По праву рождения - Теодора Снэйк

Тяжелый валик вываливался из неопытных девичьих рук. Рия вытерла пот со лба, поправила съехавший назад рыжий парик и вновь макнула валик в ведро с краской. Страшно чесался кончик носа, но девушка не рисковала лишний раз дотрагиваться до него грязными пальцами. Она покрепче взялась обеими руками за неудобную изогнутую ручку, отполированную до блеска мозолистыми ладонями предыдущих мучеников домашнего дизайна.

И ведь сама же выбрала это орудие пытки! Тогда ей казалось, что для работы лучше подойдет гладкая ручка, приятная на ощупь, чем шершавая, так и норовящая засеять нежную кожу микроскопическими занозами.

Девушка с тоской посмотрела в замызганное окно. Сгущающиеся сумерки скоро заставят прекратить самоистязание. Невозможно работать в темноте или при свете одной-единственной свечи, остававшейся в незатейливом хозяйстве Лоры. Уезжая со своим лохматым музыкантом, подруга не позаботилась оплатить счет за электричество. Или намеренно не сделала это.

Лора не раз говорила, что свои проблемы все должны решать самостоятельно. Никакого иждивенчества! Каждый сам за себя! Вся Америка живет по такому принципу, утверждала Лора и не собиралась становиться исключением из общего правила. Сама не собиралась да и подруге не советовала. Избалованной домашним уютом Рии не вредно было на собственной шкуре испытать, что значит не иметь ни гроша за душой и полагаться только на себя. И пустила-то Лора, школьную подругу, в свое бунгало не из человеколюбия, а по трезвому расчету.

Не имело смысла нанимать профессиональных мастеров для ремонта домика, состоящего всего из одной комнатки и небольшой кухни. Пусть Рия покрасит стены двух этих помещений в качестве платы за проживание в течение трех недель. Сделка была выгодна обеим сторонам: Рия получала крышу над головой, Лора — бесплатную рабочую силу.

Поначалу девушка по-детски радовалась тому, как легко решилась ее главная проблема. Теперь у нее было пристанище, пусть даже временное и не слишком комфортабельное. Наличие жилья давало возможность собраться с мыслями и решить, что делать дальше. А физический труд закалит ее перед вступлением в самостоятельную жизнь. Рия с жаром принялась за новое для себя занятие. Вот только энтузиазма у нее заметно поубавилось, когда она поняла, что взялась за непростое дело.

Это только со стороны могло показаться, что красить стены — плевое дело.

Кроме того, возникла проблема спецодежды.

Рия не собиралась портить единственные джинсы, и так уже почти потерявшие приличный вид, или одну из немногочисленных рубашек. Порывшись в оставленных хозяйкой вещах, Рия обнаружила старые мужские брюки, огромную футболку с надписью «Поцелуй меня, крошка» и облезлый рыжий парик, который решила использовать вместо шляпы, чтобы предохранить волосы от брызг краски.

Все эту рвань было страшно не то что носить, а даже держать в руках. Но ничего другого Рия придумать не смогла. Обуви, подходящей ей по размеру, в бунгало не нашлось. Пришлось ежедневно обматывать кроссовки тряпками и закреплять их скотчем.

Когда Рия в первый раз облачилась во все это и встала перед мутноватым от времени зеркалом, ее чуть не хватил удар. Хуже и придумать было нельзя. Однако я не на танцы иду и никому не собираюсь показываться в таком кошмарном виде, успокоила себя Рия.

Футболка постоянно сползала с одного плеча, потому что ее вырез был рассчитан не на хрупкую шейку восемнадцатилетней девчонки, а на мощную накачанную шею какого-нибудь бугая-спортсмена. Но зато футболку можно было заправить в рабочие брюки, и она не вылезала из них, даже когда приходилось наклоняться. Чтобы не упали сами брюки, их пришлось подпоясать найденной в кухне веревкой.

Бюстгальтер Рия сняла. Не очень-то хотелось испортить его бретели рыже-коричневой краской, которую хозяйка дома выбрала для стен комнаты. Странный все-таки у Лоры был вкус.

Если только краска не продавалась с восьмидесятипроцентной скидкой. Будь на то воля Рии, она никогда бы не выбрала такую гадость. Мерзкий цвет еще более отвратил временную жилицу от ремонта, но, хотела она того или нет, договор надо было выполнять.

Причем следовало пошевеливаться. Поначалу казалось, что трех недель будет более чем достаточно, но приходилось наносить не один слой краски, чтобы получить ровный цвет. Стены словно питались краской. Порой Рии чудилось, что она слышит, как они жадно всасывают рыже-коричневую жуть, словно коктейль через соломинку.

По прикидкам девушки мороки оставалось еще на неделю или около того, а Лора возвращалась уже через четыре дня. К ее приезду все должно было быть готово. Так подруги договорились.

Рия тяжко вздохнула и сдалась окончательно. Было просто невозможно продолжать работу при ускользающем вечернем свете. Она сунула опостылевший валик в банку с водой и тщательно закрыла ведро с краской пластмассовой крышкой, измазав при этом руки. На сегодня все! Сейчас она приведет себя в относительный порядок, съест простенький ужин и помечтает немного перед сном о чем-нибудь хорошем.

Рия подняла руки, с хрустом потянулась. Миловидное лицо ее было предельно усталым и грустным. Черные и глубокие, как бездонные колодцы, глаза ввалились. Как всегда, с заходом солнца в душе проснулось тоскливое чувство одиночества. Никому-то она не нужна на этом свете. Даже родная мать предпочла собственной дочери какого-то смазливого хлыща. Теперь она развлекалась с ним на Гавайях, в то время как Рия ютилась где-то на окраине Лос-Анджелеса.

Нет, дочь была не против того, чтобы мать устроила свою личную жизнь. Но только не с мерзавцем, который в первую же ночь проживания в их доме умудрился «перепутать» спальни. Как жалко он оправдывался тогда, застигнутый на месте преступления. Бедная Рия спросонок долго не могла разобраться, отчего кричит на нее мать. А когда поняла, то оскорбилась, собрала нехитрые пожитки и покинула родительский дом, ставший вдруг враждебным и чужим.

Она не стала оправдываться, гордость не позволила просить мать выслушать ее. Та сама должна была во всем разобраться. В конце концов, она же знала Рию с самого детства! Почему поверила этому проходимцу, а не единственной дочери?

Именно этого Рия не могла понять и простить. Потому и ушла в никуда с одной сумкой, личными документами и ста пятьюдесятью долларами в кармане джинсов. Конечно, сто пятьдесят долларов — это лучше, чем ничего, но далеко с ними не уедешь. Рия подумала, подумала и решила податься к бывшей однокласснице, с которой ее связывали приятельские отношения. Она пешком добралась до ветхого бунгало Лоры и рассказала подруге о случившемся.

— Тебе нужно оглядеться, — трезво рассудила Лора. — Поэтому пока поживи у меня. А чтобы не скучать и одновременно приносить пользу, займись-ка косметическим ремонтом дома.

Предложение, по мнению Рии, было стоящим, и она согласилась: и нахлебницей не будет, и нужное дело сделает. Самой Лоре ее присутствие нисколько не помешает. Подруга все равно уезжает с Джерри и его музыкальной группой в трехнедельное турне по побережью.