Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

– Нет, хотя один раз видел ее выходящейиз пансиона Марго Остроумовой. Очень приличное заведение. Марго сдает комнатытолько респектабельным клиентам с безупречной репутацией. Навряд ли у неепроживала молодая беременная незамужняя женщина.

Получив от доктора Арутюнова адрес безупречнойМарго, я поехала прямо в пансион.

Небольшой узкий дом скорее напоминалгостиницу. И хотя над входом красовалась вывеска «Пансион «Негреско», внутрипросторного холла обнаружились конторка и стойка с ключами.

Молодой человек в синей униформе тут жевскочил на ноги при виде хорошо одетой клиентки.

– Чем могу служить?

Сообщила ему, что знакомые из провинциипросили найти приличное и не слишком дорогое место, где они могли бы провестипару недель.

Портье изобразил полный восторг и предложилпосмотреть номера. Я согласилась. Пансион и правда выглядел респектабельным.Новые, красивые дорожки устилали небольшие коридоры. В здании всего двенадцатькомнат, по шесть на этаже. При каждой небольшая ванная и туалет. Кухни нет.

– Готовить в номерах неразрешается, – пояснил портье. – Желающие могут питаться за отдельнуюплату в нашем ресторане. Подаем завтрак, обед и ужин. Впрочем, в комнатах естьхолодильники, и не возбраняется пользоваться электрическим чайником. Мебель, еслисобираетесь жить больше трех месяцев, поставим какую хотите. На меньший срок –стандартная меблировка: кровать, стол, шкаф, два стула, кресло, торшер,телевизор и ночной столик.

К тому же «Негреско» располагал прачечной,парикмахерской, газетным киоском и автоматами по продаже сигарет и пепси-колы.

Услышав цену, я подняла брови: конечно,«Националь» обойдется дороже, но для заштатного пансиона безбожно дорого.

– Одно время здесь проживала моя знакомаяиз Украины, ожидавшая ребенка, ей посоветовали «Негреско» как тихое и приличноеместо.

Портье разулыбался.

– Помню, помню. Лена! Очень милая дама,жаль, что судьба приготовила такое тяжкое испытание.

– Какое испытание?

– Потерю мужа, естественно! Забыли, чтоваша подруга осталась вдовой с нерожденным ребенком? Хорошо хоть, братпокойного мужа Лену поддерживал. Приезжал часто, раза три в неделю.

– А как он выглядел?

– Брат? Приятный мужчина, лет сорока пятии…

– Семен, – раздалось заспиной, – пройди вниз к конторке, там ждут посетители.

Судя по тому, с какой скоростью портьеретировался, передо мной стояла хозяйка – Марго Остроумова. Стройной, сухопаройдаме наверняка исполнилось шестьдесят, но выглядела она превосходно. Аккуратнаямодная стрижка, деловой твидовый костюм, на губах дежурная улыбка, а в глазах весьхолод Антарктики.

– Желаете снять комнату?

Я вновь исполнила песню о знакомых изпровинции. Марго не поверила ни одному слову, это было заметно по ее улыбке.Тем не менее хозяйка любезно сообщила:

– Номер следует зарезервировать за месяц.Предоплата 25 процентов. Если хотите, сейчас оформим заказ.

Я покорно пошла за ней на первый этаж.Хозяйка, быстро и ловко пощелкав калькулятором, выписала счет и аккуратноубрала полученную сумму в сейф.

– Вы знали Лену? – осведомиласьМарго вежливо.

– Да, и очень хорошо!

– Приятная дама. Жаль только, что на еедолю выпало столько испытаний. А кто родился?

– Мальчик, – вдохновенно совралая, – крупный и здоровый, прелесть, а не ребенок.

Марго с треском захлопнула дверцу сейфа испросила:

– Вы найдете выход?

Вопрос звучал почти нагло, двери находились вдвух шагах от нас. Мило улыбаясь, я отступила с поля боя и с чувством глубокогоразочарования отправилась домой.

Во вторник около пяти часов неожиданноприехала Ева. Я сама открыла ей дверь. Девочку почти полностью скрывало длинноезимнее пальто с глубоким капюшоном.

– Ну, – бодро проговорила я, –что сегодня по французскому?

Ева молчала, потом, громко шмыгнув носом,откинула капюшон. Я остекленела. Правый глаз ребенка заплыл, превратившись вщелочку. Красное пятно под ним начинало угрожающе темнеть, обещая черезнесколько часов превратиться в отвратительный синяк.

– Детка, – еле вымолвил мойязык, – детка, что случилось?

Девочку заколотило, и она безутешно заплакала,опускаясь прямо на пол. Рухнув рядом, я обняла тощенькие плечики и свирепопредставила, что скажу Владимиру.

Минут через десять, успокоившись и водрузив нанос мои темные очки, Ева села пить сладкий чай. Я искренне верю в целебныесвойства этого напитка. Ничего так не успокаивает разбушевавшиеся нервы, какчашечка ароматного «Липтона», желательно с пирожным или сладкой булочкой.

Слизывая варенье с липких пальцев, гостьяпопыталась соврать, что упала в школе с лестницы, но, наткнувшись на свирепыйвзгляд, решила рассказать правду.

Придя из гимназии, села делать уроки, но тутвошла мать и велела сварить кашу для Юры. Страстная кулинарка, Нелли терпеть немогла готовить детское питание. Побоявшись ослушаться, девочка побежала накухню. Нелли уже была там с ополовиненной бутылкой коньяка. Увидев, что дочьхочет насыпать крупу в еще сравнительно холодное, а не в кипящее молоко,женщина взбесилась от злости, схватила кастрюльку за длинную ручку и треснуларебенка по лицу. Молоко, по счастью холодное, вылилось на Еву, глаз моментальнозакрылся.

Всегда покорная и боязливая, дочь на этот разпроявила непослушание. Удостоверившись, что Нелли заснула на диване, девочкаубежала из дома.

– Не надо бы все вам рассказывать, ноидти-то мне больше некуда. Папа уехал на конгресс стоматологов в Питер. Мама,когда его нет дома больше чем один день, всегда напивается. А как напьется,начинает драться. Она и раньше меня била по рукам или по щекам, но не оченьсильно, так больно стукнула в первый раз.

Печальный рассказ прервал звонок в дверь. Этоявился Казимир с большой коробкой. Он немедленно потребовал Маню. Сказав ему,что Маруська сейчас придет из лицея, я налила художнику чай, но не успел онотхлебнуть и глоток, как в гостиную, словно торнадо, ворвалась Машка.

Казик вскочил и раскрыл коробку. Внутри лежалоярко-синее платье.

– Вот, – вскричал портретист, –померяйте, и немедленно приступим. Где животные?