Лучиана, кроткая невеста - Бертрис Смолл

– Самоуверенны? Да, знаю. Таков английский характер. – Он улыбнулся. – А разве во Флоренции влюбленные джентльмены не целуют и не ласкают своих возлюбленных?

– Не знаю, – честно призналась Лучиана. – Мой опыт невелик и ограничивается общением с престарелым мужем, который лишь однажды – у алтаря – легко поцеловал в губы, а больше ни разу не прикоснулся. В нашем кругу дамы не позволяют мужчинам вольностей, особенно если не связаны с ними узами брака. Для этого существуют любовницы, милорд. Они созданы для удовольствия. А назначение жены – дарить супругу детей, если он хочет их иметь, и содержать в порядке дом. Больше ничего.

– Но супруга также может радовать и ублажать мужа, – возразил лорд Лайл, к немалому удивлению синьоры Аллибаторе.

Задумавшись, она вспомнила, что время от времени мама проводила ночь в спальне отца и тогда утром оба загадочно улыбались. Однако на людях родители не позволяли себе ничего, кроме быстрого поцелуя. Речь не шла даже о легком объятии, не говоря уже о пылком проявлении чувств.

– Англичане относятся к своим женам так же формально, как флорентинцы, милорд?

– Случается по-разному, – спокойно ответил граф. – Точно знаю одно: моя супруга не усомнится в свежести чувств, потому что я готов проявлять их постоянно – как наедине, так и прилюдно.

– Миледи, милорд, – неожиданно послышался голос Балии. – Думаю, графу придется остаться на ночь. Погода совсем испортилась: на улице проливной дождь и сильный ветер. В такую ночь по городу никто не ездит.

Граф на миг задумался и с сомнением произнес:

– Боюсь запятнать вашу репутацию, синьора. Если останусь и об этом узнают… – Он не договорил, предоставив ей самой закончить мысль.

– Погода действительно ужасна, так что советую вам принять приглашение, – заключила Лучиана. – Не забывайте, что я вдова. Кто бы что ни подумал, это все равно не будет так плохо, как если бы подразумевалось сохранение девственности. Да, оставайтесь.

– Сейчас же приготовлю графу комнату, – заторопилась Балия.

– Как можно дальше от комнаты вашей госпожи, – порекомендовал лорд Лайл.

– Могу лечь на сундуке в ее спальне, – предложила горничная. – Если, конечно…

Но договорить Лучиана не позволила.

– В этом нет необходимости. Моя репутация вне опасности.

– Конечно, миледи, – кивнула Балия и поспешила отдать распоряжения Клио и Велсе.

– Спасибо, вы необыкновенно добры, – поблагодарил граф. – У себя в поместье я в любую погоду вернулся бы в теплый дом, к горячей ванне, чистой одежде и удобной постели. А здесь, при дворе, пришлось бы лечь спать голодным, холодным и мокрым.

– Судя по вашим замечаниям, королевский дворец – не самое уютное место для приближенной особы, – заметила Лучиана.

– Совсем не уютное, – подтвердил лорд Лайл. – Те из нас, кто постоянно находится при короле или королеве, получают скромные комнаты – да и то лишь тогда, когда позволяют обстоятельства. А если нет, то спят где придется, в любом относительно теплом сухом углу. Некоторые высокопоставленные вельможи имеют в Лондоне собственные дома, а в путешествия отправляются со своими шатрами и слугами. Ну, а все остальные устраиваются как могут. У меня дома в Лондоне нет.

– В таком случае, милорд, можете останавливаться у меня всякий раз, когда приезжаете в город, – предложила синьора Аллибаторе. – Если не успеете к трапезе, то на кухне вас всегда накормят.

Приглашение поразило неслыханной смелостью и широтой души.

– Сомневаюсь, что ваша благонравная матушка одобрила бы подобный план. – Граф сокрушенно покачал головой.

Возражать Лучиана не стала.

– Нет, не одобрила бы. Но ведь это Лондон, а не Флоренция, и мы с вами друзья.

– Ага, – с улыбкой подытожил Роберт. – Значит, все-таки решили, что мы друзья?

Лучиана уверенно кивнула.

– Да, полагаю, что так оно и есть, милорд.

– Друзья, – подтвердил граф. – Будем считать, что это хорошее начало.

К тому времени, когда утром Лучиана спустилась в холл, чтобы отправиться в свой магазин, лорд Лайл уже уехал. Очевидно, он покинул дом очень рано, так как никто из слуг его не видел. Трогательная забота о репутации дамы!

С тех пор как толпа поклонников рассеялась, количество покупателей в магазине заметно возросло. Некоторые из купцов приезжали каждый день, желая убедиться в качестве флорентийского шелка, а самые требовательные даже оставляли заказы, и синьора Аллибаторе отправляла их отцу с голубиной почтой.

Дни проходили по раз и навсегда установленному порядку. Закончился ноябрь, а за ним миновал и декабрь. Рождество выдалось на редкость одиноким. Они с Балией отпраздновали вдвоем, и Лучиана позаботилась, чтобы все слуги получили по небольшому подарку, куда среди прочего входили любимые лакомства – сладости и орехи. Поначалу щедрость госпожи вызвала удивление, но вскоре верх одержала искренняя благодарность: Лучиана объяснила, что Бог послал к людям своего единственного сына и в этот день принято поздравлять друг друга и радоваться приходу Спасителя. Роберта Минтона она не видела до середины января.

Когда же наконец солнечным воскресным утром граф появился на Айви-лейн, выглядел он таким изможденным, что синьора Аллибаторе не удержалась от комментария.

Судя по всему, понимая, что могущество строится на богатстве, основой удачного правления Генрих VII считал финансы. Даже в Рождество король мало времени проводил с придворными и семьей. Вместо этого он целыми днями обсуждал с лордом Лайлом способы увеличения государственных доходов: лучший друг служил надежным советчиком и объективным критиком.

– Его величество решил единолично управлять казной, поскольку уличил министерство финансов в бездействии. Когда он взошел на трон, казна пустовала, но сейчас положение изменилось, и Генрих ежедневно проверяет поступления и расходы. Однако даже этого ему кажется мало: после короля ревизию проводит специально созданная группа надежных счетоводов. В ближайшее время его величество намерен поднять налоги и расширить торговлю – все ради скорейшего пополнения казны.

– Насколько могу понять, ваша роль заключается в том, чтобы слушать и давать советы? – поинтересовалась Лучиана.

– Скорее слушать и соглашаться, – уточнил Роберт. – Король обдумывает свой план уже несколько недель, так что отлично знает, чего хочет. И все же считает необходимым подробно изложить мне пункт за пунктом и проверить, найдутся ли у меня достойные возражения. Только после этого он решится представить аргументы на суд лорд-канцлера и других членов государственного совета. Я, в свою очередь, отметил необходимость создания в Англии надежной боеспособной армии. Только так можно избавиться от посягательств на королевский престол: Генрих VII все еще не чувствует себя в полной безопасности. Он сразу согласился; сказал, что поручит нескольким знающим лордам заняться как армией, так и флотом. Я подчеркнул, что исключить иностранное вторжение способен только полный контроль на море.