Лекарство от развода - Дженнифер Хейворд

Ее темные глаза угрожающе сверкнули.

– А как ты ведешь себя? Отказываешься разговаривать со мной.

– Я ничего не могу сказать, пока не вникну в суть дела.

– Люди пострадали?

– Пять человек погибли.

Глаза ее расширились.

– Значит, именно это тревожило тебя после того телефонного звонка.

– Да.

– Черт возьми, Кобурн, ты должен был сказать мне. Я могу помочь тебе. Надо это обсудить.

– Вот мы и обсуждаем.

– Но я силой заставила тебя говорить. Ты снова стал замкнутым и необщительным. Я не знаю, как достучаться до тебя.

– А что ты хочешь услышать, если я сам ничего не знаю?

Щеки ее вспыхнули.

– Как это отразится на «Грант индастриз»? И на тебе?

– Аннулирование сделки может нанести корпорации непоправимый ущерб. Но точно пока ничего не известно.

Взгляд Дианы смягчился. Поставив чашку с кофе, она подошла к мужу и взяла его за руку.

– Не стоит решать проблему в одиночку, Кобурн. Тебе надо довериться кому-то.

Ему стало больно и горько, горло сжалось, не давая говорить. Он взглянул на пальцы жены, сжимавшие его руку.

– Самое худшее – это то, что я не могу вернуть к жизни этих людей. Семьи навсегда потеряли их, потому что мы допустили ошибку.

Диана покачала головой:

– Это был несчастный случай. Никто не желал их смерти. Единственное, что мы можем сделать, – помочь их близким.

В горле Кобурна возник комок, и ему стало трудно дышать. Он знал, что это такое – потерять близкого человека. Кобурну предстояло взять на себя ответственность. Ему стало страшно, и он захотел спрятаться – там, где было хорошо. Всегда хорошо.

Кобурн взглянул на покрасневшие щеки и шею жены. Она всегда краснела, когда была возбуждена. И он тоже возбудился – представив то, что скрывается под шелком. Ее полные груди призывно налились, и он желал увидеть их.

– Ты ненасытен, – прошептала Диана. – Постараюсь тебе помочь.

– Хочешь помочь? – Он провел пальцем по ее шее. – Сними халат.

Она пристально взглянула на него:

– Если ты пообещаешь со мной разговаривать.

Засунув руку в вырез халата, он нащупал пальцами ее набухший сосок.

– Обещаю. Снимай.

В прекрасных глазах Дианы блеснуло вожделение.

Развязав поясок халата, она сбросила его на пол. Кобурн восхищенно выдохнул. У нее была идеальная фигура. Округлые формы стали еще более пышными с наступлением беременности. Жена сводила его с ума.

Обхватив Диану за талию, он посадил ее на стол, игнорируя голос разума, твердивший, что не стоит делать это. Потому что чем больше он отдается желанию, тем больше хочет ее. А Кобурн не собирался подчиняться своей жене.

Он хотел быть главным.

Наклонившись, Кобурн обхватил губами ее сосок, лаская рукой нежную кожу. Диана пахла лимоном и еще чем-то сладким, и он, не успев начать, уже не владел собой.

Застонав, Диана запустила пальцы в его волосы, когда он слегка прикусил один ее сосок, а затем другой. Выгнув спину, она застонала, изнемогая от желания.

Кобурн откинулся назад. Вид ее прекрасных налившихся грудей чуть не свел его с ума. Но он знал, что жену надо разогреть, поэтому, собрав остатки самоконтроля, добрался до заветного бугорка.

– Боже, Кобурн…

Диана зажмурилась от удовольствия.

– Посмотри на меня, – скомандовал он, прервав ласки.

Она взглянула на него, и щеки ее жарко вспыхнули.

– Вот такой я хочу видеть тебя, милая, с широко открытыми глазами. Я хочу видеть тебя всю.

Стянув шорты, Кобурн пододвинул Диану к самому краю стола и вошел в нее одним толчком. В ответ раздался ее сдавленный стон.

Он окончательно перестал владеть собой и, застонав, прошептал ее имя, будто отчаянно молил о том, чего никогда не может быть.

Боже, как хорошо осенью в Нью-Йорке!

Диана улыбнулась, увидев маленького терьера, гонявшегося за красно-желтыми листьями, и отправилась в мясной магазин.

Они жили в Челcи – там, где Диана совсем не собиралась жить. Но она отказалась от мечты об Африке и поняла, что это было разумно. Когда они с Кобурном встретились в ту ночь и зачали ребенка, их чувства возродились. Они успели отступить от роковой черты.

Диана открыла дверь магазина, и треньканье колокольчика возвестило о ее приходе. Они с Кобурном жили здесь уже три недели, и она полностью посвятила себя мужу, стараясь поддержать его в этот очень сложный период.

Когда Кобурн предложил жене купить дом в Челси, который продавал его знакомый, она с неохотой поехала взглянуть на него. Но сразу же влюбилась в цветущий сад на заднем дворе, который понравился ей гораздо больше, чем просторная и современная кухня. И Диана полюбила Челси. Кобурн был прав. Это идеальное место для ребенка, экологически чистое и уютное.

Сделав заказ для ужина, на который они пригласили Фрэнки и Харрисона, Диана уселась возле окна и стала ждать. Что-то случилось в ту ночь, когда они помирились с Кобурном, что-то, пронзившее их обоих, словно электрическим током. Ей удалось проникнуть под его панцирь. Может быть, не в полной мере, потому что муж оставался для нее загадкой. Однако теперь она безошибочно угадывала, когда он выражал свои истинные эмоции.

Это произошло в то утро, когда Кобурн рассказал ей об отмене сделки, а затем овладел ею с отчаянной страстью, которую не мог скрыть. С того момента он впустил жену в свой внутренний мир. Он позволил ей поддержать его в кризисной ситуации. Стало ясно, что она ему нужна не только для секса. Отношения их вышли на новый уровень.

Было странно заниматься домашними делами, а не стоять у операционного стола, спасая жизни. Диане этого недоставало. Будто у нее отняли частичку ее самой. Но такой перерыв был полезен. Ей надо было решить, чего она на самом деле хочет.

Однако в данный момент она нужна своему мужу. Семья для нее самое главное. И она будет поддерживать Кобурна, пока он не преодолеет кризис.

Диана не могла забыть, что сказал Кобурн, когда они возвращались от Кентов. Нельзя жить по принципу «что, если…». А ведь она все время так жила. Каменела от страха при мысли о том, что муж бросит ее, и начинала ссориться с ним еще до того, как находился повод. Она с головой уходила в работу, не в силах понять саму себя.

Но теперь Диана поняла: вместе с Кобурном она может построить счастливую жизнь, базирующуюся на взаимопонимании. Она знает, кем она хочет быть.

Надо следовать велениям своего сердца и отгородиться от чувства опасности и неуверенности, которые довлели над ней всю жизнь.