Роберт и Арабелла - Кэтлин Уинзор

– Я бы многое отдал за то, чтобы снова увидеть, как ты мчишься на коне по степи так, как в то утро… – Он осекся, словно ему тяжело было говорить об этом. – Тогда ты со своими спутницами была так весела и беззаботна.

– Я и теперь такая, – попыталась успокоить его Арабелла. – Правда, не так свободна, как раньше. Зато я радостна. Я счастлива так, как никогда прежде. И это потому, что…

У нее перехватило дыхание, и она замолчала, опасаясь, что расплачется. Взмахнув рукой, Арабелла пустила Сарацина вскачь, но не вперед по дороге, а вокруг кибитки. Ее радостный смех зазвенел в ночной темноте. Ей так хотелось вселить в себя и в Роберта уверенность в том, что их ждет счастливое будущее.

Спустя две недели, в ту ночь, когда дорога была прекрасно освещена луной и в безоблачном небе сияли огромные звезды, Арабелла неожиданно для самой себя нарушила приказание цыгана. Она пустила Сарацина галопом и быстро удалилась от кибитки на такое расстояние, что уже не слышала тревожных криков Роберта.

Лишь все учащавшийся стук копыт Одиссея и Птолемея преследовал ее – кибитка пыталась набрать скорость, но безуспешно. Арабеллу опьянила скачка, она пригнулась к гриве и крепко сжала поводья. Нашептывая на ухо Сарацину ласковые слова, она отдалась во власть восхитительного ощущения свободы и безотчетной радости.

Раздался свист, и Калиф отозвался на него лаем. Однако Арабелла даже не оглянулась. Она ехала без седла, и скачка требовала от нее полной самоотдачи: трудно было удержать равновесие на такой скорости.

И вдруг Арабелла перестала слышать стук копыт за спиной. Она бросила взгляд через плечо и увидела, что Роберт распрягает лошадь, чтобы броситься за ней в погоню. Калиф тем временем догонял Сарацина, расстояние между ними быстро сокращалось.

Арабелла распласталась по спине Сарацина и словно одержимая стала колотить голыми пятками по его бокам. Она как будто вызывала Роберта на поединок, предвкушая захватывающую борьбу. Впрочем, выносливые, но тяжеловесные тягловые лошади не были предназначены для скачек.

В эту минуту на дороге откуда ни возьмись появился всадник. Он скакал наперерез и скорее всего уже давно преследовал Арабеллу, однако она не заметила его раньше.

– Стой! Именем короля! – крикнул он, но Арабелла прекрасно знала, что такой трюк используют разбойники, чтобы остановить путников, поэтому не отреагировала на него.

Она не сразу поняла, что если продолжит скакать вперед, то он неминуемо настигнет ее. Упустив много времени, Арабелла стала разворачивать Сарацина. Всадник повторил свой призыв остановиться. Он настигал ее, и ему удалось схватить ее за край плаща. Арабелла дернулась, но не смогла освободиться. Тогда она на полном скаку развязала тесемку на шее и отшвырнула плащ в сторону преследователя.

Страх и азарт погони завладели всем ее существом, и она не сразу заметила Роберта, который стремительно мчался ей на помощь с криками:

– Возвращайся в кибитку! Быстро!

Гибкая спина Калифа промелькнула перед самыми копытами Сарацина, как только Арабелла потянула его за поводья, вынудив встать на дыбы. Она оказалась совсем рядом с незнакомым всадником, когда услышала хруст сухожилия – это Калиф мертвой хваткой вцепился в переднюю ногу коня. Всадник повалился на землю, а долину огласило оглушительное ржание раненого животного. Вскочив на ноги, незнакомец бросился к Калифу, надеясь отогнать его.

Цыган в мгновение ока спрыгнул с Одиссея и побежал к всаднику, но Калиф опередил его и вонзил острые зубы ему в горло. Мужчина стал захлебываться собственной кровью.

У Арабеллы перехватило дыхание, когда она увидела, как Роберт достал из-за пояса нож и склонился над незнакомцем. Одно неуловимое движение – и он снова выпрямился, потом круто обернулся к ней.

– Я же велел тебе возвращаться в кибитку!

Но она спешилась и подошла к Роберту, испытывая жуткий страх остаться в одиночестве. Она чувствовала, что лишь с ним рядом может быть в безопасности.

– Уходи скорее, он наверняка не один.

Она не шевельнулась, и через миг ее щеку обожгло болью: впервые в жизни ее ударили по лицу. Роберт с силой тряхнул ее за плечи, отчего она пошатнулась.

– Убирайся отсюда!

Он покосился на мужчину, который бился в судорогах в луже липкой крови, и оглянулся. Его взгляд был так страшен, что Арабелла сочла за благо не спорить, взяла под уздцы Сарацина и побежала к кибитке.

Немного погодя до нее донесся предсмертный хрип коня: Роберт перерезал горло несчастному животному, спасти которое уже было невозможно.

– О! – невольно воскликнула она.

Роберт подобрал оброненный ею плащ и направился следом за ней. В его медленной походке сквозила угроза. Арабелла поспешила скрыться в кибитке. Роберт стал впрягать Одиссея, затем привязал Сарацина на длинный повод, чтобы тот мог трусить за кибиткой следом.

Арабелла наблюдала за ним из-за занавески. Вдруг он подошел к двери, и она услышала, как лязгнул замок. Бросившись к двери, она стала колотить в нее кулаками.

– Выпусти меня!

Ее возмутило то, что он запер ее. Более того, ей казалось, что, обрекая ее на заточение, он преследует какую-то злодейскую цель.

– Я сворачиваю с дороги! – крикнул он ей. – Может быть, у нас еще есть шанс спастись. Держись крепче!

Кибитку тряхнуло, а когда она сорвалась с места, стало швырять из стороны в сторону. Они быстро спускались с холма. Арабелла с опозданием отреагировала на предостережение Роберта и теперь билась то об одну стену, то о другую, едва успевая выставить руку, чтобы смягчить удар. Когда кибитка так сильно накренилась, что, казалось, она вот-вот опрокинется, Арабеллу отшвырнуло на кровать.

– Черт бы его побрал! – сквозь стиснутые зубы злобно процедила она, ухватившись за деревянную спинку.

Она дрожала от страха, вспоминая, что случилось только что на дороге. А ну как этот человек действительно был не один? И в то же время ее трясло от негодования, потому что цыган осмелился поднять на нее руку. Вскоре они достигли подножия холма, и кибитка покатилась медленнее, подскакивая на крупных валунах; послышался плеск воды – видимо, они переезжали вброд ручей.

Арабелла с трудом поднялась на ноги и заковыляла к двери.

– Выпусти меня сию секунду! – снова потребовала она.

Роберт не ответил.

Через минуту она опустилась на колени перед дверью, затем повалилась на пол и заплакала от полного бессилия. Казалось, эта авантюра не сулит ничего, кроме гибели для них обоих.

Незаметно она задремала. Кибитка плавно катилась в темноте. Плеска воды больше не было слышно, потому что они давно миновали русло ручья.

Очнувшись от полусна, она поползла по полу в дальний конец кибитки, приняв жестокое решение.