издалека.

Заглянул в лавку артефактора, где на него глянул с презрением мастер четвёртого уровня и попытался вытолкнуть мощным пузом, но не сумел, зашибся. Ещё бы! Хоть масса у него больше, законы обычной физики на практиков напрямую не распространяются. В этом мире сдвинет тот, кто сильнее, а не тяжелее. Масса, как мера инертности, пропорциональна энергии.

Мастера удар об смертного как об стену очень напряг. Он принялся раскланиваться, подозревая сокрытие уровня, и провёл краткую экскурсию для «дорогого гостя», льстиво натянуто улыбаясь и то и дело кланяясь. Кстати, сокрытие уровня в столице запрещено официально. Предусмотрено какое-то суровое наказание. Какое именно — Алекс не знал, но подозревал, что как и всё в этом мире (да и на Земле тоже, если не обманываться), зависит от статуса нарушителя. Кого казнят, а кого-то даже не упрекнут. Вот и решил торговец, раз делает — значит, имеет право.

Собственно, ничего особенного Алекс в лавке не увидел. Его интересовало-то лишь есть ли в продаже сверхпроводник. Когда показал образец, торговец превратился в покупателя и отчаянно повышал закупочную цену.

«Вот это да! Морозная Ночь говорила, что в мире смертных этим металлом не интересуются. Хотя, это же артефактор. Может, ему для дела нужно, а не для продажи Малой Печати?» — подумал Алекс, убирая кусочек в пространственный мешок, чем подтвердил в глазах торговца статус скрывающегося практика. Смертные не могут пользоваться артефактами.

А вот у алхимика встретили более чем радушно — нахваливали средства, от которых любой смертный станет мастером. Возможно, так оно и было, и Алекс купил несколько видов пилюль и эликсир для образца. В секте было что-то подобное, их даже выдавали молодому поколению по каким-то внутренним нормам, но, естественно, смертному слуге ничего не полагалось. Купил за золото, кстати, и довольно дёшево.

Как и ожидалось, рынок рабов тоже нашёлся. Здесь, в этом мире, они так не назывались — это должники. Вроде как если выплатят долг, который по факту и продаётся, то людям, прилагающимся к нему, положена свобода. Только как его выкупить, если труд раба не оплачивается? Не то что уходит на погашение долга, а вообще не оплачивается? Некоторые ушлые господа даже ещё и увеличивают сумму, присчитывая траты на еду и одежду.

Практиков среди них не было, таких выкупали сразу. Да и не хотел Алекс обременять себя рабами. Сам не имеет своего угла в этом мире. Жалко, конечно, но он не Спартак, не квакер и даже не Джон Рокфеллер (авт.: знаменитый был аболиционист).

Между прочим, о «своём угле» Алекс периодически думает. Только вот не хочет возвращаться к обычной жизни. Взять, например, того артефактора, хозяина лавки. У него четвёртый уровень, но он уже довольно стар. Некогда ему заниматься практикой, работать надо. Скорее всего, поднялся до минимума, необходимого для работы, и на этом остановился. Из свитка артефактора Алекс знал, что почти все работы с материалами поддаются четырём открытым чакрам. Шедевров, вроде пространственного хранилища, не сделать, но, например, летающий меч — можно. А зачарованное оружие и подавно. Оно, кстати, и составляло большую часть товара в той лавке. Некоторые предметы просто шедевральны с точки зрения украшений и дизайна. Да и свойства неплохи. Для города смертных.

— Эй, с дороги! — рявкнул голос позади, и, не дожидаясь реакции, кричавший саданул Алекса по спине кнутом.

И потом находятся некоторые, спрашивают: «А чего ты ходишь как оборванец?». А что делать, если одежда постоянно портится? Вот, опять рубаху рассекли! Кожа-то, понятное дело, даже не покраснеет.

Алекс не стал отходить и твари, которых он давно уже назвал «сиватериями» за сходство с предками жирафов, налетели на него всей мощью более чем двухметрового роста. Случилась свалка, животные, запряжённые в повозку запнулись о человека-кочку и падая, перевернули повозку.

— Конечно! Гуляем! Рубаху окончательно дорвали! — проворчал Алекс и отыскал взглядом возницу. Он его сразу опознал по кнуту, сжатому в ручонке. Тщедушный мужичок с жидкой бородкой и бегающими глазками. Он старался не смотреть на приближающегося к нему практика, отводил взгляд. Смертный об уровне судил по косвенным признакам, а не наблюдая энергетику. И если первый признак — одежда — сказал ему о позорном статусе, то перевёрнутая повозка намекала, что сейчас будут убивать.

— Простите, господин! Я вас не признал! — лепетал он, перемежая извинения со стонами. Видимо, сломал ребро: держался за бок.

— Деньги у тебя есть? Ты должен заплатить за испорченную рубаху, — Алекс приподнял его одной рукой, в то же время другой приподнимал повозку, прижавшую ногу.

От этого зрелища возница побледнел ещё больше:

— Вот, господин! Это всё, что у меня есть! — протянул человечек слиток серебра. — Этого хватит на рубаху, — взгляд его забегал и он дополнил: — На такую, какая была у вас.

Алекс призадумался: в средние века не зря носили всякие уродливые шляпы и туфли с такими длинными носами, что их нужно было привязывать к ноге. Это всё — показатели статуса, чтобы вот таких казусов не случалось. В общем-то Алекс и сам частично виноват. Выглядел бы как практик, и относились бы как к мастеру при первой встрече.

— Эй, а чего это из повозки никто не выходит? — спросил Алекс, не сразу отметивший такую несуразность. По закону жанра этот тип должен выскочить, начать пугать своей семьёй, дядей-отцом-братом, уже достигшим чего-то там. А тут — тишина.

— Молодой господин Зелёной семьи травмирован и едва может говорить. Он был отравлен в диких краях, и с каждым днём ему становится всё хуже. Мы как раз ехали к целителю!

Алекс обошёл повозку и чуть поднатужившись, поставил её на колёса. Если бы не звери в упряжке, справится было бы легче.