Переиграть судьбу - Vera

Представив нимфу, демон почувствовал, как силы покинули его. Последнее, что она сказала ему, что больше его не любит. «Я больше тебя не люблю. Я так ждала, что ты скажешь мне слова любви, но чем больше проходило времени, тем больше я чувствовала, что ты просто стыдишься меня».

Винить было некого, кроме себя. Деш даже не мог попросить прощения, так как никогда не был в Драйскулии. Даже если он туда попадет, Асфи носит такой же талисман, что и Трина, препятствующий перемещению. И потом, демоны там были рабами, что тоже было нехорошо, хотя ради Асфи он, наверное, пошел бы на всё. Взглянув на потолок, демон вновь мысленно стал обзывать себя последними словами.

Вдруг Деш вспомнил одну сплетню. Не так давно кое-кто из его союзников обзавелся парой. Валькирия Кэдрин заимела пару — вампира. Говорили, что этот кровосос мог перемещаться к ней, даже если валькирия была там, где он до этого сам не был.

Если он смог, значит и Деш сможет. По сути, вампирское перемещение — это тоже, что и демонское. Голову заполонили мысли и слова, которые он мог сказать Асфи. Демон так разволновался, что вскочил с постели и стал метаться по комнате. Поняв, что в таком состоянии он и в соседнюю комнату не переместится, Деш приказал себе успокоиться.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Асфи моя пара, моя возлюбленная. Женщина, дарованная самой судьбой. Она не может не любить меня. Я её найду, мы поговорим, и всё будет хорошо. Почувствовав, как сердце успокаивает свой бег, а душа, наконец-то, почувствовала покой за последние дни, демон Шторма стал исчезать из земной реальности.

Это было так, словно он листок, сорванный ветром с ветки. Позволив перемещению захватить свое сознание, демон не сопротивлялся. Четко представив себе Асфарин, её лиловые глаза, темные локоны и нежное лицо, Деш почувствовал, как завершает перемещение. Тело словно отяжелело и приобрело вес.

Открыв глаза, мужчина оглядел место, в котором оказался. Определенно, он тут впервые. Высокие потолки и тонкие тюли развешены тут и там. Спальня и явно женская. Слишком много подушек на воздушной кровати. Искусная резьба и узкие высокие вазы, расставленные по углам. Но главного Деш не видел. Асфи в комнате не было. Вдруг тонкий слух демона уловил шорох за спиной. Развернувшись, мужчина застыл в шоке.

Его женщина стояла на балконе, в объятьях другого мужчины, который в этот момент целовал её. Еще не успев осознать, что происходит, Деш заревел и принял демонический вид.

Чужак прикасается к тому, что принадлежит демону! Чужак уже труп!

Асфи устало потерла висок. Голова раскалывалась, а конца и края этим приемам не видно. Её отец был принцем Драйскулии, и статус дочери, хоть и внебрачной, обязывал ко многому. Обычно Асфи проводила все свободное время в библиотеке, но ей намекнули, что не являться на официальные приемы было бы неучтиво. Король планеты фей с Асфи не общался, как и семья отца, но остальные выказывали почтение. Сегодняшний прием был точной копией предыдущих. Королевская семья приветствовала новую луну в этом месяце, так что все ждали восхода месяца.

— Они делают вид, что меня не существует? — едва слышно спросила Асфарин у своего отца.

Король восседал на троне, в окружении семьи, а Асфи с принцем фей стояла у отрытого балкона. Сегодняшний наряд был, как и предыдущие, воздушным, почти прозрачным и бледным. В отличие от чистокровных фей, фигура Асфарин была более сексуальной, и наряд лишь подчеркивал её достоинства. Хотя презрительные взгляды Асфи ловила постоянно. Порой нимфа носила нарочито яркие цвета, чтобы взбесить их сильнее. Феи почему-то считали, что сексуальная энергия удел плебеев и рабов. А рабами тут были демоны. Это зрелище было непривычным. Огромные мужчины носили ошейники и покорно склонялись в поклонах перед тонкокостными драйсами и высокомерными феями.

— Так им легче, — фыркнул Ратерас, в ответ на вопрос дочери. — Твое существование весьма болезненно для моей супруги, а дети стремятся её поддержать. Отец же всегда такой, даже с родными внуками. Так что все нормально.

Зал для приемов был шикарным стеклянным шаром, наполненным зеркалами и прозрачными тюлями. Тысячи свечей освещали бальную залу, отражаясь в сотнях зеркал и драгоценных украшениях присутствующих дам и их кавалеров.

— Папа, я не хочу причинять неудобства твоей семье, — с сомнением произнесла нимфа, глядя на высокомерно вскинутый нос принцессы фей, официальной супруги её отца.

— Марилун всегда была в курсе твоего существования, как и того факта, что я любил твою мать, а её постель посещал лишь по необходимости, — беспечно пожал плечом Ратерас.

— Это жестоко, — печально произнесла Асфи, помня, что сама была в роли нежеланной супруги.

— Члены королевской семьи никогда не женятся на тех, кого выбирает сердце, — так же печально произнес Ратерас, глядя вдаль за пределы замка. — Мы создаем союзы в интересах династии и королевства, богатства и власти, а также интриг и рангов наследования трона.

— Звучит очень прагматично, — с сомнением произнесла Асфи.

— Так и есть, — наигранно весело отозвался отец. — Прагматично, взвешено и запротоколировано. Я не выбирал Марилун, как и она меня. Может в самом начале она ожидала от меня каких-то чувств, но я был молод и недоволен своей женитьбой. Мне казалось, что все против меня, и она гвоздь моих проблем, так что я не особо щадил её чувства, если они и были. Со временем дети заполнили её существование, а я встретил Лиру.

Нимфа слушала отца, склонив голову. Эти слова были жестокими. Как женщина Асфи была огорчена за судьбу Марилун, но она помнила, как мама рассказывала об издевательствах этой женщины над собой.

— Мама рассказывала, что вы встретились в лесу, — тихо прошептала нимфа, улыбнувшись воспоминаниям.

— Да, — мягко прошептал Ратерас. — Я увидел женщину, за которой был готов идти на край света, а она убежала от меня. Лира испугалась меня, но позже я смог завоевать её внимание.

— Ты уверен? — усмехнулась Асфи. — Мама была не из тех, кто боялся мужчин. Скорее всего, ты попался в ловушку.

— Возможно, — поджав губы, улыбнулся драйс. — Но это не отменяет главного — я влюбился в Лиру с первого взгляда, а она нет.

— Мама тебя любила, — улыбнулась печально Асфи. — Она рассказывала о том времени, что прожила здесь. Не все было гладко, но тебя она любила и, может, именно поэтому так долго прожила здесь.

Ратерас отвернулся от окна, в которое смотрел, стоя рядом с дочерью, и оглядел бальный зал и тех, кто его заполнил.

— Да, здешнее общество, пожалуй, самое чванливое и лицемерное во всей Вселенной, — задумчиво прошептал драйс. — Может, именно поэтому я так любил Лиру, она была другой. Веселой, живой и непосредственной. Бриллианты она принимала так же восторженно, как и булочки с кухни.

— Да, мама любила вкусно поесть, а готовила она так, что пальчики не только оближешь, но и съешь, — прыснула от смеха Асфи.