Долгие раздумья - Элла Уорнер

— Пять дочерей! Пятерых дочерей родила ему законная жена! Ах, я ошиблась, прошу прощения! Только четырех. И одну незаконную. Как ты думаешь, детка, почему Феликс женился на тебе? Он женился, потому что ты ему — не сестра. Феликс чтит закон, и жениться на единокровной сестре было бы проблематично даже для него.

Значит, Феликс не женился бы на мне, будь я родной дочерью Максимилиана, ошеломленно подумала Дикси. Потому что… потому что… Феликс — сын Максимилиана Харленда! Плоть от плоти тирана и деспота, искорежившего мою жизнь! Так это Максимилиан был любовником Хилари? Отец Феликса…

— Ради Бога, мама, оставь свою злобу при себе!

Феликс вскочил на ноги, лицо его пылало.

Нисколько не смутившись, Хилари снисходительно похлопала его по плечу.

— Поздравляю, сынок. Теперь ты значительно продвинулся в выполнении своего плана и в осуществлении моей мечты! Максимилиан перевернется в могиле!

Феликс схватил ее за руку и, с силой притянув мать к себе, прошипел:

— Я, кажется, заплатил тебе за молчание. Всеми юношескими годами, мама. Обещаю, что ты тоже заплатишь, если еще хоть раз затронешь эту тему!

Голос его звучал угрожающе. Хилари, осознав, что зашла чересчур далеко, быстро ретировалась за свой столик. Ее подруги сидели с неестественно прямыми спинами и старательно делали вид, что ничего не видели. Слава Богу, до них не долетел диалог матери и сына, но и увиденного вполне достаточно, чтобы сделать вывод: не все спокойно в семье Дебнем.

Дикси могла видеть, слышать, даже думать. Но тело не слушалось ее. Она словно окаменела снаружи и замерзла внутри.

— Дикси! — позвал Феликс и осекся. Она подняла на него глаза и медленно принялась разглядывать черты такого, как прежде ей казалось, знакомого лица. Глаза. Те же глаза, что и у Максимилиана, что и у ее сестер. Подбородок. Теперь Дикси знала, почему в присутствии Феликса имя Максимилиана слетало у нее с языка чаще, чем ей бы хотелось.

— Дикси! — снова позвал он, напряженно вглядываясь в ее лицо.

Она сидела очень прямо, высоко вскинув голову.

Слишком много боли вокруг. Слишком много. Слишком. Но, если сидеть вот так, тихонечко, если замереть и не смотреть никому в глаза, если собраться и сконцентрироваться, можно ведь не пустить боль внутрь. Ничего не пустить в сознание. Даже голос Феликса. Если сконцентрироваться.

Дикси делала так в детстве за столом отца. Не настоящего отца. Отца Феликса.

Смешно: мать хотела родить Максимилиану мальчика! — думала Дикси. А в этом и нужды не было. Потому что мальчик уже родился. Родился маленький Феликс. Голубоглазый, как отец. Настоящий отец. Отец Феликса. Максимилиан — отец Феликса, не мой отец. Не настоящий отец… А должен был родиться мальчик. А родилась я. Меня никто не любил, потому что я родилась девочкой. А Феликс был мальчиком. Сыном Максимилиана… Интересно, мама знает?

— Дикси, очнись!

Скажи Феликс Максимилиану, что он его сын… Зачем жениться на кукушонке из гнезда Харленд? Ему и так все полагается по закону… Незаконному сыну…

Бриллиант на пальце вспыхивал отраженным светом. Наблюдая, как сыплются с пальца искры, Дикси рассеянно думала: это обручальное кольцо. Первое, что подарил мне Феликс. Он мог жениться только на мне. И больше ни на ком…

Невеста по его выбору… Что может быть ужаснее такой лжи? Я же оказалась его единственным шансом! Феликс получил все, что хотел…

И любовь ни при чем…

Феликс больно сжал ее руку, пытаясь вывести Дикси из сомнамбулического состояния.

— Поехали домой, Дикси!

Домой так домой, равнодушно подумала Дикси. Пусть уводит это тело, этот инкубатор для вызревания его планов. Пусть ведет домой, пусть заботливо укладывает в постель…

Мир для Дикси в одночасье рухнул, свет померк. Она вновь была одинока, как в детстве. И, погруженная в собственные мысли, позволила отвести себя к машине, усадить на сиденье, пристегнуть ремнем безопасности, который, если что, убережет ребенка.

Ребенок! Дикси ужаснулась, что ее ребенок унаследовал гены Максимилиана Харленда. Это все равно что знать, что внутри тебя зарождается монстр, чудовище. Какой-то фильм ужасов!

— Ты в порядке? — донеслось до нее из внешнего мира.

Беспокойство, совершенно неподдельное, звучало в голосе этого мужчины. Голова Дикси дернулась.

— Нет, я не в порядке, — механическим голосом сообщила она. — Я разбита. Ты использовал меня. Я больше никогда не буду «в порядке».

Он взял ее за подбородок и, повернув лицом к себе, отчеканил, глядя прямо в глаза:

— То, что сказала моя мать, нас не касается.

— Не касается, — эхом отозвалась Дикси, думая о своем.

— Дикси! Наша жизнь принадлежит только нам!

— Нам?! — Дикси услышала визгливые нотки в собственном голосе. — Какого черта не касается?! Не держи меня за идиотку! Я была твоим единственным шансом, бастард!

— О да! Феликс грубо расхохотался. — Скажи я правду отцу, и он раздавил бы меня! Вспомни, как он относился к тебе.

— Ты — плоть от плоти. А я — нет.

— Ты думаешь, ему нужен был сын, который победил бы его, противостоял бы ему? Ты ошибаешься!

Об этом Дикси никогда не задумывалась. Наверное, доля правды в словах Феликса есть. Ма-а-аленькая такая доля.

— Он счел бы меня либо лжецом, либо слабаком, расскажи я ему твою чертову правду.

— Зачем ты работал на него? С твоими способностями ты мог бы открыть любое дело.

— Он был моим отцом, Дикси. С семи лет я знал об этом. Я не хотел воевать с ним. Я только хотел понять… Знаешь, каково мне было в детстве? Когда к моим друзьям приезжали родители? Я думал о своем отце. О богатом, сильном, влиятельном человеке, который отдает свою любовь детям от законной жены. Я хотел узнать, какова его любовь. У меня не было ничего. Только бедность и безотцовщина.

Дикси вдруг увидела всю историю другими глазами. В истории Феликса она, Дикси, была лишь одним из вариантов, из возможных путей к цели.

— Я жертва твоего выбора. Выбора пути, — сказала она.

— Ты не жертва, Дикси. Ради Бога! Ты никогда не была жертвой. Ты — мой партнер, ты, если хочешь, соучастник!

Дикси передернуло от слов Феликса.

— Партнеров обычно посвящают в план, — парировала она.

— Ты знаешь мой план с самого начала. Я в первый же день рассказал тебе о наших планах!

— Да, но забыл упомянуть, что я единственная из сестер Харленд, на ком ты можешь жениться.

Он выжал сцепление и нажал на газ. Машина тронулась.

— Лгун! — выкрикнула взбешенная Дикси.

— Я никогда не лгал тебе, никогда…