Без поводыря - Андрей Дай

Цесаревич – совсем не дурак. Осторожен и хитер, как матерый лис. При дворе нет человека, кого он еще не сумел бы очаровать. Своим его считают и старые ретрограды, и необузданные реформаторы. Этакий сплав славянофильства с активным, или даже – агрессивным, реформаторством! Страшная, взрывоопасная смесь. И малейшая ошибка грозит закончиться никак не меньше чем табакеркой или портьерным шнуром… По лезвию бритвы – точнее и не скажешь! И получается, я имел возможность, отправившись в столицу, оказаться на острие рядом с Николаем. Разделить опасность, едрешкин корень…

Ох, как можно было бы взлететь! Граф Панин букашкой бестолковой смотрелся бы с такой высоты… Только оно мне зачем? Мне бы обратно, к штурвалу моей губернией – вот было бы славно! Довольно с меня и того, что покровителей я все еще не лишился. А значит, и вполне вероятный арест – помню же: не зарекайся! – мне ничем особенно страшным не грозит. В крайнем случае можно попросту сдаться и ласково улыбаться следователям.

А ведь, черт возьми, у Никсы может ведь и получиться! Ну так, чисто теоретически рассуждая. Деньги и влияние старых вельмож добавить к энергии реформаторов – так горы сами собой свернутся. И ведь ничего сложного в этом нет. У меня же получилось заинтересовать своими прожектами Строганова. И теперь, смею надеяться, лучшего союзника в скорейшем строительстве железной дороги из Сибири к Уралу и не найти. Я уж не говорю о разрешении на переселение крестьян. Без старой гвардии этот рескрипт еще много лет путешествовал бы по инстанциям. А хозяевам уральских заводов понадобилось – и вуаля. И ведь ни один самый-рассамый противник реформ даже не пискнул, ибо им это в первую очередь и выгодно!

При грамотном подходе такие вот точки соприкосновения можно в каждой отрасли найти. У нас ведь, слава Господу, не Англия. Нашей знати заводами и железными дорогами заниматься не стыдно. Строгановым, как я уже говорил, половина уральских заводов принадлежит. У того самого графа Панина – целая гроздь золотоносных приисков. Мальцовы, Муравьевы, Шуваловы, Шереметевы – тоже с чего-то кормятся. Не на одну же зарплату дворцы содержат. Догадайся кто-нибудь умный распределить между двумя десятками богатейших семей страны несколько миллионов гектаров плодородной земли на Южном Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке – хотя бы и в долговременную аренду, – так они сами и дороги построят, и людьми заселят. А сколько вкусного под землей скрыто! Сколько месторождений еще ждут инвестора? Позволь ретрограду получать больше прибыли – и сам удивишься, каким он реформатором станет!

И тогда, если уж начать теоретизировать и воспользоваться логикой, – с какого ляда на меня взъелся граф Панин? Тем более что я, в Сибири сидючи, расстановки сил в столице не ведаю, а ему-то сам Бог велел. И что же? Он не знает, что я принадлежу к партии Наследника? Если совсем уже в маразм не впал – отлично знает. И все равно продолжает заниматься какими-то глупостями! Зачем? Чего хочет добиться? Он один или это целая шайка? И не может ли так оказаться, что это не просто группа лично на меня обиженных – не поделился – господ, а первая, робкая попытка прощупать будущего императора Николая Второго?

Опа-опа-опа! А если вообще не во мне дело? Если атака на меня – это лишь малая часть большого мероприятия по воздействию на Никсу? Могут же некие расслабившиеся при добром царе господа – ну, например, попытаться продемонстрировать наследнику свою силу и влияние? И тогда для моего покровителя любой шаг ради моего спасения станет ловушкой!

Почему? Да хотя бы уже потому, что в пух и прах рассорит начинающего политика с либеральной партией! Охотно объясню, почему я так думаю!

В империи вовсю идет Великая судебная реформа. Соратники великого князя Константина сумели все же как-то подвигнуть Государя на подписание этого неудобного для высшей аристократии закона. Теперь, как кичатся реформаторы, каждый подданный нашего самодержца равен в правах перед судом! На приговор не могут больше влиять ни высокий статус ответчика, ни его родственные связи, ни уровень благосостояния.

Ну это они, идеалисты непуганые, так считают. В моем мире тоже все были как бы равны, но профессиональный уровень адвокатов и так называемое «по-звоночное» право тоже немало значили. По большому-то счету деньги в двадцать первом веке – это средство достижения цели, и не более того. Но имея средства, можно и прокурору помочь со строительством коттеджа для дочери, и матерого адвоката из Москвы вызвать, и свидетелей умаслить. В этом мире все это можно было сделать и не тратя ни гроша. Довольно было и того, что за ответчика «попросит» кто-нибудь из вельмож.

Однако Судебная Реформа – именно так, с большой буквы – вводила в империи не только институт профессиональных защитников – присяжных поверенных, – но и возможность потребовать суда присяжных. Хотя и до суда, простите за тавтологию, у суда были все козыри в руках. Потому что этим же законом теперь в стране оставался только один следственный орган, имеющий право передачи дела к разбирательству, – приставы. И тут уже от настойчивости покровителей ничего не зависело.

Если, конечно, покровитель не является членом императорской семьи, а преступление не относится к категории коронных. Измена или заговор, например. И тут начинается самое сложное. С точки зрения здравого смысла только, собственно, царь может окончательно и бесповоротно решить – было вообще преступление или нет. Но когда наши законы дружили со здравым смыслом? Нет, на этапе следствия мнения государя будет более чем достаточно. Но если дело дойдет до суда, даже он ничего сделать уже не сможет. Помиловать потом если только…

Меня… гм… подозревают как раз в заговоре. Следствие наверняка уже идет, и самое время великому князю Николаю Александровичу вмешаться… И сразу начать отмываться от потока грязи, которые неминуемо хлынут со страниц прикупленных газет. Откуда ни возьмись откроется страшный секрет: царская семья вмешивается в процесс дознания. Не суть важно – по какому делу и что приставы ни сном ни духом. Вмешивается? Да вот же, смотрите! Значит – плевать хотел наследник престола Российской Империи на Закон! «А ведь мы, верные трону старые пер… гм… радетели незыблемости трона, предупреждали! Ни к чему равнять все сословия»…

И вот тут уже понадобится прямое и явное вмешательство папочки, что неминуемо приведет к ослаблению либералов и к возвышению консерваторов.

Есть, правда, простой и элегантный способ и овцу съесть, и волка уберечь. На месте Николая я отправился бы навестить его превосходительство, генерал-лейтенанта Мезенцева. Которому бы и намекнул прямым текстом: мол, что это вы, сударь? Поссориться с Надеждой Отчизны решили? Что это ваши сотрудники в Сибири моего Германа совсем уже затравили? Он там трудится на благо Родины, понимаешь, аки пчёл… А вы?! Нехорошо! Уж не вам ли лучше других должно быть ведомо, что никакого отделения восточных уделов господин Лерхе не затевал?! Или вы не настолько компетентны, как это принято считать?

О судебных приставах тут же позабудут, потому как жандармы им никаких материалов не предоставят. А старые консерваторы и их идейные вдохновители тут же утрутся, расслабятся и примутся послушно получать удовольствие. Потому как давно заскучали по твердой руке. А вот бедному Николаю придется впредь дружить с шефом Третьего отделения. Что не слишком, по большому счету, меняет политику наследника. Так, слегка острее клинок, по которому придется бежать всю жизнь…