Мужчина в доме напротив - Эми Уивер

Кэлли снова повертела кольца. Может, переплавить их и сделать какой-нибудь талисман? Символ ее брака, любви и потери. Она почему-то не сомневалась, что, если у нее сложатся отношения с Мэттом, он не будет возражать.

Но готова ли она сделать шаг навстречу Мэтту? И будет ли готова вообще когда-нибудь? Ей еще многое предстояло осмыслить.

Кэлли открыла шкатулку с драгоценностями. Там лежало кольцо Джейсона. Она положила кольцо мужа на ладонь вместе со своими кольцами и сжала кулак, ощутив укол бриллианта и металлическую прохладу кольца мужа. Она поцеловала кулак и убрала все кольца в шкатулку.

Некоторое время молодая женщина постояла. Ей было грустно, но при этом она чувствовала, что поступила правильно. Кэлли прикоснулась к шкатулке и вышла из комнаты. После смерти Джейсона люди говорили ей, что жизнь продолжается. Кэлли им не верила, но они оказались правы.

Она вышла из своего маленького дома и пошла к Коллин за ребятишками. Рука без колец казалась чужой. Ей предстоит привыкнуть к новым ощущениям. Но она привыкнет.

Теперь надо решить, как вести себя с Мэттом. Кэлли не знала, сможет ли она полностью принять его рискованную работу, но просить его измениться было нечестно.

– Мама! Смотри! – услышала Кэлли крик Илая, когда вечером вернулась из магазина.

Голос сынишки доносится с клена, растущего в саду у Мэтта. Она ахнула, сердце ее сжалось от испуга. Кэлли так быстро выскочила из машины, что оставила ключи в зажигании.

– Илай Маршалл! Сейчас же слезь с дерева!

Если он упадет, то может пораниться. Мэтт стоит рядом. Как он позволил ему?

Илай упрямо выпятил губу, на смену радостному выражению лица пришло бунтарское.

– Нет. Не хочу. Ты никогда не позволяла мне залезать на дерево.

– Кэлли… – начал было Мэтт, но она оборвала его.

– Я не позволяю тебе лазить по деревьям, потому что это опасно, Илай. Это очень серьезная причина. – Не сводя глаз с сына, она приказала Мэтту: – Сейчас же снимите его!

Кэлли понимала, что несколько преувеличивает, так как Илай был на высоте всего лишь в несколько футов. Но Мэтт знал, как она относится к риску, тем не менее он рискнул здоровьем ее ребенка.

– Илай…

– Иди сюда, Илай, – спокойно проговорил Мэтт и потянулся к мальчику, который полез выше. Ветки трещали и гнулись, но выдерживали его вес. Кэлли в ужасе прикрыла рот руками. Илай всегда любил залезать на деревья. Они с Джейсоном частенько вынуждены были снимать его.

– Илай! – закричала она. – Сейчас же вниз!

Мэтт, не спуская глаз с Илая, заговорил спокойным и тихим голосом, чем еще больше взбесил ее:

– Кэлли, вы делаете только хуже.

Ого! Она набрала воздух в легкие. Он, может, и прав, но слышать это было неприятно. Кэлли не могла не паниковать. А если что-то случится? Если Илай поранится? Она потом места себе не найдет. Она правильно делала, что оберегала детишек от таких поступков. И от людей, которые разрешают это.

Кэлли скрестила руки на груди, глаза щипало от наворачивающихся слез, а Илай недовольно поглядывал на мать. Мэтт ни разу не посмотрел на нее. Он внимательно следил за мальчиком и говорил с ним тихо, спокойно и твердо. Наконец Илай уступил, и Кэлли чуть не упала в обморок, когда он позволил Мэтту снять его с дерева.

– Вот, дружище, теперь можешь идти к маме, – сказал Мэтт.

Кэлли потянулась к Илаю, сидящему на руках у Мэтта, но он покачал головой и прижался к мужчине.

– Хочу с тобой, – пробормотал он и сердито посмотрел на маму.

Она ахнула. Отказ сына был как пощечина. Мэтт виновато покосился на нее и пошел к дому. Кэлли, словно завороженная, осталась стоять во дворе, а этот большой мужчина нес ее рассерженного мальчишку.

Это еще больше возмутило женщину. Он – не отец ее мальчишек. Он обещал последить за ними, а вместо этого позволил Илаю залезть на дерево. На дерево! Какой отец разрешит это пятилетнему малышу?!

Осознав, как глупо она выглядит, замерев посреди двора с разинутым ртом, Кэлли вынула ключи из машины и пошла в дом. Илай умывался в ванной. Мрачный Мэтт сидел в кухне.

– Нам надо поговорить, – сказал он.

Его тон подразумевал, что проблема в Кэлли. Как же он ошибается!

– Да, вы правы, надо. Но сначала я поговорю со своим ребенком. А уже потом с вами.

Прежде чем он успел что-либо ответить, она развернулась и вышла.

Илай не собирался раскаиваться. Кэлли была несколько ошарашена упрямством сына. У мальчика был непростой характер, но сегодня она впервые столкнулась со столь явным неподчинением.

Кэлли попыталась еще раз:

– Милый, опасно залезать на деревья. Ты можешь упасть и пораниться.

– Но я не упал.

– Нет. Но если ты еще так поступишь, я не разрешу тебе смотреть телевизор и играть на компьютере.

Он нахмурился:

– Почему нельзя? Мне нравится забираться на дерево.

– Лазить по деревьям небезопасно. Ты можешь упасть. Можешь забраться слишком высоко. Иногда попадаются сухие ветки, и различить их нельзя, пока они не сломаются под твоим весом. Я стараюсь уберечь тебя, милый.

Илай скрестил руки на груди:

– Мэтт сказал, что дерево хорошее. Он разрешил мне немножко полазить. И он был рядом.

– Да, разрешил. Но Мэтт был не прав. Он не твой отец. Он должен был сначала спросить у меня.

Мэтт сделал это назло ей? Или правда думал, что в этом нет ничего страшного? Она же ясно дала понять, как дорожит безопасностью детей.

– Тебя не было дома, – заметил Илай.

– Не было, – согласилась Кэлли. – Но он должен был дождаться меня.

Она отказала бы и справилась бы с истерикой Илая, которая все же предпочтительнее, чем упрямство.

Мальчик надулся и отвел взгляд. В этот миг он был так похож на своего отца, что Кэлли чуть не заплакала.

– Почему Мэтт не может быть моим папой?

Она ожидала услышать от сынишки что угодно, но только не это. Кэлли так сильно сжала кулаки, что, казалось, пальцы вот-вот сломаются. Разговор принял неожиданный характер.

– Потому что у тебя есть папа.

– Его нет здесь. Но я знаю, что, если бы он был, он разрешил бы мне забраться на дерево.

Честно говоря, Илай был прав. Кэлли стало стыдно за свою реакцию.

– Да, твоего папы нет с нами, но нам хорошо и втроем.

Мальчик взглянул на мать, и у нее защемило сердце. Конечно, ему нужен отец. Каждый ребенок должен иметь и маму, и папу.

– Можно я пойду? – попросил Илай.