Шесть дней июля. О комкоре Г.Д. Гае - Владимир Григорьевич Новохатко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — читал ответ телеграфист. — Спрашиваем для проверки. Как фамилия начальника Сенгилеевской группы, который командовал до вас?
— Отвечай: Сенгилеевским фронтом командовали Мельников, Афанасьев, после них командую я. Фамилия моя Гай.
— У аппарата Куйбышев, — телеграфист быстро глянул на радостно встрепенувшегося Гая. — Назовите фамилию вашего политического комиссара с помощью шифра, присланного вам начальником штаба Пугачевского.
— Какой там еще шифр? — воскликнул Гай. — Передавай: Дорогой товарищ Куйбышев, это я, Гай. Говори свободно и не беспокойся! Лившиц у меня, а также Самсонов, Панов, — Гай хотел назвать еще несколько самарских работников, которых знал Куйбышев, но тут застучал аппарат, телеграфист потянул ленту:
— Говорит Тухачевский. Скажите, удерживают ли чехословаки Симбирск и сколько у вас штыков и орудий сейчас.
— Не знаю, с кем я говорю, — вспылил Гай, — с товарищем Куйбышевым или с Тухачевским?
— Сейчас говорит Тухачевский. Куйбышев находится тут же.
— Где Пугачевский, мой непосредственный начальник?
— Никто этого не знает. Наш штаб Первой армии продолжает оставаться в Инзе. Все время беспокоились о вашей судьбе, так как знали, что вы двигаетесь к дороге Горюшки — Симбирск, но по взятии Симбирска белочехами потеряли с вами связь и не могли ее восстановить. Приветствую ваш героический прорыв. По-видимому, наши части все время принимают вас за чехословаков. Жду ответа.
— Передавай, — радостно сказал Гай. — Дорогие товарищи! Получив приказ Пугачевского отодвинуть фронт, я приступил к исполнению, занял Сенгилей, фронтом по прямой линии к Ставрополю и Самаре, но вдруг от частных лиц стало известно, что Симбирск взят чехословаками. Учтя положение, я оставался в Сенгилее до последнего момента. Присоединил и весь отряд Павловского, который оперировал на левом берегу Волги. Общими силами прорвали цепь неприятеля, который окружил нас с четырех сторон, и удачным маневром, зигзагами, мы вышли сюда, то есть в тыл неприятеля. Здесь я узнал, что на Инзу еще вчера отошли наши войска, кажется, шестой Мценский полк. Я дал телеграмму этим частям немедленно вернуться обратно и соединиться со мной, чтобы наступать на Симбирск. Наши силы: полторы тысячи штыков, двенадцать орудий, около ста пулеметов. С собой я везу раненых. Хотелось бы узнать ваше мнение.
— Тут не может быть двух мнений, — ответил Тухачевский. — Немедленно вышлите на станцию Вешкайма надежных людей для связи и ждите дополнительных приказаний. Оставьте у телеграфа человека, который каждую минуту мог бы вызвать вас. Обнимаю вас как героя. Привет всем вашим товарищам. Тухачевский.
— Ну хорошо, — облегченно сказал Гай, счастливо глядя на Иванова и Титаева. — Ты, Титаев, оставайся здесь, мы пришлем конных связных. Поехали в Майну!
Дорога в Майну показалась куда короче, чем утром. В ушах стоял высокий голос телеграфиста, передающего слова Куйбышева и Тухачевского. А главное, спало с души гнетущее ожидание опасности, ожидание, не покидавшее его с той минуты, как стало известно о падении Симбирска. Теперь все ясно: позади, в направлении Инзы, части Первой армии, впереди и справа — белочехи. Нужно выстраивать отряды фронтом на восток и юго-восток, ожидая подхода частей Первой армии. Как же хороша ясность, определенность!
