Последний король - Роберт Ирвин Говард

расой; но он знал, что они веками платили дань предкам гэлов, прежде чем эти кельтские завоеватели покинули свое горное королевство и отплыли в Ирландию. Только пикты Каледонии остались свободными, и они были разбиты на мелкие враждующие племена – он был первым признанным королем за пятьсот лет – начало новой династии – нет, возрождение древней династии под новым именем. В самом сердце Рима он мечтал об империи.

Он бродил по болотам в поисках Двери. О своих поисках он ничего не сказал темноглазым фенменам. Они рассказали ему новости, которые передавались из уст в уста – рассказ о войне на севере, о звоне боевых труб вдоль извилистой Стены, о собирающихся кострах в вереске, о пламени, дыме, грабежах и лязге гэльских мечей в багровом море резни. Орлы легионов двигались на север, и древняя дорога отзывалась мерным топотом закованных в железо ног. И Бран, в болотах запада, рассмеялся, очень довольный.

В Эборакуме Тит Сулла тайно приказал разыскать пиктского эмиссара с гэльским именем, который был под подозрением и который исчез в ту ночь, когда юный Валериус был найден мертвым в своей камере с разорванным горлом. Сулла почувствовал, что это внезапно вспыхнувшее пламя войны на Стене было тесно связано с казнью осужденного пиктского преступника, и он привел в действие свою шпионскую систему, хотя и был уверен, что Партха Мак Отна к этому времени был далеко за пределами его досягаемости. Он готовился выступить из Эборакума, но не сопровождал значительные силы легионеров, которые он отправил на север. Сулла был храбрым человеком, но у каждого человека свой страх, и Суллой был Кормак на Коннахте, черноволосый принц гэлов, который поклялся вырезать сердце губернатора и съесть его сырым. Итак, Сулла поехал со своей вездесущей телохранительницей на запад, где находилась Башня Траяна с ее воинственным командиром, Гаем Камиллом, которому ничего так не нравилось, как занять место своего начальника, когда красные волны войны захлестывали подножие Стены. Коварная политика, но римский легат редко посещал этот далекий остров, а Тит Сулла, благодаря своему богатству и интригам, обладал наивысшей властью в Британии.

И Бран, зная все это, терпеливо ждал его прихода в заброшенной хижине, в которой он поселился.

Однажды серым вечером он пешком шел по вересковым пустошам - суровая фигура, четко вырисовывающаяся на фоне тусклого багрового пламени заката. Он чувствовал невероятную древность дремлющей земли, когда шел, как последний человек, на следующий день после конца света. И все же, наконец, он увидел символ человеческой жизни – унылую хижину из прутьев и глины, расположенную в заросшей тростником чаще болота.

Женщина приветствовала его из открытой двери, и мрачные глаза Брана сузились от мрачного подозрения. Женщина не была старой, но в ее глазах светилась злая мудрость веков; ее одежда была рваной и скудной, черные локоны спутанными и неопрятными, что придавало ей вид дикости, хорошо гармонировавший с ее мрачным окружением. Ее красные губы смеялись, но в ее смехе не было веселья, только намек на издевку, а под губами виднелись острые зубы, похожие на клыки.

“Входи, господин, - сказала она, - если ты не боишься делить кров с ведьмой из Дагон-мура!”

Бесшумно вошел Бран и усадил его на сломанную скамью, пока женщина занималась приготовлением скудной еды на открытом огне в убогом очаге. Он изучал ее гибкие, почти змеиные движения, почти заостренные уши, с любопытством раскосые желтые глаза.

“Что ты ищешь в болотах, мой господин?” спросила она, поворачиваясь к нему гибким изгибом всего тела.

“Я ищу Дверь”, - ответил он, подперев подбородок кулаком. “У меня есть песня, которую я могу спеть червям земли!”

Она выпрямилась, кувшин выпал у нее из рук и разбился о очаг.

“Это дурное высказывание, даже произнесенное случайно”, - пробормотала она, заикаясь.

“Я говорю не случайно, а намеренно”, - ответил он.

Она покачала головой. “Я не знаю, что ты имеешь в виду”.

“Ну, ты знаешь”, - ответил он. “Да, ты хорошо знаешь! Моя раса очень древняя – они правили в Британии до того, как кельты и эллины появились на свет из утробы народов. Но мой народ не был первым в Британии. Судя по пятнам на твоей коже, по раскосости твоих глаз, по заразе в твоих венах, я говорю с полным знанием дела и смыслом ”.

Некоторое время она стояла молча, ее губы улыбались, но лицо было непроницаемым.

“Человек, ты с ума сошел?” - спросила она, “что в своем безумии ты пришел искать то, от чего в старые времена с криками убегали сильные мужчины?”

“Я ищу мести”, - ответил он, - “которую могут осуществить только те, кого я ищу”.

Она покачала головой.

“Ты слушал пение птицы; тебе снились пустые сны”.

“Я слышал шипение гадюки”, - прорычал он, - “и я не вижу снов. Хватит этого сплетения слов. Я пришел искать связь между двумя мирами; я нашел ее”.

“Мне больше не нужно лгать тебе, человек Севера”, - ответила женщина. “Те, кого ты ищешь, все еще живут под спящими холмами. Они отдалились все дальше и дальше от мира, который ты знаешь ”.

“Но они все еще крадутся по ночам, чтобы хватать женщин, заблудившихся на вересковых пустошах”, - сказал он, глядя в ее раскосые глаза. Она злобно рассмеялась.

“Чего бы ты хотел от меня?”

“Чтобы ты привел меня к ним”.

Она откинула голову с презрительным смехом. Его левая рука железной хваткой вцепилась в вырез ее скудного одеяния, а правая сомкнулась на рукояти меча. Она рассмеялась ему в лицо.

“Ударь и будь проклят, мой северный волк! Неужели ты думаешь, что такая жизнь, как моя, настолько сладка, что я буду цепляться за нее, как младенец за грудь?”

Его рука упала.

“Ты прав. Угрозы глупы. Я куплю твою помощь”.

“Как?” смеющийся голос напевал с издевкой.

Бран открыл свой кошелек и высыпал на сложенную чашечкой ладонь струйку золота.

“Богатства больше, чем когда-либо снилось жителям болот”.

Она снова засмеялась. “Что для меня этот ржавый металл? Прибереги его для какой-нибудь белогрудой римлянки, которая сыграет для тебя роль предательницы!”

“Назови мне цену!” он настаивал. “Голова врага...”

“Клянусь кровью в моих венах, с ее наследием древней ненависти, кто мой враг, кроме тебя?” она рассмеялась и, прыгнув, нанесла кошачий удар.