Не говори ни слова - Сандра Браун

– Не валяйте дурака! – сказал он почти сердито. – Оставьте все как есть.

– Но вы сами только что говорили…

– Я вполне в состоянии переночевать в комнате внизу. Вам нет никакой необходимости переезжать.

– Но ведь это ваша спальня, Дрейк! Я не хочу ее занимать, поскольку вы здесь: это было бы… неправильно. К тому же комната внизу для вас слишком мала, и…

– Ничего, как-нибудь размещусь, – проговорил Дрейк, делая шаг вперед. – Кроме того, мне нравится думать о том, что вы спите в моей комнате, в моей постели. Это так возбуждает!.. – Говоря это, он приблизился к ней еще немного, и его баритон стал чуть сипловатым. Он явно был не прочь оказаться в своей постели вместе с ней, и Лори почувствовала, как при мысли об этом кровь быстрее разбежалась по телу и застучала в ушах.

А Дрейк подошел уже совсем близко. Исполненным бесконечной нежности движением он запустил пальцы в ее золотисто-рыжие кудри, и Лори, у которой мгновенно ослабли колени, стоило огромного труда удержаться на ногах.

– Ваши волосы почти высохли, – прошептал он. – Но они нравятся мне и мокрыми. – Наклонившись, он скользнул усами по ее щеке. – Эта рубашка велика вам по крайней мере на два размера, но не думайте, будто вы сумеете спрятать под ней вашу прекрасную э-э… фигуру. Тем более от меня… Я прекрасно вас разглядел, когда вы были без… в одной простыне.

Его губы прижались к губам Лори и стали играть с ними, словно настраивая – так музыкант настраивает свой инструмент перед концертом. Дрейк как будто готовил ее к тому, что должно было последовать дальше, и когда это «дальше» наступило, Лори не смогла сопротивляться. Напротив, ее губы раскрылись навстречу его поцелую, который, казалось, проник в самую душу, затопив жгучим жаром блаженства.

Тем временем рука Дрейка скользнула по ее спине вниз и остановилась на впадине поясницы. Там она ненадолго остановилась, затем опустилась ниже. В следующее мгновение Дрейк сильным движением прижал бедра Лори к своим.

Этот контакт двух тел, носивший весьма специфический характер, не оставлял никаких сомнений в его намерениях, но вместо того, чтобы отстраниться, Лори машинально потерлась лоном о его бедра и услышала, как Дрейк чуть слышно застонал сквозь стиснутые зубы.

Этот звук странным образом ободрил ее, и, отбросив всякую осторожность, Лори ответила на его поцелуй со страстью, которая напугала ее саму. Ее губы и язык никак не могли вдоволь насладиться вкусом его губ, и, когда он на мгновение оторвался, чтобы свободной рукой погладить ее по щеке, Лори приподнялась на цыпочки и кончиком языка пробежала по его верхней губе под усами.

– О, Лори!.. – простонал Дрейк и снова завладел ее ртом, исследуя его с помощью своего напористого и подвижного языка. Его пальцы легли на ее ключицу, ощупывая чувствительную ямочку в основании шеи, потом немного опустились. Вот он наткнулся на верхнюю пуговицу рубашки и, без труда справившись с ней опытной рукой, принялся ласкать атласные холмики ее грудей, ставших еще более выпуклыми в их верхней части из-за того, что Лори прижалась к нему уже не только бедрами, а всем телом. Пальцы Дрейка казались Лори теплыми и мягкими, как самый тонкий бархат. Вот они совладали со второй пуговицей, скользнули дальше, и Лори, не в силах владеть собой, хриплым шепотом произнесла его имя. Вместо ответа Дрейк уткнулся лицом в изгиб ее шеи и, положив ладонь ей на грудь, принялся гладить, сжимать и пощипывать, пока по всему телу Лори не побежали сладостные пульсирующие волны. Она почти не чувствовала, как он расстегнул третью пуговицу ее рубахи и извлек из распахнувшегося ворота грудь. Несколько мгновений Дрейк разглядывал ее, как самое драгоценное сокровище, потом протяжно вздохнул.

