Таинственное наследство - Пьер Алексис Понсон дю Террайль

– Граф, – проговорил Леон, следивший за всеми движениями Армана, – мне пришла в голову одна мысль.

– Я слушаю, говори.

– Если вы полагаете, что девица де Бопрео действительно наследница двенадцати миллионов и что тот или та, которые погубили Фернана, знают об этом обстоятельстве и что даже это-то наследство и было причиной их поступков, то тогда можно и даже следует предположить, что им хорошо известно, в чьих руках находятся деньги.

– Это верно, – заметил Арман.

– Но если они это знают, то, может быть, им выгодно, чтобы девица де Бопрео до известного времени не знала ничего?

– Это действительно может быть.

– Таким образом, Эрмина Бопрео, владея 600 000 ливров годового дохода, очень может захотеть выйти замуж только по своему выбору, а следовательно, если она узнает о своем новом положении…

– Все это верно и логично – но к чему же было похищать Вишню и Жанну?

– Ну, это-то, – ответил работник, – очень нетрудно понять: Жанна и Вишня знают Фернана, а Фернан, в свою очередь, знаком с Бопрео, следовательно, все это и составляет цепь, в которой необходимо оборвать звенья.

Арман невольно вздрогнул.

– И, – добавил Леон, – вы знаете Жанну и Вишню.

Де Кергац, наконец, отгадал.

– Да, – прошептал он, – ты прав. Но эта истина еще темнее прежних сомнений.

– Что сделалось с Вишней? – думал честный Роллан.

– Жанна… моя Жанна, – прошептал Арман.

И при этом с его губ сорвалось гнусное, но роковое имя Андреа!

Затем граф послал Бастиана и Леона – первого к сэру Вильямсу, а второго к госпоже Бопрео.

Через четверть часа после этого оба вернулись и сообщили, что ни Бопрео, ни сэра Вильямса нет в Париже и никто не знает, куда они уехали.

– Все это совпадает и сцепляется между собою, – пробормотал он, – это рука Андреа; теперь я готов поклясться в этом.

В это время камердинер графа приотворил несколько дверь и доложил Арману, что его желает видеть какая-то дама.

Де Кергац вздрогнул.

– Ее имя? – спросил он живо.

– Его сиятельство не знает этой особы.

– Впустите.

Дверь отворилась, и на пороге комнаты показалась женщина, закутанная в большую шаль. Леон Роллан попятился назад.

– Баккара! – вскрикнул он радостно. – Баккара!

Это была действительно та, которую сэр Вильямс выдал за сумасшедшую.

Она явилась для того, чтобы спасти Фернана.

Баккара бежала из сумасшедшего дома, связав свою бывшую горничную Фанни, которую оставил при ней сэр Вильямс, и одевшись в ее платье.

В таком виде она явилась к своему барону д'О., который, по ее просьбе, дал ей рекомендательное письмо к префекту полиции.

Баккара была у него, рассказала ему все дело, и хотя ей почти ничего не удалось сделать, все-таки увиделась с Фернаном, который и посоветовал ей ехать к графу де Кергацу.

Отыскав таким образом первую нить тайны, Арман решился прежде всего укрыть Баккара от преследований и захотел уже начать действовать как можно осторожнее, чтобы не возбудить подозрение своего неприятеля.

Но, как и предвидела куртизанка, люди капитана не дремали – тем более, что они были встревожены побегом Баккара.

Баронета не было в Париже, а потому. Фанни уведомила об этом побеге его наместника Коляра.

– Черт побери! – вскричал Коляр. – Если Баккара найдет Леона – то мы погибли, и мне придется вернуться в каторгу.

Коляр невольно задумался.

Он колебался отзывать баронета, чтобы не затянуть дело о браке и двенадцати миллионах.

Поэтому он отказался от этого и решился на другое, что, по его мнению, могло принести еще лучшие плоды.

Коляр, долго не думая, бросился прямо в мастерскую господина Гро и вызвал Леона Роллана.

– Что ты так грустен? – спросил он, встречая столяра.

– Э, брат, до веселья ли теперь, когда Вишня исчезла.

– Вот о ней-то я и хочу поговорить теперь с тобой, – ответил ему на это многозначительно Коляр.

– Как! – вскричал радостно Леон, – ты знаешь, где она?!

Коляр, по-видимому, колебался.

– Да говори же!

– Я ее видел с каким-то молодым человеком, брюнетом и одетым, как принц.

– Но этого быть не может, – прошептал несчастный работник. – Она, вероятно, сопротивлялась, звала на помощь?

– Бедный мой друг, – проговорил печально Коляр, – как ты еще мало знаешь женщин. Я тебе должен сказать печальную новость. Она была совершенно спокойна и даже улыбалась.

– Коляр! Коляр! – возразил горячо Роллан. – Или ты ошибся, или ты лжешь.

– Ну нет, брат, я ее отлично узнал.

– Куда же ехал их экипаж?

– Я не знаю. Я не следил за ними.

– Коляр! – вскричал Леон, сильно сжимая руку мошенника. – Ты пойдешь со мной.

– Куда? Теперь ночь. Буживаль далеко.

– Мы там будем ночевать.

Коляр подумал.

– Пожалуй, – наконец проговорил он, – пойдем, только не раньше, как через час: мне еще нужно кое-куда сбегать.

Ему было нужно успеть приготовить западню.

– Ты придешь сюда через час или подождешь меня? – прибавил он.

Подожду, – ответил Леон, лицо которого было мертвенно бледно.

Коляр ушел.

Леон Роллан задумался.

Этот час казался ему целой вечностью, однако, ему пришло в голову уведомить как-нибудь Армана, и он написал карандашом следующую записку:

«Господин граф! Один рабочий из нашей мастерской видел Вишню в Буживале, я иду туда с ним искать ее».

Когда он оканчивал эту записку, мимо него проходил человек в блузе, напевавший вполголоса какую-то песню.

– Гиньон, – окликнул его Леон, узнав в нем своего друга.

– А, это ты, Леон?

– Вишню видели.

– Где? – спросил с живостью Гиньон.

– В Буживале, мой друг.

– Кто же ее видел?

– Коляр.

При этом имени на лице Гиньона выразилось полное отвращение.

– Я нахожу, – сказал он, – что этот Коляр просто мерзавец.

– Ты ошибаешься, он отличный малый.

– По-твоему, может быть, но, по-моему, я верю в свои слова.

– Все равно, – пробормотал Леон, – я пойду с ним в Буживаль.

– Когда?

– Я его жду. Кстати, отнеси это письмо графу.