Именем Анны. Возврата не будет - Татьяна Губоний

Выражение лица старой Айи от Лента не ускользнуло: «хэллоу» её рассмешило, но одновременно и понравилось. Хоть кому-то хорошо, подумал он и снова хмуро уставился на отца с немым вопросом. Они не договорили.

– Мы ненадолго, – тут же сказал тот. – Нас ждёт машина.

Вот как! Машина? Лент красноречиво опустил глаза на чемодан. Зачем тогда они притащили сюда эту громаду?

– А... Это Пати, он перестраховщик, ты же знаешь.

– Здесь артефакты, сэр, – ничуть не смутившись, прокомментировал последнюю ремарку Патрик. – Не выпускать их из поля зрения – моя работа.

Что ж, по крайней мере, теперь ясно, что отец полностью в курсе возможной угрозы и подготовился ко встрече с чёрным серьёзнее, чем в прошлый раз.

– Ну, ты у меня мальчик понятливый, – сказал тот, улыбаясь, – а мы поехали. Я перезвоню тебе, когда устроимся. Кстати, Роза остановится у нас.

Почему это? Как это «у нас?»

В слух спрашивать не пришлось. Отец всё понял и так. Нет, ну нельзя же быть настолько «читабельным», успел упрекнуть себя Лент прежде, чем получил следующую порцию разъяснений.

– Знаю, вы приготовили для неё люкс, но он не пропадёт – в нём остановится Савила. Ты же знаешь, насколько мы с Розой дружны. Не лишай меня её компании, сын.

Отец не просил. Он сообщал Ленту о своём решении, разве что в вежливой форме. И делал он это, уже уходя, из полуоборота. Мог, кстати, и не оборачиваться, Лент не раз разговаривал с его спиной, привык.

Через несколько секунд фигура королевского советника исчезла в проёме двери. Туже же юркнула вслед за ним Любочка, и там же ненадолго застрял с чемоданом Патрик.

Лент переглянулся с Айгуль.

– Как тебе?! – спросил он, не в состоянии выдавить больше ни слова.

– Симпатичный, – ответила Айгуль.

Такого эпитета по отношению к отцу Лент ещё не слышал. Ведь Айа говорила о старике, ведь так? А ещё, у неё было такое выражение лица – хитро прищуренные глаза и блуждающая полуулыбка, – что Лент совершенно растерялся. Захотелось выйти из этой комнаты кривых зеркал и захлопнуть за собой дверь.

– Тебе что-то известно про приезд Савилы, Айа?

– Нет, но мне известно про люксы. Мои люди починили оба. Поломки были простыми и, как они выразились, умышленными.

Лент посмотрел на ведьму с вопросом – нужная ли это информация? Та пожала плечами, предоставляя ему возможность решать самому. Ладно, эта загадка – не из самых срочных, да и непонятно, достойны ли тайны отеле-вредительства места в череде его загадок.

– Твои люди молодцы. А отец? Он-то откуда узнал, что мы приготовили для Розы номер? Почему он всегда всё знает? Ладно, пойдём, Айгуль. Этот ресторан – несчастливое место. Договорим в номере.

Номер встретил их атмосферой защищённости. Айа, похоже, это оценила – осмотрелась и даже принюхалась, обошла все углы и удовлетворенно присела к рабочему столу.

– А это что такое? – тут же спросила она, глядя на каракули из имён и стрелок в раскрытом блокноте. Наверняка заметила там своё имя.

– Попытка анализа. Поможешь? Что ты знаешь о чернокнижниках? Не в теории, а на практике, и желательно, с приложением к конкретной местности. Меня интересует Чёрный пруд.

– На Зинаиду, что ли, думаете, мастер?

Лент искренне удивился. Травница вообще не вписывалась в его представление о колдунах. Такая простая и в то же время царственная.

– Кстати о Зинаиде. Откуда она, не знаешь? Почему здесь? Слишком манерная для села.

Айа помолчала и взглянула на Лента с прищуром:

– Есть у меня предположения, но доказательств нет.

– У... Прям сразу «доказательств»? Ты, что же, обвинение формируешь?

Глаза Айгуль недобро блеснули. Лент хорошо помнил её предупреждение о том, что Зинаида не в ладах с законом, но если честно, блюсти мораль молодежи своим долгом не считал – ни новомодная манера беспорядочных связей, ни вызывающие привыкание вещества, в число которых вполне могли попасть некоторые травки, его не интересовали. Добровольно же. Его больше заботило соблюдение других законов, из разряда «не убий» и «не укради». Последний – с поправкой на особенности морали клана.

Айа, будучи зелёной ведьмой, должна была думать в похожем ключе. Так что же её беспокоит?

– Есть у меня нехорошие подозрения, мастер. Люди к ней ходят разные, и приезжают издалека, но… в основном девчонки молодые. Тяжёлыми приезжают.

Вот тут Лент и поперхнулся: – А уезжают?

В зелёном клане сводить счёты с жизнью, своей или чужой, было строжайше запрещено. И понятно, почему. С таким потенциалом, как у ведьмы, можно запросто «иссушить» каким-нибудь наговором любого человека. Были на памяти Лента умелицы, сознательно нарушившие запрет – он наказал. Сурово. Попадались и дурынды, просто переусердствовавшие. Эти каялись и отрабатывали вину перед семьей умершего. Отношение к жизни, безотносительно её качества – потому как нагадить могли ещё как, – в клане поддерживалось уважительное. К самому́ её таинству, с момента зачатия. Что говорить, ведьмы хорошо знали цену этому чуду – сами несли редко, – и никогда бы не взялись прерывать беременность, тем более что для этого у людей и своих докторов хватало… да и травниц, если он правильно понял Айу.

– В том-то и дело, мастер, нет у меня доказательств. Но если бы и были, я не из тех, кто берёт закон в свои руки. То есть наказывать никого не стану, но уважать или нет – это мой выбор. А насчёт того, городская ли она, думаю, городская. И образованная. Больше того, полагаю, она медик – как минимум, фитотерапевт. И прячется в глубинке не просто так – вероятно, наступила своими практиками кому-нибудь важному на больную мозоль. Из чёрных ли книг она черпает свои знания, тоже не знаю, я этих книг не читала. Но если вы подскажете парочку примеров для сравнения...

Да, парочка примеров пришлась бы кстати, тут Лент не мог не согласиться, кивнул и сразу отослал голосовое Любочке: «Когда ждёте Розу?»

Ответ пришёл почти мгновенно: «Через час». Он откинулся в кресле и закрыл глаза, тут же открыв в ответ на удивленный голос Айи:

– Балконная дверь открыта...

– Это Егор выходил, видно, плохо закрыл.

Лент понимал, что прозвучало это странно, и уже хотел поправиться, но ведьма кивнула. Кто знает, может, Егор к ней тоже через балкон ходит. Хотя какой у неё балкон в частном доме? Только веранда.

– Тебе на работу не нужно, Айа?

– Разберусь.

Тема их разговора исчерпалась. Лент знал, что молчание мешало им обоим. Как и бездействие. Но не бегать же просто так по делам, не заслуживающим первостепенного внимания – сначала нужно установить приоритеты. Бывали, конечно, в жизни Лента и такие дни, когда он мотался по Москве осенним листом на ветру, в надежде напасть на след. Не нападал. След обычно обнаруживался там, куда выводила Лента дедукция. А куда она выводит его сейчас? В тупик, вот куда она его выводит, точнее, заводит, и не в один.