– Обожаю твои веснушки! – прошептал он, опуская голову. От поцелуев, которыми он осыпал ее грудь, у Лори все поплыло перед глазами. В поисках опоры она запустила пальцы в волосы Дрейка и крепче прижала его голову к своей груди. Дрейк одними губами прикусывал ее чувствительную кожу, щекотал и покалывал ее усами, и это было так приятно и волшебно, что Лори утратила последние крохи самообладания и способность мыслить здраво. Сейчас ей хотелось только одного – чтобы это не кончалось, по крайней мере, до тех пор, пока она не вычерпает до дна чашу блаженства, которую протягивал ей Дрейк.

Словно читая ее мысли, он склонился над драгоценным бутоном ее соска, обдавая его своим горячим дыханием, и Лори непроизвольно подалась навстречу, надеясь снова ощутить кожей росистую влагу его языка, но Дрейк чуть отстранился, так что ей пришлось довольствоваться только покалывающими прикосновениями его усов.

– Лори, Лори, пожалуйста… – умоляющим тоном прошептал Дрейк. – Ты нужна мне! Я хочу узнать тебя ближе… Я хочу тебя!..

Его последние слова пронзили горячий туман чувственности, в который неотвратимо погружалась Лори, и молнией вспыхнули у нее в мозгу. «Я хочу тебя!!!» Да, конечно, он ее хотел – Дрейк так крепко прижимал Лори к себе, что она просто не могла не почувствовать, как реагирует на эту близость его тело. Тогда почему она до сих пор колеблется? Почему не решается дать ему то, о чем он просит?

Все дело именно в этом, подумала она. В его физической реакции. Несколько месяцев назад Дрейк открытым текстом заявил ей, что ему не нужны глубокие чувства, привязанность, нежность. Вряд ли с тех пор что-то могло измениться, а значит, Лори-человек со своим характером, внутренним миром, мыслями и переживаниями была ему совершенно неинтересна. Ему было нужно только ее тело, чтобы удовлетворить свои мужские потребности, которые, подобно горячему воздуху, распирали его изнутри. Если она сейчас уступит, Дрейк, возможно, будет с нею нежен и ласков… какое-то время. Лори допускала даже, что близость доставит немало удовольствия и ей, но что потом? Они позна́ют друг друга только в физическом плане, но ей этого было мало. Лори хотелось узнать его мысли и чувства, узнать, что́ он за человек, а Дрейк вовсе не собирался делиться с ней сокровенным. Он предлагал ей просто разделить с ним постель, а это было… это было как минимум оскорбительно.

Нет, твердо сказала себе Лори, Дрейк ее не любит и никогда не полюбит. Он любит только свою покойную жену. Каждый раз, когда он упоминал имя Сьюзен, в его глазах появлялись такая боль, такое страдание, что Лори становилось неловко, словно она нечаянно вторгалась на запретную для посторонних территорию. И пока это продолжалось, Дрейк тоже оставался для нее запретным плодом, следовательно, как бы сильно Лори ни хотела его сейчас, она должна, обязана ему отказать.

Другой вопрос, как это сделать? Как не оскорбить его, а главное – как ей быть с собственным желанием? Объятия Дрейка сделали ее мягкой и податливой, как глина, и она тщетно искала в себе силы, чтобы сказать ему «нет». Ловкие пальцы уже расстегивали третью или четвертую пуговицу на ее рубашке, под которой вообще ничего не было, а она… она даже не сопротивлялась. Ее бездействие он, разумеется, принял за поощрение, за полную готовность быть с ним. Нет, никогда Дрейк не поверит, что она вдруг опомнилась и почувствовала стыд, смущение или раскаяние. Единственный способ оправдать свое нежелание отдаться ему здесь и сейчас – это симулировать гнев. В это он, пожалуй, поверит…