Запад и западное христианство на рубеже тысячелетий - Александр Коновалов

В современную эпоху – эпоху компетенций и беспрецедентного объема применяемых знаний, – особенно важно значение личности. Индивидуумы создают и изменяют мир, приоритет принадлежит носителям высоких компетенций, являющих собой мобильные монополии. Особенно велика роль в достижении успеха ярких неординарных личностей-нонконформистов; под таковыми понимаются творческие деятели и лица гомосексуальной ориентации (здесь становится ясно, что это за новое «общее состояние души», которое должно объединить людей «определенного склада, где бы они ни родились»).

Важное свойство сетевого мышления – отказ от традиций: «власть переходит от тех, кто идет по проторенной дорожке формальной логики, к участникам глобальных перемен»; одной из главных задач любой компании должно стать создание новизны; «вместо размышлений о прошлом, которого больше нет, Европе необходимо смотреть в будущее». Особое значение приобретает поиск в самом себе сверхвозможностей и их гипермобилизация: «Внутри каждого человека находится совершенно уникальная личность. Нет слабых личностей, только слабые общества и организации, отбирающие у людей их право развивать те таланты, с которыми они рождены. Следует вооружаться знаниями и навыками, делающими нас по-настоящему оригинальными; удачей можно и нужно научиться управлять».

Завершается книга следующим призывом: «Братья и сестры! Не подстраивайтесь ни под кого. Не соглашайтесь ни на какие имитации, отвергайте любые ограничения. У вас есть силы и права. Это ваша жизнь – вам решать. Отстаивайте свои права. Ваша судьба в ваших руках. Освободите свой разум – остальное придет».221

На примере этого образца можно видеть, что сетевое сознание, густо замешанное на оккультном нью-эйджевском мировоззрении,222 агрессивном сайентологическом маркетинге, антихристианской человеконенавистнической идеологии, выдаваемых за норму личностных аномалиях, – это не выдумка и не фантом, а прочно утвердившееся в западной жизни явление; его носители подобно господам Нордстрему, Риддерстрале и иным птенцам гнезда Чайки по имени Джонатан Ливингстон миллионными тиражами издают книги, выступают в качестве модераторов на крупных экономических форумах, претендуют на роль современных учителей и морализаторов, приобретают все новых и новых сторонников.

Опасным выглядит, разумеется, не само по себе провозглашение новой эры прогресса и свободы от условностей. Опасно новое понимание свободы – как тотального самовыражения, отрицающего традиции, квалификацию, мораль, чужое мнение и чужие интересы. Отрицаются равным образом и элементарные приличия, становится нормальным вываливать на окружающих самые бездарные, а порой и откровенно отвратительные проявления «свободной личности».

Примитивность и доступность такого понимания обусловливают его чрезвычайные популярность и притягательность. Массовое распространение клипового восприятия информации, хамства и агрессивной некомпетентности в Интернете, неоправданных претензий на значимость собственного мнения и собственной судьбы в бытописаниях в Twitter’е, – все это проявления новой сетевой культуры.

Широкое распространение (не исключено, что хотя бы частично навязанное) подобного мировоззрения опасно еще и потому, что превращает его носителей в аморфную недееспособную массу потребителей, успешно контролируемую авторами сетевых проектов через информационные каналы, полицейские и иные специализированные аппараты. Сами «сетевики» вряд ли собираются погружаться в потребительскую деградацию; они ориентированы на максимальную эффективность.

При всем разнообразии сетевых технологий они могут быть объединены, как представляется, общим методологическим подходом – нацеленностью на тщательное казуистичное компетентное проникновение в мельчайшие детали процесса, дробление при необходимости решаемой задачи на составляющие с привлечением на каждое из направлений лучших специалистов в соответствующей области, в конечном итоге – приоритет в информационном поле, готовность к оказанию давления для устранения нежелательных процессов и явлений, прямой или опосредованный захват пространства для принятия определяющих перспективы процесса решений.223

Эффективности у подобного подхода не отнять, и в последние годы в России именно он, как может показаться, рассматривается в качестве оптимальной и образцовой модели менеджмента во всех областях. Принципиальный недостаток у этого метода один (впрочем, он обусловливает множество иных «мелких» недостатков наподобие того, что допускается и оправдывается недобросовестное давление на оппонентов – цель оправдывает средства): он противоречит заповеди Христа «Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6, 33). Даже при использовании метода казуистичного проникновения в детали деятелями, не отождествляющими себя напрямую с сектантским и антихристианским мировоззрением, Царствие Божие и Евангелие Христа либо осознанно, либо неосознанно (из-за преобладания в сознании индивида огромного количества частностей, в которых нужно преуспеть) удаляются на второй план, а скорее всего и вовсе утрачивают статус безусловного приоритета.224

В контексте сетевой методологии лежит и концепция сплочения коллектива, собранного для достижения поставленной цели. Она предполагает формирование единого взгляда, адекватную самоидентификацию и стимулирование членов коллектива. Сама по себе эта парадигма ничего плохого не содержит; более того, она же, если вдуматься, используется и в корпоративном мировоззрении. Однако если последнее наполняет ее 1) исповеданием Евангелия, национальным и государственным патриотизмом; 2) христианским смирением и 3) духовными и материальными стимулами в оправданном балансе и сопоставимом значении, с элементом готовности «положить душу за други своя», то сетевое сознание предлагает 1) сектантские, гностические либо откровенно утилитарные идеи; 2) оценку собственной компетентности в сравнении с более сильными и более слабыми; 3) в основном материальные, реже – псевдодуховные стимулы.

В результате метаморфозы католического коллективизма, основанного на подчиненности Церкви массы верующих, способной на единые одухотворенные действия, и протестантского прагматичного коллективизма, состоящего в объединении индивидов в случае необходимости, с сохранением возможности для проявления собственной индивидуальности, возник современный западный постхристианский и секулярный коллективизм, существующий в формах неосознанной потребительской унификации взглядов и целеполаганий, о чем говорилось выше, и прагматичного объединения усилий в формате сетевой деятельности. При утрате стимулов к объединению либо не преодолимой силами коллектива угрозе сетевой коллектив распадается.

Современная глобализация – не только и не столько результат торжества восстания масс,225 сколько умелое направление генерируемой массами духовной энергии в нужные рамки и формы, преследующее в качестве цели предотвращение неконтролируемых всплесков этой энергии. Современная западная цивилизация – это колоссальный сетевой мегапроект, возродивший с учетом пережитого и обобщенного многовекового опыта тоталитаризм, умело мимикрировавший под свободомыслие, подавляющий индивидуальную волю и высокотехнологичными способами водворяющий огромные массы людей в состояние сытого омертвения.226