У штабного дома стояли Лившиц и Воробьев — нетерпеливо ждали возвращения Гая. Гай легко выскочил из машины, летящим шагом подошел к стоявшим и, похлопывая торжествующе по плечу Лившица, сказал:
— Говорил только что с Куйбышевым и Тухачевским, очень рады нашему появлению. Поздравляют с удачным походом. Победа, друзья, победа!
Гай весело засмеялся, не в силах удержать ликование, толкнул в плечо и Воробьева:
— Вышли-таки к своим! Давайте сейчас все в отряды — сообщить бойцам о разговоре с Куйбышевым и Тухачевским, подбодрить народ. Я поеду в Аксакове, через два часа вернусь, соберемся вечером на совещание. — Зовите командиров отрядов на восемь часов в Чуфарово. Штаб пусть сейчас переезжает туда. Гайдучек, заводи, едем в Аксакове!
В Аксакове собрали отряды на митинг. Гай, стоя в машине, обратился к бойцам:
— Дорогие товарищи! Пять дней мы шли через территорию, захваченную врагом, пробиваясь через белочешские заслоны, оставляя в земле наших лучших товарищей. Их кровь не пропала даром, она отдана победе пролетарских войск над буржуями. Сегодня я говорил по телеграфу с товарищами Куйбышевым и Тухачевским. Они горячо поздравляют вас с окончанием трудного похода и надеются на ваши новые победы в борьбе с белой армией. Товарищи Куйбышев и Тухачевский верят, что вы покроете себя неувядаемой славой, как и положено настоящим борцам за народное счастье. Вперед на борьбу с ненавистными слугами капитала!
Из Аксакове Гай поехал на митинг в Жеребятниково, а оттуда, как и обещал Лившицу и Воробьеву, через два часа вернулся в Майну. Возле вокзала стояла кучка людей, Гай увидел Лившица, Панова, Самсонова, штабных ординарцев.
— Товарищ Гай, по телеграфу сообщили, что с соседней станции от Инзы идет бронепоезд.
Через десять минут вдалеке показался черный приземистый паровоз с султаном дыма; погромыхивая на стрелках, бронепоезд подкатил к вокзалу и остановился. По ступенькам вагона на перрон сошел массивный, с крупной головой Куйбышев, красивое его лицо расплылось в улыбке, затем спустился подобранный, сдержанный и точный в движениях двадцатипятилетний Тухачевский. Гай бросился им навстречу. Куйбышев обнял и расцеловал его, хлопая по плечу, говорил:
— Мы ждем врага, собираемся биться, а, оказывается, это свои. Ну молодцы, ну герои!
Он весело рассмеялся, обнял Лившица, потом Самсонова и Панова. Тухачевский тоже обнял Гая:
— Вы действительно герои, честь вам и хвала! Мы считали вас погибшими, а вы живы-здоровы, да еще какими стали обстрелянными бойцами. А вы умелый командир, товарищ Гай, — вывести такую махину из глубокого тыла белых мало кому по плечу. Пойдемте, расскажете о том, как действовали, а потом поговорим о планах на будущее. Есть тут у нас одно предложение с товарищем Куйбышевым, обсудим его.
Гай, Лившиц, Воробьев, Панов, Самсонов зашли в штабной вагон бронепоезда, сели за стол. Гай стал рассказывать о событиях, начиная с налета белых на Сенгилей 21 июля, сказал о выбранной тактике отхода, Тухачевский тут же похвалил: «Молодцы, правильно придумали!» Подробно рассказал о совещании в Кармалинском, о попытке покончить с партизанщиной и перейти к формированию регулярных частей.
— Мы вам тут поможем! — твердо сказал Тухачевский. — Вот приказ, — он положил ладонь на пакет из светло-синей бумаги, — здесь говорится о том, что на базе всех отрядов нужно сформировать дивизию. Назовем ее Симбирской дивизией. Командиром дивизии назначаю товарища Гая.
Гай рассказал о численном составе и командирах отдельных отрядов, выделил Павловского и Воробьева как самых опытных и умелых, рассказал о