Любовница отменяется, или Тренчкот - Наталия Левитина

В половине двенадцатого позвонил биг босс журнала «Удачные покупки». Я как раз влила в Димусика порцию молока и теперь укачивала его на руках.

– Юля, детка, надеюсь, ты не собираешься устроить нашему городу судьбу Помпеи?

– Степан Данилович, говорите проще, без вычурностей. Я ночь не спала и плохо соображаю.

– Боюсь, будет землетрясение, – вздохнул главный редактор. – Ты не сдала статью. Нарушила сроки.

– Ну да! Знаю!

– Я безмерно удивлен.

– Да ладно вам! У меня уважительная причина.

– Надеюсь, ты здорова?

– Физически – да.

Мои психические кондиции сейчас лучше не обсуждать!

– Ладно. Юля, короче, давай завтра засылай мне материал по имейлу. Статья оплачена с восточной щедростью, но из-за твоей нерасторопности мы не успеваем поставить ее в номер.

Все эти разговоры о деньгах высушивают хрупкий цветок моего вдохновения! Он вянет, скукоживается! Да, сначала, отправляясь брать интервью у владельца телекоммуникационной компании, я думала о дивидендах, размышляла, как улучшится мое материальное положение после выхода материала. Но затем…

О ком мне поручили написать? Еще об одном легионере могучей армии местных нуворишей. Я собиралась смастерить по-быстрому пафосную статейку, прославляющую владельца компании и его бизнес, и заняться следующим кандидатом. Ведь ожидала встретить типичного представителя этой касты – самоуверенного и нахрапистого. Но напоролась на необычную, колоритную личность, интеллигента, математика (в редкие минуты отдыха бьющегося над задачей этого… как его… Пуанкаре!), да еще и художника-пейзажиста! Согласитесь, не каждый процветающий бизнесмен может похвастаться такой разноплановостью и незаурядностью!

Встреча с подобными людьми – подарок судьбы. Постепенно статья из проходного рекламного материала разрослась до философского очерка. Я пыталась понять, как удалось этому неординарному человеку совместить предпринимательство и душевные качества, наличие которых является главным тормозом в успешном развитии бизнеса, – утонченность, такт, мягкость…

Именно поэтому я и не закончила материал в срок.

А вовсе не потому, что последние десять часов я прыгала по квартире словно ополоумевшая кенгуру, развлекая маленького монстра!

– Сдам, когда закончу, – хмуро буркнула я в трубку.

Димочка зашевелился у меня на руках, засопел.

– Юля! Осознаешь ли ты…

– Да ладно вам давить! – перебила я начальника. – Сдам! Сдам!

Две бессонных ночи подряд и Афродиту превратят в Горгону. Степан Данилович тут же дал задний ход:

– Нет, ну что ты… Я понимаю… Ты же творческий человек. Так бывает – раз, и ушло вдохновение. Извини, извини. Я, действительно, давлю на тебя…

Вот как!

Приструнила главного редактора!

Чудеса!

Вторым номером нарисовалась Марина Аркадьевна с претензиями к моей персоне со стороны журнала «Стильная Леди». Похоже, они сговорились!

– Юлечка, но как же так!

– Что?

– Почему ты не несешь статью?

– Ну, не дописала! – с вызовом ответила я.

Вернее, даже и не начинала.

И что – убить меня за это?

– Наверное, занята каким-то серьезным проектом?

– Угу, – фыркнула я.

Мой «проект» уже пялился на меня круглыми глазками, моргал пушистыми ресницами. Нет, я не поняла, мы спать не будем?!

– А много осталось? – с надеждой в голосе поинтересовалась редакторша.

– Прилично.

– А точнее? Сколько процентов текста у тебя уже готово?

Отстаньте же вы все от меня!!!

– Восемьдесят, – наврала я.

– Отлично, отлично! Юлечка, значит, тебе осталось работы буквально на один час.

– Только именно сейчас у меня этого часа и нет! – грубо рявкнула я в трубку.

Димочка удивленно заморгал. А Марина Аркадьевна и бровью не повела – думаете, она обиделась? Отнюдь! Следующие десять минут главный редактор распиналась о том, как дорожит «Стильная Леди» талантливым автором по фамилии Бронникова! И даже пообещала увеличить гонорар.

Ну надо же! Оказывается, полезно иногда хамить и вредничать. Если это практикует человек, заблаговременно создавший себе репутацию ангела, то эффект невероятный! Твоя цена в глазах окружающих автоматически увеличивается. Наверное, они полагают, раз ты позволяешь себе подобное поведение, значит, ты имеешь на это право! Главное – знать меру…

…А следователь Нелюбин не стал размениваться на телефонные разговоры. Он тоже позвонил. Но – в дверь. Ребенок как раз инициировал процесс наполнения памперса и заблагоухал, как скунс.

Я смело распахнула входную дверь. И отпрянула! В связи с последними событиями образ Анатолия Кирилловича отодвинулся в моем сознании на второй план и казался каким-то нереальным. Я даже думала, что видела его во сне.

– Здравствуйте, Юлия! Скучаете? – осведомился он.

– С чего бы? Здрасте.

– О, а кто это у вас?

– Ребенок, не видно, что ли? – грубо ответила я.

Нелюбин принес с собой тонкий аромат дорогой туалетной воды. Мне стало неудобно: мы с младенцем пахли сейчас гораздо хуже.

– Проходите. Располагайтесь, – мрачно кивнула я Нелюбину. – А мне надо поменять ребенку памперс.

– Симпатичный карапуз!

Я с недоверием посмотрела на следователя. За две наших встречи он настолько измучил меня необоснованными обвинениями, что теперь я полностью отказывала ему в чем-либо человеческом.

И была права! Стоило мне разобраться с малышом и вернуть его в состояние младенческой карамельной душистости, Анатолий Кириллович вновь принялся терроризировать хозяйку дома. Баритон следователя завораживал. Ах, если б он говорил более приятные вещи! Ну что за напасть! Мужчина так хорошо пахнет, выглядит, звучит, но по какому-то глупому недоразумению он – недруг! Плетет паутину, словно ядовитый злобный паук!

– Юля, я уже один раз поймал вас на лжи, – начал Нелюбин.

Подобное начало не предвещало ничего хорошего.

Я замерла от страха. О, да! В последнее время обстоятельства вынуждали меня продуцировать ложь в количестве, сопоставимом с объемами мирового производства гигиенических прокладок. Но ведь я загнана в угол! Если докопаться до сути, то моя нынешняя лживость – прямое следствие нечестности Никиты! Если б он не вел двойную игру, если б не обманывал подругу, то мне не пришлось бы сидеть в засаде у офиса «Фростком» в день гибели Аслана Кумраева. Я провела бы те несколько часов гораздо менее уединенно и обеспечила бы себе твердое алиби.