Разговор с варваром - Павел Юрьевич Хлебников

Даже если человек, которому ты наркотики продаешь, грязный, он из-за тебя еще больше испачкается, и это твой грех. Поэтому ты должен того же безбожника стараться ставить на путь истины, а не ломать его дальше. Ты не имеешь на это право.

[ПХ] Кстати, не только мусульмане с таким презрением и жестокостью относятся к иноверцам. В XIX столетии англичане навязывали китайцам опиум — это была часть государственной торговой политики. Очевидно, они не считали грехом сажать людей на наркотики, потому что это были китайцы, а не англичане,

[Х-АН] Да. Только потом это вернулось к ним же. Наркомания. Потому что грязь, которую ты разносишь, она к тебе в дом обязательно вернется.

[ПХ] Меня поражает факт, что в исламских странах не так сильно распространена наркомания, несмотря на то что в основном опиум производится именно там. Именно из исламского мира — Афганистана, Пакистана, Ирана, Ливана и Турции — переправляются наркотики в развитые христианские страны — Америку, Европу и теперь Россию. Почему же исламские страны не страдают от наркомании?

[Х-АН] Во-первых, в исламском мире сильнее соблюдается религиозность. Во-вторых, община у нас покрепче, кровно-родственные связи сильнее, воспитание иное, забота всеобщая. То есть у нас круговая порука, и общественное мнение очень строго вырабатывается.

[ПХ] Как действует эта круговая порука? Если, скажем, молодой мужчина в исламском обществе начинает употреблять наркотики, какие меры будут приняты?

[Х-АН] Естественно, он будет наказан. Его родственники могут его чисто физически наказать, запереть его

и держать или избить, в общем, что угодно. Сам факт, что он себя в обществе неправильно ведет, — значит, что у общества есть претензии к его ближайшим родственникам. Ближайшие родственники, хотят не хотят, должны как-то его держать в рамках. То есть круговая порука.

[ПХ] Но в исламских странах есть огромные города, где человек может просто затеряться и делать, что хочет. Почему там не развита наркомания?

[Х-АН] Опять-таки здесь религиозный момент сильно

присутствует. Потом, даже в больших городах люди не совсем потеряли связь общинную, не окончательно оторваны от кровного родства.

[ПХ] Кстати, христианство тоже запрещает употребление наркотиков.

[Х-АН] В исламском обществе религиозность сильнее. Среди мусульман человек, который наркотиками занимается или пьет, считается как кто-то, кто не боится Бога. То есть он как бы показывает свое недостоинство. В христианском обществе, если человек пьянствует, никто в этом не видит ничего недостойного. Религиозность более слабая.

Часть четвёртая. Борьба за чеченскую независимость

Инкогнито

[ПХ] Расскажите, как вы в конце 1991-го освободились из тюрьмы.

[Х-АН] Это был организованный побег. Я тогда находился в колонии в Комсомольске-на-Амуре. За мной приехали люди. Были сделаны документы, что меня на следственный эксперимент в другое место везут. Там, в этом крае, был один очень авторитетный генерал. Мои друзья сумели к нему найти подход, и тот подписал распоряжение, На меня была полоса: не перемещать без разрешения коменданта. Но генерал этот настолько авторитетный, что его распоряжению никто не противился. В общем, удачно получилось.

Мы знали, что из Москвы может сразу поступить сигнал, и тогда меня перехватят. Самолет на Минводы — или куда-то еще в нашу сторону — надо было долго ждать. К тому же в случае перехвата искать будут именно в направлении на Кавказ. А тут на Москву уже был самолет, я полетел туда по чужому паспорту. Из Москвы меня друзья уже переправили в Чечню.

СОТРУДНИК РУБОПа. С приходом режима Дудаева решился вопрос Хожи. От Дудаева за его личной подписью пришла бумага (в МВД. — П.Х.) о том, что Хожа Нухаев, Руслан Атлангериев и Гелани Ахмадов (чеченцы были осуждены по делу лазанской группировки) совершили преступление перед городом Грозным и их необходимо этапировать в Грозный на следствие. Их туда и этапировали согласно постановлению, подписанному самим Дудаевым, и через неделю выпустили.

Дальше происходит следующее. Начинаются всякие запросы в Верховный Совет Российской Федерации, чтобы приговор суда пересмотреть. У них же были хорошие связи и в Верховном Совете, и в МВД, Короче, дело из Мосгорсуда отправляют в Верховный суд Российской Федерации на апелляцию — вроде незаслуженно Нухаеву и другим восемь лет дали. Уголовное дело в отношении них прекращают за отсутствием состава преступления и возвращают якобы в Москворецкий суд. Самое веселое, что в Москворецкий суд дело — а оно в нескольких томах — так и не вернулось. Где оно сейчас — одному Богу известно. Мы его как-то запрашивали, чтобы восстановить, а москворецкий прокурор открыто заявил: «В нашем архиве этого документа нет». Хотя есть исходящий номер в Верховном суде: значит, дело ушло. Но оно по дороге где-то потерялось. Так что никакой судимости сегодня у Нухаева нет.

[ПХ] Как вы познакомились с президентом Чечни Джохаром Дудаевым?

[Х-АН] Это произошло в ноябре 91-го, через несколько дней после того, как я попал домой. Меня Яндарбиев повел к Джохару. Ему рассказали, как я чеченцам помогал, и он меня пригласил.

[ПХ] Дудаев на вас возложил какие-то обязанности?

[Х-АН] В первую встречу нет. А потом уже Джохар дал мне некоторые поручения и по Чечне, и по Москве, в том числе по контрразведке, по отношению того же КГБ, который орудовал по Чечне.

[ПХ] А как вы могли что-то про КГБ узнавать?

[Х-АН] Биография моя, конечно, играла большую роль. Джохар поэтому ко мне и обратился — ведь я в Москве достаточно долго проживал и имел там неплохие возможности, Джохар поручал мне выяснить такую-то фамилию или проверить информацию, которая к нему идет. Ему нужно было понять, на кого он может положиться. Несколько раз Джохар официально предлагал мне какой-нибудь пост — министр внутренних дел, что-то другое, — но я отказывался. Мне в Москве легче было решать вопросы, чем в Грозном.

[ПХ] Когда вы вернулись в Москву?

[Х-АН] В 92-м году.

[ПХ] Вы возобновили ваши старые связи с бандитами?

[Х-АН] Я начал совершенно в другом направлении работать. Опять лезть туда было бессмысленно. Время прошло, новые люди выросли, поэтому нужно было бы опять утверждаться или потеряешь лицо. Уже какой-то фундамент был сделан (для чеченской мафии. — П.Х.), и на этом фундаменте нужно было совершенно в другом направлении идти.

Когда я освободился, я им говорю: оставьте все эти дела. Я со всеми даже поругался. Говорю им: уходите в горы. Южный порт — это мелочи. Что вы здесь остановились? Москву надо брать. Некоторые занимались торговлей, контрабандой и прочее, Почему? Тогда ведь более ценный товар пошел.