Узнать по глазам. Истории о том, что под каждой маской бьется доброе и отзывчивое сердце - Ярослав Андреевич Соколов

тяжелые времена. Мне бы хотелось, чтобы врачи перестали восприниматься как обслуживающий персонал. Если всего этого не случится, то считайте, что для общественной морали все эти жуткие месяцы пандемии прошли зазря.

И последнее. Я как-то, может, не совсем удачно начал рассказывать о врачах скорой, говоря об их твердокожести, умении воспринимать смерть, трагедию как данность и не давать волю своим эмоциям. Мне бы хотелось кое-что добавить. Знаете, я не уверен, что есть еще какие-то другие профессии, где так часто про себя читаешь молитву. Потому что «не бывает атеистов в окопах под огнем».»

Пандемия страха

То, что стало происходить с миром в феврале 2020 года, можно назвать историческим событием: человечество впервые встретилось с тотальной пандемией страха. Такого никогда не было прежде. Да, были пандемии, уносящие в сотни, а то и в тысячи больше жизней, чем эта, но именно с точки зрения тотального страха и истерии COVID-19 претендует на особое место в истории.

Опаснее, чем разносчик вируса

Во многом причиной тому послужила наша реальность: мы живем в мире информации. Поэтому и паника распространяется намного быстрее, чем любая эпидемия. Ежеминутно нас пропитывают насквозь посты в социальных сетях, заголовки СМИ, сообщения в мессенджерах, уведомления на телефонах и так далее. Мы давно уже живем в мире виртуальном, в некоем коллаже из информации. И этот мир вдруг оказался настолько уязвимым, настолько хрупким, что вдруг все его законы стали играть против него самого.

Когда говорят о болезнях, упоминают о переносчиках инфекции. Так, может быть, нам стоит начать говорить не только о переносчиках вирусов и бактерий, но и об информационных переносчиках? Причем именно в негативном ключе: переносчик — читай заражающий.

Это касается не только СМИ, но и многочисленных блогеров, многие из которых, разумеется, захотели тоже отметиться в повестке дня, подливая масла в огонь. Да и не только блогеры. Каждый, кто коммуницирует посредством мессенджеров, эсэмэсок и так далее, — тоже потенциальный разносчик информации. Интересная складывается картина: мы вдруг овладели бесчисленным количеством способов коммуникации, но забыли о том, что есть ответственность за это.

Потому что слово порой страшнее пистолета. А переносчик информации часто опаснее, чем разносчик вируса.

Так, в начале 90-х годов в России, когда распался Советский Союз, когда обесценились деньги, стали закрываться заводы, началась тотальная безработица, когда все, что создавалось поколениями, оказалось никому не нужным, по всей стране пошел страшный рост самых разных инфекционных заболеваний: на 200–400 % взлетели пневмония, дифтерия, дизентерия, сальмонеллез, чесотка, педикулез. В Санкт-Петербурге, второй столице России, инфекционные заболевания выросли на 1300–1700 %. Чем это можно объяснить?

Осознание произошедшей катастрофы в виде развала страны, тотальный страх перед будущим и полная беспомощность перед настоящим — это все пронизывало воздух насквозь и в итоге привело к резкому падению иммунитета у всей страны. И начался рост заболеваний.

То же относится и к ковидофобии. Мы сами оказались в плену собственных страхов, которые породила система нашего информационного мироустройства. Кстати, ковидофобия — это уже общеупотребимый термин. Им называют страх заразиться новой опасной болезнью и, как следствие, страх выйти на улицу.

Не подумайте, что я пытаюсь объяснить рост заболеваемости коронавирусом лишь паникой. Я далек от этой мысли. Но не учитывать ее было бы неправильно.

Мы построили информационное общество и сами же оказались его заложниками — согласитесь, тут есть о чем поразмышлять.

Хотя бы потому, что COVID-19 — это не только вирусная пандемия. Это первая за всю историю тотальная неинфекционная пандемия страха.

Большая разница

Безусловно, СМИ должны были предупредить людей об опасности, сделать все, чтобы люди оставались дома и как можно меньше выходили на улицу. И, судя по всему, они этого успешно добились: 83 % россиян соблюдали режим самоизоляции.

Но все-таки есть большая разница между понятиями «информировать и предупреждать» и «запугивать». Первое делается во благо, второе ради рейтингов и просмотров, то есть денег. И я убежден, что те, кто попытался заработать, создавая всеобщую панику, совершали преступление.

Кстати, знаете, что могло бы стать символом пандемии страха? Туалетная бумага. Ведь все бросились скупать туалетную бумагу, в США этот ажиотаж даже назвали туалетной паникой. Но ведь это нелогично! Хотя бы потому, что туалетная бумага никак не защитит от заражения. И тем не менее именно она стала своего рода символом безопасности.

Стивен Тейлор, автор книги «Психология пандемий», писал: «Во время пандемий вместе с угрозой заражения в людях растет чувство отвращения — это механизм, который предотвращает заражение: если я увижу заплеванные перила, то не возьмусь за них и буду в безопасности. Таким образом, существует очень тесная связь между страхом заразиться и отвращением. И что может быть лучше для устранения неприятных субстанций, чем туалетная бумага! Думаю, именно так она стала условным символом безопасности».

Кстати сказать, помимо туалетной бумаги в мире резко выросли продажи биде.

Круг замкнулся

Люди, страдающие этим психическим расстройством, считают, что COVID у них протекает бессимптомно, также они боятся, что могут заразить других. Это один из вариантов фобии, связанной с заражением различными заболеваниями. В основе всех этих фобий лежит страх смерти, страх тяжелых последствий. Проявляться это может по-разному: кто-то боится снять маску дома, на свежем воздухе — где угодно; кто-то ходит и опрыскивает спиртом вообще все что может, — не только себя, но и предметы вокруг.

Самый древний механизм выживания — страх. Эта реакция обусловлена работой мозга, точнее, миндалевидного тела, отвечающего за эмоции, осторожность и страх, и префронтальной коры, помогающей человеку планировать будущее и принимать решения.

При стрессе миндалевидное тело побуждает человека реагировать на опасность и заставляет действовать по принципу «бей или беги». Одновременно с этим в префронтальной коре идет прогнозирование событий. Если информации для прогноза не хватает, возникает тревога. Тревога же еще больше подавляет активность префронтальной коры, негативно сказываясь на процессе принятия решений. Круг замкнулся.

Тревога усиливается из-за неизвестности — одного из фундаментальных страхов человека.

Когда люди оказываются в неопределенности, им трудно корректно оценить возникающие риски, и они принимают решения необъективно.

Есть несколько сценариев принятия решений, и один из них таков: человек начинает, опираясь на собственный опыт, оценивать возможность, частоту или вероятность событий, основываясь на том, насколько легко вспомнить примеры таких же событий из жизни. То есть чем легче мне что-то вспомнить, тем более вероятным я считаю это событие в будущем.

Чем чаще то или иное событие освещается