Брачные игры - Джейн Фэйзер

– Пожалуй, мне следует записаться к вам на прием, – словно угадала его мысли Лаура.

– Буду счастлив сделать для вас все, что в моих силах, – галантно обещал Дуглас. – Правда, мой кабинет еще не до конца оборудован, да и обстановка оставляет желать лучшего. – Он изобразил удрученную улыбку. – У меня слишком мало времени, чтобы присмотреть за всеми мелочами.

– О, дотторе, вы должны позволить мне помочь вам, – воскликнула Лаура, театрально прижав к груди руку. – Могу заявить без лишней скромности, что у меня превосходный вкус во всем, что касается оформления и меблировки. Правда, мама?

Графиня подняла взгляд от книги.

– Да, дорогая, – терпеливо улыбнулась она. – Я всегда предоставляю подобные вещи тебе.

Честити невольно окинула взором чересчур пышное убранство гостиной и вспомнила блиставший великолепием холл внизу. Затем перевела округлившийся взгляд на Дугласа Фаррела и ощутила неодолимый приступ веселья при виде растерянного выражения его лица. Очевидно, он пытался представить себе, во что превратится его приемная, если ее оформить в стиле итальянского Возрождения.

Закашлявшись, она поспешно вытащила из сумочки носовой платок, спрятав лицо в надушенный лавандой клочок ткани. Дуглас склонился ближе и энергично похлопал ее по спине.

– Подавились чем-нибудь? – осведомился он участливым тоном.

– Всего лишь абсурдом, – отпрянула она от его увесистых шлепков.

– В самом деле, дотторе, я зайду к вам в приемную, и мы обсудим детали, – заявила Лаура с уверенностью человека, принявшего правильное решение.

– Прошу вас, не стоит беспокоиться... Она отмахнулась от его слов.

– Никакого беспокойства, дотторе. Я с удовольствием займусь устройством вашей приемной, вам не помешает женская рука. – Она решительно взглянула на него. – Вы слишком заняты, выполняя свою благородную миссию, чтобы заниматься делами, которые всегда считались прерогативой женщин. Я зайду к вам сегодня же днем.

Настоящий деспот, подумала Честити, украдкой взглянув на Дугласа.

С минуту он зачарованно смотрел на Лауру, затем поклонился:

– Вы очень добры, синьорина.

– О, давайте покончим с формальностями, – остановила его Лаура с кокетливым смешком. – Вы меня чрезвычайно обяжете, Дуглас, если будете называть по имени.

Он снова поклонился:

– С радостью приму вашу помощь, Лаура. Бессовестная ложь, подумала Честити. Едва ли найдется что-нибудь, чего доктор хотел бы меньше, чем помощь Лауры. Но он не мог не оценить дополнительных преимуществ от брака с синьориной Делла Лука. Если она так легко справилась с ним, то определенно сможет вербовать для него пациентов.

– Честити, дорогая?..

Она обернулась на голос отца:

– Да, отец?

– Я подумал, может, графиня с дочерью пожелают провести Рождество в нашем загородном поместье в Ромзи. Скоро все разъедутся, и в Лондоне будет очень тоскливо. Мы ведь собирались пригласить гостей, как я понял?

– Да, – протянула Честити после секундной заминки, вызванной удивлением. – Да, конечно. Какая удачная мысль! Надеюсь, вы согласитесь, графиня?

– Вы очень добры, мисс Дункан. – Графиня выказала приличествующую случаю нерешительность. – Мы бы с удовольствием приехали, если не стесним вас.

– Нисколько, – промолвила Честити с беспечным жестом. – В доме полно комнат. Чем больше народа, тем веселее.

Не дав себе времени задуматься, она повернулась к Дугласу:

– Доктор Фаррел, вы говорили, что вам некогда съездить в Эдинбург на праздники. Может, вы присоединитесь к нашей компании на несколько дней? Мой отец прав: в Лондоне будет невыносимо скучно.

Загородный дом во время рождественских праздников явился бы идеальным местом для ухаживания за двумя потенциальными невестами и приобретения полезных знакомств. Дуглас с готовностью согласился:

– Буду счастлив, мисс Дункан. Как мило с вашей стороны пригласить меня.

Она улыбнулась:

– Пожалуй, нам тоже следует отказаться от формальностей, Дуглас, если мы намерены провести Рождество под одной крышей.

Доктор поклонился, выражая согласие:

– Почту за честь.

Он выглядел несколько озадаченным, очевидно, недоумевая, чем вызвано приглашение. Еще бы! Ему ведь невдомек, что брачное агентство за работой. Если Лаура сосредоточит свое внимание на славном докторе, то лорд Дункан сможет вплотную заняться графиней, не имея помех в лице ее дочери.

Честити мысленно потерла руки. Итак, на предстоящее Рождество их брачное агентство должно решить двойную задачу – проследить, чтобы доктор оценил все преимущества союза с Лаурой Делла Лука, и поспособствовать ухаживанию лорда Дункана за ее матерью.

Вскоре Дуглас откланялся, а Дунканы остались, чтобы обсудить с хозяйками планы на Рождество. Лаура настояла на том, чтобы Дуглас оставил ей свой адрес, пообещав, что сегодня же заедет к нему с кое-какими предложениями насчет оформления его приемной на Харли-стрит.

Один лишь Бог знает, как ему удастся отбиться от ее экстравагантных идей! Дуглас обнаружил, что ухмыляется, вспоминая реакцию Честити на предложение Лауры привнести флорентийский блеск туда, где должны размещаться удобные кожаные диваны, толстые ковры, полки с медицинскими трактатами и неброские картины на стенах, выкрашенных кремовой краской. Вот если бы этим занялась Честити...

Он покачал головой. Едва ли она предложит свои услуги в таком деле. Да и в любом другом – тоже. Достопочтенная мисс Честити Дункан явно не из тех, кто станет вмешиваться в чужую жизнь в отличие от множества представительниц женского пола, с которыми ему приходилось иметь дело до сих пор. Возможно, тем самым она и привлекает его. У нее острый, почти мужской ум, составлявший любопытный контраст с ее внешностью. Дуглас представил себе ее изящную фигурку с округлыми формами, поразившими его прошлым вечером, когда он увидел Честити в восхитительном красном платье. Он наслаждался ощущением теплой плоти под тонким шелком, когда держал ее за талию, подсаживая в экипаж. Никакого корсета! Вот что удивило его больше всего. Вопреки моде ее фигура сохраняла естественность.

Как врач Дуглас мог только приветствовать отказ любой женщины от орудий пыток в виде китового уса и шнуровки, но женщины, как правило, не спешили следовать медицинским советам. Тщеславие – суровый надсмотрщик, как говаривала Марианна. При мысли о бывшей невесте Дуглас горько скривился, несмотря на прошедшие семь лет. Честолюбие Марианны не выдержало перспективы брака с врачом, склонным к благотворительности. Выражение его лица стало еще более мрачным, когда он вспомнил, как она с отвращением отпрянула от него, когда он сообщил ей о своем желании основать клинику в трущобах Эдинбурга. Марианна вела себя так, словно он принес тифозных блох в гостиную ее матери. Разрыв их помолвки последовал так поспешно и решительно, что не оставалось сомнений: то, что Дуглас принимал за искреннюю привязанность, основывалось исключительно на стремлении удачно выйти замуж. Горечь и разочарование, которые он испытал при своем открытии, в какой-то степени смягчались сознанием, что он вовремя узнал правду.