Трудно поверить - Теодора Снэйк

Стефани безразлично пожала плечами.

— Как хочешь.

— Я приду на днях, хорошо? Тогда и поиграю с ним.

— Очень ему нужны твои игры, — огрызнулась Стефани, перестав сдерживать эмоции, переполнявшие ее. — Где ты был больше двух лет, пока он рос? Где ты был, когда Шон тяжело болел и я сходила с ума от беспокойства за его жизнь?

— Были разные обстоятельства.

Рэндалл пятился к выходу от наступающей на него разъяренной Стефани. Он дивился, насколько может перемениться самая добродушная женщина. Вместо тихони, оставленной им в Роузфилде, в доме поселилась злобная фурия. Такого он от Стефани не ожидал.

Дверь за ним закрылась с противным скрипом. На улице Рэндалл приосанился, всем своим видом показывая, что доволен исходом встречи. Садясь в машину, он уже почти успокоился и даже ухмылялся. Он не собирался сдаваться.

Да, первый визит прошел неудачно. Бывшая жена вовсе не жаждет вновь оказаться в его объятиях. Но не все потеряно. У него еще есть главный козырь — сын! Мальчики особенно нуждаются в отцовском внимании. Настало время проявить его. Рэндалл не сомневался, что, завоевав любовь сына, сумеет перебороть неприязнь Стефани и добиться желаемого.

Правда, его несколько встревожило присутствие в ее жизни Грега. Но ведь известно, что женщина никогда не забудет своего первого мужчину. По сравнению с этим новый роман — сущая безделица. Тем более — Рэндалл уже выяснил это, — что приятель Стефани появился в Роузфилде недавно. Вряд ли их отношения успели перерасти в нечто такое, о чем будет трудно забыть.

И откуда он только взялся? Надо бы навести о нем справки. Какое суровое лицо у этого парня. Чем-то он похож на одного типа, фотографию которого Рэндалл видел с полгода назад на яркой журнальной обложке. Какой-то спортсмен. Парашютист или гонщик. А может быть, и дельтапланерист. Точно Рэндалл не помнил. Поговорить с шерифом, что ли? Пусть по старой дружбе поможет выяснить, что за птица этот Грег.

Автомобиль Рэндалла тронулся с места. Наблюдавшая за ним из окна гостиной женщина расслабилась и без сил рухнула на диван.

— Ты держалась молодцом, — подбодрил ее Грег, видя, что из больших глаз Стефани вот-вот хлынут слезы.

— Так уж и молодцом, — попыталась улыбнуться она. — Скорее, как последняя истеричка. Чуть не искусала бывшего супруга.

— Он это заслужил. Извини, что я вмешался. Но не мог же я смотреть, как этот тип распускает руки, — сказал Грег, глядя на нее с сочувствием и нежностью. — Мне показалось, что ты нуждалась в помощи в тот момент. Еще немного — и я не удержался бы и врезал по его наглой физиономии.

Кулаки Грега вновь сжались, когда ему вспомнилось самодовольное лицо Рэндалла.

Оно словно говорило: я здесь хозяин, несмотря на развод и все остальное. Я и только я. Возможно, доля истины в его утверждении была. Достаточно посмотреть на Стефани, чтобы понять, как сильно повлияло на нее возвращение бывшего мужа.

Эти перемены вполне естественны. У них сын, о котором нужно заботиться. У них общий дом, общие воспоминания. Они — одна семья. А что значит для Стефани он, Грег? Если придется выбирать между отцом ребенка и случайным любовником, можно не сомневаться, как именно она поступит.

Ему стало так больно, что на короткий миг перехватило дыхание. А Стефани подумала, что он просто сожалеет о своей несдержанности, и поспешила его успокоить.

— Все в порядке, Грег. Этому типу полезно было узнать, что есть человек, способный меня защитить.

Она вовсе не это хотела сказать. С ее языка чуть не сорвалось пылкое признание в любви, но в последний миг Стефани испугалась значительности этих слов. Грег в последнее время не говорил ей о своих чувствах, и не стоило ставить его в неудобное положение. Она не хотела его подталкивать, хотя чувствовала, что дорога ему. Конечно, дорога. Он демонстрировал это своими поступками ежедневно.

Но поступки — это одно, а слова — совсем другое. Их Грег больше не произносил. А ей так хотелось услышать, что он все еще ее любит и собирается на ней жениться. Но пока об этом можно было только мечтать. Стефани не знала, что его останавливает, но какая-то причина, безусловно, была. И весомая!

Недоговоренность в отношениях с Грегом лишала Стефани уверенности в будущем. Ей приходилось жить сегодняшним днем. А это было не то, чего бы ей хотелось. Но выбирать не приходилось. Все зависело от Грега. Намерен ли он остаться в Роузфилде навсегда, или в любой момент может уйти? Она этого не знала. Потому и плакала иногда тайком, потому и не хотела, чтобы Шон привыкал к человеку, который мог оставить их обоих вдруг и безо всяких объяснений.

С появлением Рэндалла в родном городке Грег заметно помрачнел. Стефани отмечала произошедшую с ним перемену с болью и грустью. Он старался меньше бывать дома, постоянно оправдывая свое отсутствие срочной работой. Выжидал ли он, пока Рэндалл покинет город, или просто охладел к ней, — этого Стефани не знала.

А ее бывший муж исподволь плел свою паутину, понемногу приучая сына к себе. Они встречались каждый день. Стефани не спорила. Она одевала ребенка понаряднее, и тот шел с отцом, хотя ему этого и не хотелось. Строгий взгляд матери заставлял мальчика послушно протягивать маленькую ручку человеку, которого он никогда раньше не видел.

Но называть его отцом, как требовал этот незнакомец, ребенок отказывался наотрез. Тут Рэндалл оказался бессилен. Ему оставалось только надеяться, что долгие прогулки с сыном, мороженое и масса недорогих игрушек изменят не устраивающее его положение вещей.

Для прогулок с мальчиком Рэндалл выбирал то время, когда его могли увидеть больше всего горожан. Хорошие отношения с сыном, выставляемые напоказ, должны были улучшить сложившееся о Рэндалле мнение. Места, посещаемые им с Шоном, всегда были многолюдными.

Стефани, понимая, что он все делает не просто так, терпеливо выжидала, когда Рэндаллу надоест играть роль примерного отца. Когда-нибудь у него должно было лопнуть терпение. И она собиралась стать свидетельницей этого знаменательного события. Хотя дожидалась она преимущественно в стенах родного дома, всегда находился кто-то, кто из самых лучших побуждений сообщал ей о действиях бывшего мужа лично или по телефону.

Вот и этим ранним вечером настойчивый трезвон заставил Стефани бросить утюг и подойти к телефону.

— Дом Стефани Мастерс. Алло!

Звонила подруга. Сквозь расстояние до Стефани долетел гул множества голосов, звяканье столовых приборов и шум работающей кофеварки. Лора захлебывалась переполняющими ее новостями:

— Ты не представляешь, что тут у нас происходит!..

По ее взволнованному голосу можно было предположить, что в кафе забрело стадо диких слонов или кто-нибудь из видных горожан решил вдруг публично раздеться догола ради развлечения земляков. Но такого в Роузфилде просто быть не могло.

— Не томи, выкладывай, — потребовала Стефани. — Что случилось?