Поглощающий Искры - Борис Владимирович Романовский

Белый для костей, Жёлтый для плоти и кожи. Вдобавок, оба червя уменьшали боль.

Кенни тяжело дышал, всё его тело было покрыто потом.

«Крови маловато накапало», — деловито заметил Старый Лун.

Ира рыдала бы, будь у неё тело. Она всей душой возненавидела червяка.

Кенни, чтобы не оттягивать, вытянул левую ладонь и срезал мизинец.

Палец со шлепком упал в миску, из обрубка полилась кровь.

Бледнея на глазах, Кенни взял сперва Белого Червя. Затем — Красного, чтобы восстановить потерю крови. И только после этого закрыл рану Жёлтым Прана-червём.

Но этого всё ещё недостаточно. Миска наполнилась лишь наполовину.

«Отдохни, — Старый Лун сжалился над мальчиком. — Завтра остальное дольёшь».

Кенни мог лишь кивнуть. Из последних сил, он перевязал обрубки бинтами, устало лёг на пол и закрыл глаза, стараясь игнорировать два очага боли. Но получалось плохо.

— Я скажу дедушке, — прошептал Кенни. — Расскажу про тебя.

«Да ради Святого, — хмыкнул Старый Лун. — Думаешь, мне есть до этого дело?»

Кенни выдохнул. Если бы Старый Лун запретил рассказывать о нём, как бы Кенни объяснил появление Радужного Червя?

— Сколько ты ещё будешь со мной? — спросил Кенни.

«Не знаю. Как только глиняная башка поймёт, что толку от его поисков нет, как всегда, он придёт за мной. Может завтра, а может и попозже».

Кенни мысленно кивнул. Он использовал Усиление, чтобы ускорить регенерацию на отрезанных пальцах.

Незаметно, Старый Лун переполз к миске и плюхнулся в неё, с наслаждением вытянувшись в крови Кенни.

Бежали секунды, шли минуты, неспешно шагали часы. Луна уже поглядывала в сторону горизонта, ожидая появления Солнца, а Полуночные Сверчки ощущали лёгкую усталость — скоро они лягут спать.

Кенни медленно сел. Взглянул на свою левую ладонь, пошевелил пальцами. Поморщился. Прана-черви творят чудеса — рана уже не сильно болела. Ещё неделю-две, и она будет выглядеть так, словно прошли годы.

Кенни заглянул в миску. Она была абсолютно чиста, а на её дне дрых пухлый, лоснящийся червяк — он явно стал длиннее и толще после кровавой трапезы. Да и цвет его стал немного насыщеннее, глубже.

— Я готов добавить крови, — сказал Кенни.

«О? — червяк сонно поднял серебряную часть. — Давай. Лей прямо на меня. Не жалей!»

Кенни хмыкнул и взял кинжал. Сердце замерло в ожидании боли, холодное лезвие прильнуло к коже ладони и порезало её. В миску закапала кровь.

Кенни скривился. Он терпеливо ждал, когда миска заполнится наполовину. Когда это случилось, он тут же направил Прану в ладонь и запустил в рану второго Красного. После чего перевязал ладонь бинтом.

Через полчаса вся кровь впиталась в Старого Луна. Червь, довольный вкусной едой, переполз на лоб мальчика.

Но Кенни не был недоволен — наоборот, он ждал этого момента.

— Буду тренироваться, ты не против? — спросил он.

«Нет, занимайся своими делами, как будто меня нет», — серебряная часть червяка отлепилась ото лба и упала на переносицу Кенни.

С кряхтением Старый Лун поднялся обратно. Чуть набрал вес после трапезы, непривычно стало.

Кенни взял с полки свиток, который когда-то ему дала Марианела. Он медленно открыл его и внимательно перечитал третий раздел:

'Основой любой техники является Намерение Праны. Чтобы приступить к созданию техник, каждый Пранарий должен обучиться Захвату и Скольжению, овладеть базовыми намерениями.

У каждого Окраса Праны своё фундаментальное намерение, свои особенности и подходы к созданию техник. Пранарий с Солнечной Праной должен освоить фундаментальное намерение Созидания. Это ядро Солнечной Праны.

Существует базовая тренировка для обучения намерения Созидания. Выглядит она так:

Пранарий крошит обычный камень в песок. Затем он воздействует на песок своей Праной и передаёт ей намерение Созидания. Прана и песок смешиваются, образуется новый камень'.

Кенни свернул свиток.

— Надо подготовиться, — пробормотал он, вставая.

Он расстелил тряпку на полу, достал из корзины в углу комнаты круглый камень и положил его на тряпку.

Некоторое время Кенни сидел, прикрыв глаза. Он делал вид, что готовится.

Старый Лун с ленивым интересом наблюдал за ним.

Кенни открыл глаза и взял камень в правую ладонь. Он активировал Усиление и Захват, а затем использовал одно из четырёх базовых намерений — Разрушение. Это намерение позволяло Пране буквально разрушать материалы.

Кенни сжал камень, раздавив его. Затем он аккуратно высыпал песок от камня на тряпку и вновь закрыл глаза.

Прана вышла из его ладоней и окутала песок — активировалось Выпускание. И осталось последнее — как-то запустить Созидание.

На этом месте Кенни и застрял. Впервые он попытался использовать намерение Созидания спустя несколько дней после получения свитка Марианелы. У него, очевидно, не вышло.

Проходили дни, недели. Кенни пытался по-всякому: после медитаций, в слиянии с Ирой, в Мире Духов. Но у него не получалось, песок не собирался превращаться в камень.

Тогда он попросил помощи у Криса. Тот рассказал ему про фундаментальные намерения — основы техник каждого из пяти Окрасов Праны.

Пять фундаментальных намерений, это: Мутация (для Телесной Праны), Трансформация (для Небесной Праны), Преобразование (для Земной Праны), Контроль (для Духовной Праны) и Созидание (для Солнечной Праны).

По сути, Окрас Праны — это её принадлежность к одному из фундаментальных намерений. Крис знал о методе обучения только первых трёх намерений, но он смог достать свиток, в котором описывались все пять.

Там, в разделе про Созидание, говорилось следующее: «используйте Прану для создания камня».

Не было ни слова про песок.

В последствии Крис достал ещё несколько свитков, но ни в одном из них не описывался метод, когда нужно было сперва разрушить камень до состояния песка, а затем уже Созидать.

Кенни пытался научиться намерению и без песка — но толку ноль. Он не понимал, в чём дело. Все его попытки заканчивались провалом.

Недавно Кенни смог вздохнуть спокойно — после поглощения Искры он сможет перенять опыт Капитана и, скорее всего, наконец-то научится использовать свою Прану по назначению.

Но после появления Старого Луна он изменил свои планы.

«Пресвятой Червяк, да используй ты воображение!, — Старому Луну надоело наблюдать за бесплодными потугами мальчика. —