Приказываю стать моей - Майя Блейк

В один такой момент она стояла в дверях, когда он поглядел сначала ей в глаза, а потом на плоский живот. Затем вновь продолжил переговоры.

Он дал понять, что думает о ней и ребенке, но это лишь усилило ее чувство вины.

Дизайнеры и стилисты приехали на шестой день их пребывания в Париже.

А еще она обнаружила, что у нее задержка, и, улучив минуту, она поймала Заида в перерыве между переговорами.

Он посмотрел на нее и нахмурился.

- Что-то не так?

- Я… мои критические дни не наступили в срок.

Пальцами он погладил ее по щеке, внимательно посмотрев ей в глаза, и кивнул.

- Я понял, - только и сказал он, прежде чем очередная группа бизнесменов вошла в комнату.

Получившая подтверждение, что с ней все хорошо и она действительно беременна, Эсме восседала на громоздком стуле, похожем на трон, и отсматривала множество платьев, которые к ней везли на вешалках.

Судя по всему, его высочество решил обеспечить ее нарядами до конца жизни. Что касается свадебного наряда, то национальное платье невесты готовилось в тайном месте, и она не должна была его увидеть до церемонии.

Пока Эсме выбирала платья, она чувствовала разочарование, потом гнев, затем беспокойство. Но в душе ее теплился лучик надежды.

Заид все это устроил, хотя знал, что ее прошлое небезупречно. Если он был готов рисковать ради своего ребенка, не окажет ли она медвежью услугу, пытаясь этому воспротивиться?

Единственное, что ее сдерживало, - ее секрет.

Она сказала бы ему. Она должна была это сделать, прежде чем случится что-то необратимое. Она пыталась усмирить разбушевавшиеся чувства, пытаясь отвлечься на выбор одежды. Ей помогали Нашва и Аиша, бурно выражавшие свой восторг. Эсме немного отвлеклась и расслабилась.

Заид вошел, когда стилисты переносили одежду в ее спальню. Он огляделся, затем обратил все внимание на нее.

- Ты подобрала приданое, - это был не вопрос, а утверждение.

У нее перехватило дыхание, и она ответила:

- Да.

- Так ты выйдешь за меня замуж? - на этот раз это был вопрос, но он уже знал ее ответ.

Помолчав мгновение, Эсме выдавила из себя:

- Да.

На следующее утро Заид подарил ей потрясающе красивое кольцо из арабского золота с желтым бриллиантом. Когда он торжественно сообщил ей, что кольцо принадлежало его матери, на глаза Эсме навернулись слезы.

Этот момент был бы совершенно волшебным, если бы его свидетелями не выступил весь персонал и его не запечатлел на камеру профессиональный фотограф с целью зафиксировать официальное предложение Заида. После этого официальное объявление о помолвке было сделано в Джаахре.

Заид стоял в центре комнаты в окружении своих подданных, держа ее руку в своей, и они записали телевизионную версию официального предложения.

Она с беспокойством смотрела телевизионную трансляцию, показывающую толпу людей в парках и на стадионах, ожидающих новостей. После предложения Заида народ разразился оглушительными аплодисментами.

Его слуги в отеле тоже аплодировали, а Заид наклонился и прошептал ей на ухо:

- Я же обещал, что они примут тебя с распростертыми объятиями.

Почти мгновенно Эсме стала очень популярной.

Но торговые переговоры все еще продолжались. Через три дня после их помолвки, когда он в очередной раз вышел из конференц-зала осунувшийся и расстроенный, сердце Эсме дрогнуло. Он нахмурился еще больше, когда увидел ее, и подошел, мрачный и решительный.

- Фаузи дал указание твоим слугам собрать твои вещи. Сегодня ты возвращаешься в Джаахр.

Это было последнее, чего она ожидала. Последнее, к чему было готово ее сердце.

- Почему? - спросила она тревожно.

- Я пробуду здесь недолго. А тебе нужно вернуться и начать готовиться к свадьбе.

Она не хотела уезжать, но раз уж она согласилась выйти за него замуж, возражать не стоило. Однако между ними все еще оставалась нерешенная проблема.

- Заид, нам еще нужно поговорить о моем прошлом.

Он резко махнул рукой:

- Хватит требовать от меня разговоров!

Разочарование и злость закипали внутри ее.

- Это важно…

- Свадьба тоже важна. Может быть, тебе стоит сосредоточиться на будущем и перестать жить прошлым? - раздраженно произнес он.

- Мне нужно всего лишь десять минут, - настаивала она.

Он запустил пальцы в свои волосы.

- Это в десять раз больше времени, чем я располагаю, Эсмеральда. Я просто пришел попрощаться.

- Если ты хотел мне сказать об отъезде, достаточно было прислать Фаузи. Или СМС.

Он проворчал себе под нос:

- Я не хочу спорить с тобой.

- Ты не хочешь от меня ничего, кроме того, чтобы ты отдавал приказы, а я вприпрыжку их исполняла.

Его взгляд опустился на ее живот.

- В твоем состоянии нужно меньше прыгать и больше отдыхать.

Ее сердце заныло от боли.

- Я прекрасно знаю, что я просто сосуд для вынашивания твоего наследника, Заид, но, возможно, тебе стоит подумать о моем душевном состоянии.

На мгновение он показался ей озадаченным. Но потом пришел Фаузи:

- Ваше высочество, необходимо ваше присутствие.

Заид шумно выдохнул:

- Я сейчас приду.

Эсме горько улыбнулась.

- Конечно, придешь.

Он нахмурился:

- Эсмеральда…

Она слабо махнула ему рукой, хотя боль и тревога пожирали ее изнутри.

- Все нормально, Заид. Я отдаю себе отчет, на какой ступени иерархии нахожусь. Так что, думаю, увидимся, когда придет время.

Затем она сделала то, что он делал в отношении ее много раз с момента их прибытия в Париж. Она развернулась и ушла, а он остался стоять на месте, глядя на нее.

Обратный путь в Джаарх был ничем не примечательным, так как она сразу уединилась в своем салоне самолета и провела весь полет, свернувшись калачиком в кресле с подушкой в обнимку.

Заид не мог бы продемонстрировать ей положение дел более наглядно, даже если бы захотел. Она была всего лишь средством для достижения цели. Он привез ее в Париж, чтобы оказать на нее давление, чтобы она дала согласие выйти за него замуж. Она согласилась, и проявлять внимание к ней стало не нужно.

Впрочем, Заид с самого начала не скрывал свои мотивы. Он заранее сказал, что это будет брак по расчету, выгодный для его страны и для его наследника.

Тогда почему ей было так больно? Ответ на этот вопрос таился в ее сердце. Она надеялась на счастье в этом браке. Но никаких оснований для таких надежд у нее не было.

После прилета в Джаахр и в последовавшие за этим дни она впала в меланхолию. Ее одолевали мрачные