Вверх по реке - Борис Сапожников

Когда же схватка закончилась, нас всех удивил Чунчо. Они со Святым подошли к Кукараче. Чунчо мялся, то и дело поглядывал на товарища в рясе с пулемётом на плече. Святой лишь придерживал «манн», словно тот ничего не весил. Чунчо только что не приплясывал, будто припадочный, видно было, что ему не хочется говорить. Однако взгляд Святого понукал его не хуже кнута.

— Послушай, командир, — обратился Муньос к Кукараче, — а ведь выходит, мы против мятежников дрались. Таких же, как мы сами, а? Разве это правильно?

В этом был весь Чунчо — во время схватки его ничуть не волновало, в кого он стреляет. Совесть проснулась только теперь. То чувство, что он считал совестью, и чьим олицетворением был Святой. Мятежник в рясе с пулемётом на плече.

— Они дерутся против колониальной власти, — продолжал Чунчо. — Против угнетения, а мы, что же, за угнетателей дрались сейчас? Как же так получается, командир?

Кукарача нахмурился — у него нет ответа на эти вопросы. Слишком уж они неприятные. Слишком много правды в словах Чунчо и в тяжёлом взгляде Святого. Недоумение написано на лицах Пеппито и Эрнандеса.

Положение спас майор Келгор. Тот оказался поблизости от нашего отряда, и ухватил Чунчо на рукав.

— Идём-ка, приятель, — заявил он. — Все идём — я покажу вам кое-что интересное. Только если кто желудком слаб, лучше не ходить. Мясная кладовка уцелела, так что мне есть, что вам показать. Поглядите, каковы эти повстанцы и борцы с угнетателями.

Я почти знал, что увижу, однако не отстал от остальных. Пускай, мне куда интересней было посмотреть на пакетбот, чем на запасы мяса в деревне. Чьё оно, я отлично понимал.

Келгор ногой выбил хлипкую дверь большой хижины. Ещё подходя к ней, мы ощутили холод — видимо, чары местного шамана ещё не успели рассеяться. А может, и сам шаман ещё жив, сидит где-нибудь тихонько и молит духов, чтобы его не нашли. Майор втолкнул Чунчо внутрь, и рагниец едва не растянулся на застланном большими листьями полу. Хижина вся была забита коробами, обложенными льдом, не тающем на жаре.

— Вот, погляди, — сорвал с первого короба крышку Келгор, — как тебе? — Он вынул оттуда несколько кусков освежёванного мяса и кинул под ноги Чунчо. — Думаешь, это свинина? Говорят, на вкус похоже — сам не пробовал. — Он открыл другой короб и бросил на пол ещё пару кусков мяса — на сей раз не освежёванного. — Это были жители деревни, — объяснил он. — А может, и пары окрестных тоже. Обычные крестьяне. Со жратвой у повстанцев туго, а взять с деревень почти нечего, там и так народ с голодухи мрёт. Вот и забирают эти борцы с угнетателями местных, и те отправляются прямиком в котёл.

Келгор прошёл через всю хижину, пиная ногами попадающиеся короба и кучи начинающего таять льда.

— А вот вам деликатес. — Он распахнул занавеску и нашим взглядам предстали пять обезглавленных тел, подвешенных вверх ногами к балке. Пол под ними пропитался кровью. — Белое мясо. Так они называют нас. Кстати, — он развернул к себе ближайший труп, — скорее всего, это матросы с пакетбота.

Майор поднял руку покойника, продемонстрировав нам затейливую татуировку. Похожие были у матросов с «Нэлли». Матросы что на морских, что на речных кораблях всегда составляли отдельную касту, не считающуюся с политикой государств и блоков. Они украшали себя татуировками почти в каждом порту, где оказывались, и по этим рисункам знаток может прочесть путь от «зелёного» юнги до настоящего морского — или речного — волка.

