Явка до востребования - Василий Окулов

Помню такой случай. Мой коллега должен был изъять материал, заложенный в тайник агентом, который находился на связи у другого разведчика. Тайник был устроен под корнями развесистого куста в тихом заброшенном саду.

Товарищ мой, хорошо проверившись, пришёл в сад, осмотрелся. Всё было тихо, и, нагнувшись, полез за закладкой. И только он хотел её взять, как на него сверху навалился человек, вооруженный финским ножом. Он уже занес нож для удара…

Моего коллегу спасла его белая голова. Агент не был с ним знаком лично, но видел его с товарищем, работавшим с ним, и, увидев белую голову, понял, что это свой, а не враг.

А вот другой случай, участником которого был и я. Место для закладки находилось на окраине города, между бетонными опорами электрического столба на тихой тропе, проходившей между двумя высокими заборами. Сам материал лежал в контейнере, сделанном под камень, какие тут были в изобилии.

Закладка и выемка были назначены в вечернее время с интервалом в двадцать минут. В целях безопасности мы наблюдали за тропой с двух сторон — в начале и в конце. Мой товарищ шел с одной стороны, а я с машиной находился на другой. Поставив машину, я пошел к тропе. И тут началось самое интересное.

Вечер был ветреный, холодный. Да и час поздний. На тропе ни одного человека, кроме моего коллеги. Узнать его было легко: у него сохранилась «морская» походка, да и уличные фонари работали исправно. Я уже хотел вернуться в машину, завести ее, чтобы сразу, как он выйдет, уехать. А тут порыв ветра, и сноп света от фонаря, висевшего на столбе, под которым был тайник, упал на кусты. Там был человек. Что это? Засада?

В этой ситуации я должен был помешать коллеге не только взять закладку, но даже приблизиться к столбу, чтобы он не попался с поличным. И я пошел ему навстречу. Подхожу к кусту. Если это засада, как защищаться? Кроме кулаков, другого оружия нет. А тут из куста вылезает хорошо знакомый мне хозяин закладки и веселым голосом докладывает: «Все хорошо! Наш друг подходит!» Смотрю я на него и вижу, — карман плаща оттягивает какой-то тяжелый предмет. Я молча показал ему на карман. Улыбаясь, он извлек из него крупнокалиберный «кольт»: «Это очень полезная штука в подобных ситуациях!»

Когда говорили о связи через тайник, агент все понимал и со всем согласился, а положил контейнер под столб, и страшно стало: вдруг кто-нибудь другой его найдет? И решил подождать, удостовериться, что контейнер в руках того, кому он предназначался.

«Персона нон грата»

В мире бушевала «холодная» война. Противники обвиняли друг друга во всех смертных грехах, главным образом, в шпионаже. А поскольку настоящих шпионов как приобретать, так и ловить — дело весьма трудоемкое, то часто их выдумывали. Важно было показать, что они есть, что их немало, создать предлог для громкого скандала в средствах массовой информации и вылить очередной ушат грязи на голову противника.

Утром мне позвонил консул и, напомнив, что пришла моя очередь встречать советских граждан, приезжающих в Париж, попросил поехать в аэропорт, куда прибывали завхоз посольства СССР в Вашингтоне и его жена: «Они возвращаются на Родину».

В аэропорту было необычное оживление: кроме отлетающих и встречающих, скопилось много журналистов и фоторепортеров. Среди них были сотрудники русских антисоветских газет, по не было ни одного представителя советской прессы и радио. Это меня насторожило. И тут я увидел начальника отдела полиции аэропорта дивизионного комиссара Д.

— Что случилось, господин дивизионный комиссар, уж не сам ли президент США прилетает этим рейсом? — спросил я его. Обычно приветливый и уравновешенный, в тот день комиссар был явно не В духе.

— А вы приехали встречать ваших «персон нон грата»? — вместо ответа спросил комиссар.

— Я приехал встречать сотрудника советского посольства и его жену, господин дивизионный комиссар. Не знаю, как для вас, а для меня они — советские граждане и, следовательно, «персопы гранта».

— Так вот, вся эта шайка, — он указал на журналистов, которых ненавидел за то, что они «всюду лезут», «все вынюхивают», — тоже слетелась ваших «персон грата» встречать. Ваши люди выдворены из США за шпионаж. Муж шпионил, жена помогала. Скорее к самолету, пока эти, — кивок в сторону журналистов, — не растерзали вашу парочку.

И он быстрым шагом пошел к выходу на летное поле, я за ним, а следом высыпали журналисты. Комиссар оттеснил журналистов, и я оказался у самого трапа. К «персонам нон грата» на Западе относятся с «уважением», и моего завхоза с супругой выпустили из самолета даже раньше особо важных персон.

— Вот они, — сказал комиссар. На трапе появилось два перепуганных человека. К ним потянулись микрофоны, защелкали и затрещали фото- и кинокамеры, посыпались вопросы на французском, английском и русском языках. Такого «теплого» приема мои подопечные явно не ожидали и остановились в растеряшюсти.

— Спускайтесь, не бойтесь! Я сотрудник советского посольства, — обратился я к ним. И они медлешю, боясь оступиться, стали спускаться по трапу.

Спустившись, дама тут же, вцепившись мертвой хваткой, повисла на моей левой руке. Муж взял меня под правую. Комиссар, расталкивая журналистов, прокладывал нам дорогу, и мы под несмолкаемый гомон репортеров, все еще надеявшихся получить ответы на свои вопросы, и вспышки фотокамер пошли к зданию аэропорта.

В сумятице мне сбили шляпу на глаза, и я не мог ее поправить: на руках «висели» «шпионы века». Да, честно говоря, и не хотел этого делать: было ясно, что в вечерних газетах появятся сообщения о выдворении из США «советских шпионов», могут быть их фотографии. А мне — «атташе но культуре» — фотографироваться в компании «шпионов» не хотелось.

В здание аэропорта комиссар открыл своим ключом дверь служебного помещения, мы вошли туда, а журналистам, оставшимся за дверью, он объяснил, что герои дня устали после перелета через океан и от интервью отказываются. Тут же были заполнены таможенные декларации и поставлены в паспорта штампы о прибытии. Представителю Аэрофлота я поручил получить багаж пассажиров и переправить его в посольство. После этого через запасной выход нас вывели на автостоянку для машин дипкорпуса, и я увез измученных полетом и перепугаішьіх встречей людей на служебную квартиру.

Надо сказать, что в тот период, когда во Франции нагнеталась обстановка антисоветизма и шпиономании, даже в силовых ведомствах страны, как принято теперь говорить, были люди, которые сочувствовали и, если могли, помогали нам. Таким был и дивизионный комиссар Д. Он мог не ходить со мной к самолету, мог не разгонять журналистов, и во что бы вылилась без его присутствия их «беседа» с прибывшими, трудно представить.

Как я и предполагал, в вечерних и утренних выпусках многих газет' появились публикации о выдворенных из США советских гражданах. Они, как утверждали журналисты, нанесли «своей по; фывной деятельностью непоправимый ущерб обороноспособности США». Особо подчеркивалось, что в настоящее время эти люди находятся на территории Франции. Одни авторы обращались к правительству с требованием немедленно выслать их из страны, другие выражали уверенность, что органы безопасности не спускают с них глаз. Сообщалось также, что «шпионов» встречали дипломаты советского посольства в Париже.