Долгие раздумья - Элла Уорнер

Хорошо бы, если бы я уже забеременела, подумала Дикси. Как здорово зачать ребенка на острове!

Перед отъездом из Лондона она зашла в аптеку купить кое-какие необходимые мелочи и впервые обратила внимание, сколь разнообразен и широк ассортимент средств предотвращения беременности: и таблетки, и свечи, и целые комплексы противозачаточных пилюль, не говоря уже о презервативах всех видов и цветов! Дикси так долго и в такой задумчивости стояла у полочки с контрацептивами, что аптекарь поинтересовался, не помочь ли ей с выбором, и скорее всего потом долго ругал себя за невольно допущенную бестактность, потому что милая молодая леди выбежала из аптеки как ошпаренная.

— Феликс! А как ты планируешь получить контрольный пакет акций, если родится дочь?

— Есть множество путей, дорогая. Не ломай голову, предоставь это мне.

— Так назови хоть один! Я не хочу чувствовать себя виноватой, если не получится сына! Пожалуйста, Феликс! Мне нужно знать!

Он нахмурился, однако ответил, хоть и неохотно:

— По завещанию Максимилиана, я должен жениться на его дочери и внуку передать его империю. Формально условия соблюдены.

— Но…

— Никаких «но»! Я единственный исполнитель по завещанию.

Феликс откровенно разозлился, и Дикси вдруг пришло в голову, что Минерва была не так уж и не права.

— Я не поняла, что ты сможешь сделать.

— Завещание Максимилиана не вступит в силу, пока все его пункты не будут соблюдены. Полностью, — отчеканил Феликс. — Что при нормальном ходе событий означает терпеливое ожидание для всей твоей семьи. Твоя мать и сестры устанут ждать, пока у нас родится сын, которого может и не быть. И только после его рождения они получат свою долю наследства. Твоя мать помнит свой эксперимент по рождению наследника, сестры наверняка тоже в курсе. Они рискуют просидеть без денег многие годы и безумно боятся нищеты. Так что мне без труда удастся уговорить их передать мне свои доли акций за реальные деньги.

Дикси словно прозрела. Так вот что имела в виду Минерва, когда сказала, что условия теперь диктую я! Командует мое лоно! Пока у меня не родится сын, вся моя семья живет практически без денег!

— Ты поступишь с ними по-честному, Феликс?

Дикси затаив дыхание ждала ответа. Я не смогу жить с Феликсом, если он поступит, как Максимилиан Харленд!

Феликс удивленно посмотрел на нее.

— Конечно, я намерен играть честно. И ужасная суматоха в мыслях Дикси тут же улеглась.

Хотя она и подозревала, что у Феликса есть собственные соображения по поводу ее семьи, о чем свидетельствовал мрак, нет-нет да и поднимавшийся из глубины его глаз, когда он говорил о Харлендах, Дикси считала, что благородному охотнику, каким, несомненно, являлся Феликс, не к лицу подлость. Если можно играть по-честному, Феликс предпочтет игру по всем правилам.

Он стоял на краю обрыва — стройный, красивый. Всегда готов к борьбе! — восхитилась Дикси.

— А как ты относишься к своим братьям? — спросила она.

— Я их уважаю. Они всего достигли в жизни сами. Отец сумел воспитать в них чувство собственного достоинства.

— Да, он поступил лучше Максимилиана. Тот никому не давал воли и держал дочерей в страхе, что исключит их из завещания.

— Ну, на тебя-то эти страхи не распространялись. В завещание тебя даже не включили. Должен признаться, я не особенно люблю твоих сестер, Дикси. Они тунеядки. Единственным их занятием было подлаживаться под отца. Теперь они пытаются угождать нам. Это подлая и скучная жизнь, Дикси. Хорошо, что ты ничуть на них не похожа.

Дикси и сама не понимала, почему приготовилась сражаться за интересы сестер и матери. Возможно, познав, что такое настоящая свобода, она старалась помочь им выйти из заключения, в которое те себя добровольно загнали.

— Ты не понимаешь, Феликс! Они не так плохи! Но им пришлось испытывать давление — не ежедневное, нет! — ежесекундное давление тяжелой личности Максимилиана Харленда! Мы должны помочь им стать свободными. Как мы.

Она не ожидала от себя подобных пламенных речей. Но, кажется, Феликса сказанное ею ничуть не удивило. Он перевел на Дикси восхищенный взгляд и сказал:

— Ты замечательная!

Двумя часами позже, когда они лежали, обнявшись, в коттедже, Феликс нежно погладил живот Дикси.

— Ты думаешь, ребенок уже…

— А почему бы и нет?

Охотники, подобные тебе, никогда не промахиваются… закончила она про себя.

Он засмеялся и поцеловал ее запястье. Затем покрыл поцелуями шею, грудь, спускаясь все ниже и недвусмысленно давая Дикси понять, чем намерен заняться. Но раньше, чем ее сознание затуманила сладкая нега, Дикси прошептала:

— Пожалуйста, Господи, пусть родится мальчик!

Сын разрушит злые чары власти Максимилиана Харленда. Феликс получит всю империю. Она, Дикси, — Феликса. А ее сестры и мать — свободу!

Врач удовлетворенно крякнул, закончив ультразвуковое обследование пациентки.

— Вот люблю почему-то говорить мамочкам, что у них сын!

— Мальчик? — недоверчиво переспросила Дикси.

Врач, кажется, немного обиделся.

— Ультразвуковое обследование — это вам не гадание на кофейной гуще.

По коже Дикси побежали мурашки. Волнения, которые не оставляли ее все четыре месяца беременности, позади. Может быть, она и хотела бы девочку, но мечтала о мальчике. Все равно о мальчике.

Осталось выносить и родить. Доктор сказал, что повода для беспокойства нет, беременность протекает идеально, здоровье будущей матери тоже не вызывает никаких сомнений. Правильно питаться, больше гулять, смотреть на красивые вещи и не волноваться. Вот, собственно, и все советы.

Конечно, Дикси постоянно убеждала себя, что пол ребенка не имеет значения и никак не повлияет на их с Феликсом отношения. Но только узнав, что родится все же мальчик, она поняла разочарование своей матери, рожающей дочь за дочерью.

Сын… Ее сын… Он положит конец тирании Максимилиана Харленда. Главный пункт завещания выполнен.

Дикси зло усмехнулась: внук по закону, но не внук по крови. Никакой генетической связи с человеком, о котором она привыкла думать как о нравственном садисте, эгоистичном моральном уроде. На Дикси накатила волна счастья от осознания факта, что ни молекулы крови Максимилиана не найдется в крови ее ребенка.

— Можете одеваться, миссис Дебнем! — Врач улыбнулся Дикси. — Надеюсь, — сказал он мягко, помогая ей подняться с кушетки, — ваш муж будет рад сыну не меньше, чем вы.

— Он будет рад, — заверила Дикси, — но он ничего не имел и против дочери.

Врач доверительно подмигнул.

— В следующий раз порадуете мужа дочерью!