Из всех не выдержал только Пеппито. Молодой парень вывалился из хижины, куда вошёл вместе с остальными. Он рухнул на колени, извергая в грязь всё, что ещё оставалось в желудке, пополам с желчью. Кукарача побледнел, но держался, Эрнандес склонился над Пеппито и просто похлопывал несчастного по спине. А Святой замер с побелевшим лицом и произнёс:

— Тут всё надо сжечь дотла.

— А ты начинаешь понимать, приятель, — хлопнул его по плечу, проходя мимо, Келгор.

Майор сделал нам с Кукарачей знак следовать за ним. Мы с радостью убрались подальше от мясной кладовой, куда десантники вместе с Чунчо и Святым уже закатывали бочки с горючим, найденные в большом амбаре. Келгор привёл нас с полковником в самый крепкий дом во всей деревне. Дом отличался от остальных хижин, сложенных из веток и крытых листьями. Он явно остался с тех пор, как здесь располагался тренировочный лагерь Безымянного легиона. Слишком уж узнаваемый стиль: сразу видно, что здание построено военными и для военных. Конечно, повстанцы тут хорошенько похозяйничали, устроив настоящее логово с пятнистым от плесени ковром на полу и приличной мебелью, доведённой до кошмарного состояния. Более-менее пристойно выглядел крепкий стол с изрезанной ножами столешницей и несгораемый шкаф в углу. Шкаф был заперт на крепкий замок, но искать к нему ключи или подбирать отмычки Келгор не собирался.

— Если что-то интересное в этой грёбанной деревне есть, — заявил он, — то оно точно лежит в этом шкафу.

— Крепкая штука, — оценил Кукарача, по его лицу видно было, что он пытается всеми силами выкинуть из головы увиденное в мясной кладовой, — такую динамитом только возьмёшь.

— Обойдёмся кое-чем поинтересней, — усмехнулся Келгор, театральным жестом доставая из кармана пузырёк с густой жидкостью цвета медной патины.

Концентрированный фосфотан — ядрёная штука. Он и с толстым металлом замка, запирающего несгораемый шкаф, легко справится. Что Келгор нам и продемонстрировал, пролив содержимое пузырька на замок. Тут же по металлу заплясали язычки невероятно жаркого пламени. Не прошло и двух минут, как пузырёк опустел, а на месте замка образовалась аккуратная дыра. Келгор распахнул дверцу шкафа, демонстрируя нам его содержимое.

Внутри лежали патроны пачками, несколько «майзеров» и аришский пистолет «Мастерсон-Нольт» — довольно удачный, но калибры у нас с аришами разные, а потому популярности в Аурелии этот пистолет не получил. Кроме оружия и патронов нашлось место какому-то количеству золота в слитках и мешочкам, о содержимом которых оставалось только догадываться. В Афре гномьи кредиты не в ходу, тут даже в колониальных центрах предпочитают расплачиваться звонкой монетой, а потому золото ценится куда выше, чем в Аурелии. Карты лежали на самом дне шкафа, сложенные стопкой. Келгор вынул их всех, расстелив на столе.

На изучение карт ушло немного времени. Мы сразу отбросили старые, пожелтевшие, оставшиеся, наверное, от прежних хозяев из Легиона и брошенные ими за явной бесполезностью. Интерес для нас представляли две. Первая досталась Келгору — за ней майор и охотился. На неё были аккуратно нанесены места расположения лагерей Безымянного легиона с точными координатами. Правда, она немного устарела, ведь и деревня, где мы находились, числилась одним из лагерей. Судя по «легенде», она была перевалочным пунктом, где уходящие на задание легионеры получали оружие, боеприпасы и снаряжение, необходимые для выполнения. Вторая же была нужна мне. Это была карта верховий Великой реки, где широким кругом отмечалась зона, в которой орудуют небесные пираты Конрада.

— Приличный кусок, — покачал головой Кукарача. — На его исследование уйдёт уйма времени.