Адептка-писательница - Светлана Забегалина

что ее семье вернется титул. Также она отметила про себя, что магистр что-то сказал про третий курс, про изучение системы наследования. Это был намек? Или просто констатация факта?

В любом случае, статус Арабеллы резко поменялся. Она была графиней. Таких в Академии было мало. Конечно, она по-прежнему из бедной семьи, но она единственная наследница герцога. И она уже начинала улавливать заинтересованные взгляды сокурсников. Появились несколько завистливых взглядов, это было непривычно, очень даже непривычно, но в какой-то мере приятно.

Глава 19. Титул

Вечером этого дня выписали Даниэля из лазарета. Они встретились вечером в лазарете. Арабелла за компанию с Викторией пришла навестить Свена, а Даниэль как будто ждал их. Он был уже в обычной, не в больничной одежде, но сидел в белом халате в палате со Свеном. Там же лежала еще пара парней. Один пострадал на занятиях по боевой магии, а второй оказался неловким и умудрился упасть на ровном месте, ударившись головой и теперь ждал результатов проверки на случай нарушения мозговых функций. А, если честно, как признался соседям по палате, просто скрывался от гнева одного из магистров, так как третий раз подряд не выполнил домашнее задание. Вот и решил сфилонить, растянувшись в коридоре и притворившись, что у него амнезия. Соседи по палате кивали, не выражая ни сочувствия, ни одобрения, ни осуждения.

Проведав Свена, Виктория и Арабелла пошли в общежитие. Даниэль вызвался их проводить, убедив девушек, что ему совсем не больно ходить, да и общежития друг от друга не так далеко. По дороге Вики рассказала про Белль, что та теперь графиня, следовательно, пошутила, она идет с двумя графами и чувствует себя простолюдинкой рядом с аристократами, хотя сама из богатого купеческого рода.

Ланиэль на шутку откликнулся, сказал, что в Академии так много аристократов, что если соблюдать все церемонии и дворцовый этикет, то придется отменить все занятия — времени будет хватать лишь на приветствия, положенное количество вопросов о погоде, моде и текущей политике, и даже прощаться придется впопыхах. Но главное, что отметила Белль, Дан не выглядел удивленным. Скорее удовлетворенным. Уж не его ли происки? — подумала девушка про себя. И уже вслух осведомилась, почему Даниэль не удивился.

Тот пожал плечами и ответил, что прекрасно знает все древние рода Итиллии, сразу догадался о происхождении Райтес и, в том числе поэтому, всегда старался проявлять должное уважение к ней, так как помнит, о том, что де Райтесы всегда славились честностью, благородством и скромностью. И, конечно, он не удивлен, что историческая справедливость восторжествовала. Так должно было произойти, рано или поздно, так как король милостив и справедлив.

Такое объяснение Арабелла приняла. Ей было приятно, что Даниэль столь лестного мнения о ее предках и семье. Правда слова «должное уважение» напомнили о том поцелуе, который явно не вязался с этим утверждением. Но спорить и ссориться не хотелось.

В общежитии на подоконнике Белль обнаружила пять поздравлений с тем, что «историческая справедливость восторжествовала», эту фразу написали все пять респондентов. Все записки были от молодых людей, чьи имена показались мало или совсем незнакомыми. Виктория совершенно серьезно отметила, что теперь у Белль появятся ухажеры, мечтающие о партии с графиней, будущей герцогиней. Арабелла хотела бы отмахнуться, но вздохнула — Что ж придется привыкать. Главное, что сама она в ближайшее время не планирует ни помолвки, ни, тем более, брака.

Утром, придя на завтрак, Арабелла вдруг столкнулась с тем, что сразу двое ее сокурсников вскочили со своих мест, чтобы помочь присесть Арабелле. Кто-то услужливо предложил отнести ее поднос на раздачу. Белль, не задумываясь, кивнула. Если хотят — пусть ухаживают. Главное, чтобы сильно не надоедали.

А Даниэль, видя попытки ухаживания за Белль впервые почувствовал укол ревности. Он даже не сразу понял, что это за чувство. А когда осознал, то удивился и задумался. Также он заметил, как равнодушно и спокойно Арабелла отнеслась к тому, как изменилось к ней отношение окружающих. Девушки фыркали, возмущенные, что девушка неожиданно стала графиней, завидовали, но при этом в глаза никто не выражал своего возмущения, напротив, только сплетничали за спиной. Парни стали больше обращать внимания, приглашать на вечерние прогулки, пытаться сесть рядом на занятиях, предлагали понести сумку, предлагали десерты и маленькие букетики цветов, такие что призваны расположить к себе, ничем не обязывая.

И Даниэль, замечая эти знаки расположения молодых людей злился на себя, что не может себе позволить ухаживать за Белль. Эта мысль поразила его до глубины души. Он осознал, что хотел бы ухаживать за ней и проводить больше времени. Но вот обязанности перед своей семьей, или даже долг вынуждали терпеть соперников — о, да, он дошел до того, что молодых людей рядом с Арабеллой считал соперниками — и общение выставлять как сугубо дружеское.

Тем временем белые пряди волос заняли уже четверть его головы. Даниэль влюбился.

Свен, вышедший из лазарета вел себя тише, чем обычно. Он признался Дану, что в том момент, когда узнал, что Вики тоже в лазарете, а он не мог ее навестить в нем смешались два чувства — чувство собственной беспомощности и тревоги за Вики. Это дало ему понять, что скорее всего влюбился, но не жалеет. Ибо семья, безусловно, одобрит финансово обеспеченную невесту скорее, чем пусть аристократку, но бедную. Поэтому Свен решил события не торопить, но девушку не упускать, чтобы к моменту окончания Академии сделать предложение. Если, конечно, за пару лет они не рассорятся, как бывало у него раньше. Даниэль на это отметил, что раньше Свен с девушками довольно быстро сближался. Свен, недолго думая, пояснил, что это были девушки, с которыми его интересовала прежде всего близость, но сами они были скучноваты. А вот с Викторией ему хорошо просто находиться рядом, обмениваться фразами и смотреть ей в глаза.

— Влюбился — хмыкнул Даниэль, что и требовалось доказать.

— Как и ты — парировал Свен. И Даниэль промолчал, не стал с ним спорить.

Арабелла и Виктория не подозревали о том, какие мысли вьются в головах их друзей. Они думали об учебе, первой сессии, родителях. Кстати, Арабелла все-же получила магический вестник от родителей, сообщавший, то что она узнала о себе на Законах Итиллии.

Накануне выходных, в пятницу вечером, уже по сложившейся традиции гуляли по парку Академии. На импровизированный ужин собрались в комнате девушек. Поводом, конечно, послужило выздоровление троих из их компании, а также то, что Арабелла стала графиней. Даниэль принес подарок. Это была небольшая брошь